— А что за сим-карта вложена в конверт? — директор поднял прозрачный пакетик.
— Пока он о ней ничего не пишет.
— Но вы ее проверили?
— Конечно, сэр. Это обычная российская сим-карта для мобильного телефона. Ее мог приобрести кто угодно. Тратить время на поиск покупателя бессмысленно. Механик опытный волк, от него подарков ждать не приходится. Внутри конверта и на сим-карте отпечатки пальцев не зафиксированы.
— Он будет на нее звонить, — убежденно произнес директор.
«Какая светлая мысль», — хотел съязвить Рассел, но субординация требовала иного ответа.
— После долгих размышлений я тоже пришел к такому выводу.
— Значит, сделка по обмену произойдет в России.
— Не факт. — На этот раз подчиненный не стал лебезить. — Вы забываете о роуминге.
— И в каких странах работает эта штучка?
— Почти на всей планете.
— Успокоил. — Директор по разведке отодвинул конверт. Его губы выпятились «уточкой». — А если мы не согласимся?
Фрэнк Рассел тяжело вздохнул. Пустая трата времени начинала его тяготить.
— Тогда сделка не состоится. Но я уверен, это не тот случай, когда скупость оправданна.
— Мы покупаем кота в мешке.
— Я так не думаю, сэр. Механик уже доказал, что обладает сверхсекретной информацией. Мы знаем, что после его исчезновения в Службе внешней разведки была большая чистка. Он скрылся, украв документы.
— Он хочет перехитрить и нас, и русских. Это создаст плохой прецедент.
— Русских он уже перехитрил. А нас… Ведь мы назвали операцию «Хитрый лис». Я предлагаю пойти на сделку, забрать документы, а потом упаковать Механика и переправить в Штаты. Механик — это кладезь информации.
— Сделать это будет непросто.
— Нет невыполнимых задач, сэр.
— Есть только недостаточное финансирование, — продолжил профессиональную шутку директор и немного повеселел. — Как наш агент в Калининграде?
— Активно работает. Пока подтверждает уже известные факты. Но по последней информации, Чайка нащупал новый след в давней истории в отеле «Дона».
— Ну что ж, — директор встал. — Обо всех новостях докладывайте мне незамедлительно. Я сегодня же включу в вашу группу специалистов по операциям в арабских странах. Вы остаетесь старшим.
— Есть, сэр! — кивнул Рассел, едва сдерживая самодовольную улыбку. Его больше порадовало окончание затянувшейся аудиенции, чем подтверждение полномочий руководителя.
21Второй день, Калининград, 08-30
— Четвертого июля у тебя весь день ушел на пристрелку оружия? — разочарованно уточнил Кирилл. Он, видимо, надеялся, что я в виде незримого духа ежеминутно сопровождала шпиона Назарова.
— Не только. Про сауну ты знаешь, а перед этим я посетила магазины. Мне требовались обновки.
В глазах Коршунова мелькнуло удивление. Я горько усмехнулась.
— Посредник, ты не воспринимал меня как женщину? Ты прав. Я ею не была. Киллер по кличке Светлый Демон выполняла задание по слежке за осторожным клиентом. Чтобы Назаров меня не засек, требовалось то и дело перевоплощаться. Два парика у меня были, но вот очки всего одни, да и с летней одеждой проблемы. Помнишь, как мне пришлось бегать за купальником. Вот я заранее и прибарахлилась. Ведь ты не сообщил, сколько дней мне предстояло играть роль ищейки.
— В тот момент начальство по Назарову еще не приняло окончательного решения.
— Держали меня на низком старте. Это было что-то новенькое. Клиент есть, а команды «фас» нет. Наблюдай — и жди. Такой подход меня нервировал. Я не знала о ваших шпионских играх.
— Ладно, переходим к пятому июля. Докладывай! — приказным тоном сказал Коршунов.
— Есть, товарищ командир! Или теперь следует обращаться: господин офицер?
— Не язви, Светлая. Вырвалось.
— Утром с объемистой сумочкой на плече я вышла из «Усадьбы». Проверила метки на машине, убедилась, что ее не вскрывали, и помчалась в город. Сложность была в том, что выходить из своей гостиницы я должна была в нормальном виде, а появляться рядом с Назаровым — каждый раз в разном. По пути я свернула в промышленную зону, попетляла и нашла укромное местечко, чтобы переодеться. Заодно проверила, нет ли хвоста. Короче, с обновленной мордашкой я подкатила к «Доне» в районе десяти. Пока размышляла, как проверить, в номере ли клиент, Назаров вышел из отеля.
— Что у него было в руках?
— Небольшой пакет. Он не стал вызывать такси, потопал пешком. Пришлось и мне выходить из машины, хотя я рисковала. Если бы он подхватил такси на улице, я бы осталась в дураках.
— В Калининграде не принято голосовать. Такси вызывают по телефону.
— Сейчас я это знаю, а тогда… Назаров шел целеустремленно, не оглядывался. Или делал это незаметно для меня. Вокруг были люди, мне кажется, я не вызывала подозрений. Вскоре он зашел на почту. Я тоже решила заглянуть. А вот там кроме нас были всего два посетителя. Я поняла, что теперь мне придется возвращаться к машине, чтобы сменить парик, очки и блузку.
— Что он делал на почте?
— Хотел послать сувенир бандеролью. Ту самую янтарную лягушку.
— Куда?
— Вслух он не говорил.
— А адрес ты подсмотрела? Он же заполнял бланк.
— Ничего он не писал. Почтальон его отговорила. Взвесила лягушку, посоветовала найти подходящую коробочку и как следует упаковать. По-моему, он расстроился. Хотя какой же идиот будет отправлять хрупкую вещь в пакете.
— Назаров не идиот, это точно. Он обещал сувенир жене. Но не в Турцию же он собирался его отправлять? — Кирилл вопросительно посмотрел на меня.
— Не знаю. В общем, клиент вернулся в отель, что мне было только на руку.
— Мы ничего не знали о почте. Странная история.
— Не волнуйся. Документы в лягушку он не мог впихнуть и на почте ничего не оставил.
— Опять этот странный сувенир.
И тут неприятным зуммером разразился коршуновский смартфон. Кирилл взглянул на дисплей и напрягся.
— Перейди в свой номер, — приказал он. — Срочно.
Я удалилась через балкон, терзаясь догадками: возникла непредвиденная опасность или Кирилл хотел скрыть содержание разговора. От меня он требует полной искренности, а сам…
Кислотный ручеек подозрительности червоточиной пробивался сквозь сердце. Я некоторое время сидела перед зеркалом, перебирая красивые средства для макияжа. Приобрела их неделю назад не для себя, а ради него. А он заглядывался на девиц на пляже, утром делал глазки девушке на рецепции, а сейчас выпроводил меня для тайного разговора. С кем? Или я мучаю себя понапрасну?
Я прокралась к балконной двери его номера. Услышанное меня потрясло.
22Второй день, Калининград, 09-25
Кирилл пришел в мой номер минут через десять. Я успела вбежать первой, плюхнуться перед зеркалом и схватиться за тюбик с тушью. Он подбросил на ладони ключ с логотипом «Ауди».
— Нам подогнали машину. Начальство не одобряет использование частных водил.
— Да? — выдавила я.
— Они прочли мой доклад.
Мы оба покосились на смартфон, пристегнутый к его брюкам. Как же я забыла, что Посредник обожает зашифрованные электронные сообщения.
— Ты докладываешь о каждом нашем телодвижении? — мой взгляд перекочевал на кровать. Она явно сдвинулась за предыдущую ночь.
— Время, проведенное в номере, проходит по разряду анализ.
— В смысле? Мы друг у друга берем анализы? — подначила я супруга.
— Мы думаем головой.
— Головой, значит. И где же она находится? — я медленно опустила взгляд и уперлась в точку на его фигуре где-то посередине между носом и носками.
Кирилл фыркнул, крутанулся на пятке и потряс бумажным пакетом, заставляя мой взгляд подняться выше.
— Еще мне передали пакет из прокуратуры.
— И все? — невольно вырвалось у меня.
— Что все?
— Все, о чем ты хочешь сказать? — прямо спросила я. Мне не давал покоя подслушанный разговор.
— Здесь то, о чем ты просила. — Невозмутимый Коршунов положил передо мной пакет. — Фотографии и приметы пропавших девушек. Тех самых…
Он промолчал! Он скрывает от меня самое главное!
Кирилл не дождался моей реакции и сам вынул из пакета черно-белые фотокарточки с надломленными уголками.
— Девушек всего двое, и то… Да что с тобой? Это же по твоей просьбе.
— Да-да, конечно. — Я ухватилась за снимки.
Коршунов скептически наблюдал, как просыпается мое внимание.
— Как я уже говорил, за те три недели, что Назаров отдыхал в санатории, ни одного заявления о пропаже девушки не поступало. Если взять период плюс-минус три месяца, то было шесть заявлений. Три девушки благополучно вернулись к родителям. Еще одну обнаружили утонувшей без следов насильственной смерти. А эти двое исчезли. Дела давно отправлены в архив.
Я вглядывалась в фотографии простых девчушек на перевале от угловатой юности к мягкой женственности. Преодолели они эту дорогу или застряли на ней, превратившись в истлевшие останки на замороженной стройке? У светленькой девушки в очках была короткая стрижка с длинной челкой, приспущенной на лоб. Вторая была улыбчивой брюнеткой, с забранными в хвостик волосами. Я изучала их уши, но то, на что рассчитывала, не обнаружила.
— Покажи описание примет.
— Пожалуйста. — Он выложил два листка. — Но учти. Темноволосая пропала за три недели до приезда Назарова. А та, которая в очках, три дня спустя после его отъезда. Они не имеют отношения к нашему расследованию.
— Так-то оно так. Но ведь Назаров интересовался делом «замурованной ведьмы». С какой целью?
— Я уже говорил, чтобы отвлечь внимание, пустить следствие по ложному ходу. Как видишь, он не прогадал. Спустя годы мы тратим время на эту ерунду.
Я прочла описание пропавших девушек. В перечне особых примет пирсинг не упоминался. А ведь такую деталь не могли упустить из виду. Сережки брюнетки и очки блондинки описаны подробно. Наверное, Коршунов прав. У него есть опыт расследований, аналитической работы. От меня же требуются скрупулезные воспоминания, а не пустые домыслы.