Мог в пылу гнева выдернуть пучок из её дурной головы, но вроде и без того уже потрепал, чтобы остыла и заткнулась, и конечно, припугнул, чтобы не смела лгать. Девки в таких ситуациях быстро терялись — даже бить не нужно, всю правду скажут. Главное врасплох поймать и гаркнуть с угрозой вопрос в лоб… Если сразу не обоссалась и в обморок не хлопнулась — значит правду сольёт быстро.
Да и мне нужно было как-то руки занять, и отвлечь девчонку от созерцания моего неугомонного члена. Не то, чтобы мне это не нравилось — скорее настолько, что я уже был готов плюнуть на всё свои обещания и даже на принципы, трахнув её прямо тут… С последствиями бы я потом разобрался, думаю, несложно было бы, но… я нашёл другой выход.
Методом кнута, отвлёк нас от поступка, о котором бы мы оба сожалели.
Потряс девчонку — она о моём возбуждённом хозяйстве забыла, ориентиры сместились, и я узнал, что было нужно.
Только рана на её башке меня обеспокоила. Я ведь ни сном, ни духом, что у неё травма головы. Если бы знал, конечно бы не бултыхал…
— Это откуда? — отчеканил, уже представляя, как Гавр и Тернистый ответят за ЭТО.
— Пока меня тащили, ударилась, — поморщилась Даня и слёзы с щеки смахнула. — Нормально всё, уже почти не болит!
— Кто-то из моих ударил? — даже затаился. Я не привык парней наказывать за девок — но до этого не было прецедентов, но сейчас. Даня молчала и зыркала на меня мрачно, укоряюще. Как дикий зверёк, кому обломали свободу, и он отчаянно жаждал её вернуть.
— Сама, — удивила ответом. Думал, сейчас обвинит всех. Был к этому готов и что самое жуткое… я бы поверил и пошёл чинить суд, потому что никто не смел трогать мою ДАНЬ! Пока я того не велел…
— Тогда как?
— Амбал меня тащил, а я… — носик наморщила, — брыкалась, ну и головой сильно дёргала… Сама! Об угол… — запнулась, глаза опустив.
— Ясно, — мне полегчало. Не хотел бы из-за бабы с парнями ругаться, или даже просто предъявлять какие-то пустые претензии.
— Голова болит? Кружится? — странные были вопросы к девице-заложнице. И даже звучание их мне не по душе было, но слово не воробей…
— Обязательно об этом здесь и сейчас? — на грани истерики взбрыкнула Даня. Даже восхитила, чем и обозлила меня же на меня.
— Нет. От тебя воняет. Помойся и спать! — отдал распоряжение, понимая, что мы оба устали, и уборная впрямь была неидеальным местом для общения. Тем более глухой ночью, после пережитого накануне.
— Полотенце сейчас принесу. И молоко приготовлю. Если хочешь перекусить, шоколад… — бл*, меня тошнило! И тошнило от себя. Я не привык к таким нежностям по отношению к чужим… только к матери, сестре и дочери, последняя из меня вообще верёвки вила. И ей прощалось всё! Потому что именно дочка была главной женщиной в моей жизни!
— Спасибо, — судя по лицу Даня это обронила формально и почти плевком.
Ощущая гадливость от того, как я раскис, сдёрнул свои вещи с крючков и поспешил на выход, но уже ногой за порогом, обронил:
— Тебе шмотки сейчас принесу. И только скажи, что не наденешь чужое, будешь ходить голой! — припечатал веско.
— Я уже заметила, что ты ещё тот нудист. И меня к этому приучить желаешь?
— Остришь? — даже оглянулся, сражаясь с диким желанием промыть ей рот с мылом.
Даня стояла, высоко задрав голову и руки на груди сложив. Дерзкая, неукротимая нахалка.
— Значит и впрямь в норме…
Пока девчонка мылась, успел проверить ребят — как и думал, все разместились нормально. Ни одного свободного места не осталось.
Обещанное Дане принёс. В ванную комнату заглянул с робкого стука. Пару секунд мазохистского наслаждения худеньким силуэтом в душевой — и, поскрипев зубами, что лечиться мне нужно, оставил полотенце, вещи сестры для Даньки и выпинал себя из комнатки, где с большим удовольствием бы заперся… И занялся распутством с малолеткой, которая меня вот-вот доведёт до насилия.
У постели потоптался немного, а потом плюнул и лёг.
Мой дом! Моя комната! Моя постель!
POV Даниила/Дань
Меня и впрямь шатало, подташнивало, но прохладный душ сотворил чудеса. Не то чтобы я была готова на «подвиги», но полегчало…
Уже выходя из кабинки, мысль, что полотенца нет, впрочем, как и вещей, только начала ход, как я заметила всё это на крючках близ туалета.
Розовое банное полотенце, чёрная футболка, чёрные спортивные штаны… не удивительно. Помнится, такую цветовую палитру Хан мне уже предлагал в загородном доме. Вероятно, опять вещи сестры.
Быстро оделась, подосадовав, что нет расчёски для моих кудрей и фена, но себе зарубку сделала, при возможности об этом спросить, а выходя из уборной, меня ожидал новый шок.
ХАН! На постели!
— Какого чёрта ты тут делаешь? — в очередной раз опешила от вида мужика в комнате, где мне предстояло прозябать отведённый срок. Или нет?
Если да, то Хану тут делать нечего!
— Ты же не собираешься?.. — поперхнулась возмущением, глядя на спокойно лежащего мужчину.
— Уже… почти, — перебил ровно, едва ли на меня посмотрев, — а ты голосишь и не даёшь спать, — ворчливо бросил и опять смежил веки.
— Хан, это не нормально! — выпалила какую-то нелепость, но как осмысленно объяснить понятное «девочка и мужик вместе не спят!» не знала.
— Да? — лениво приоткрыл глаз. — То есть, когда ты хнычешь и просишь меня остаться — это нормально, а когда я проявил инициативу…
— Сейчас другая ситуация! — вспылила, неопределённо взмахнув от бессилия руками. И вообще, мне не нравилось, что он напомнил о моей слабости. Да, сама виновата, так вот же не значит, что он должен тыкать в неё и нагло себя навязывать.
— Тогда я была не в себе, — отчеканила полная достоинства, — а теперь…
— Нет места в доме, — отрезал Хан. — У меня мало спальных мест и комнат, а толпа собралась большая. И такое будет, пока мы не разберёмся… Так что смирись. Ты вообще должна быть благодарна, что я тебе предложил хоть какое-то приличное место для сна, а не запер в подвале… Или, — пауза, — тебя это устроит?
Глава 25
POV Хан
— Нет, — скривилась дикому варианту.
— Или тебя моя компания не устраивает? Могу у парней тебя разместить. В комнате сестры — трое. В комнате дочери — двое.
— Меня устраивает эта! Без тебя!
— Есть ещё гостиная — там двое, — словно не слыша моей реплики, продолжил Хан. — О, кстати, там Гавр и Тернистый. Друг друга уже знаете хорошо, и ты прекрасно понимаешь, что они к тебе испытывают… Так что только слово — и я спущу своих псов… на тебя.
Хан опять глаза закрыл, руки за голову закинул:
— На самом деле мне похрену до твоих претензий. Не хочешь спать на постели — на, — не глядя, прямо в меня запулил одну из четырёх подушек. Да с такой скоростью, что не то, чтобы увернуться от пушеного попадания, я даже не среагировала на это хотя бы лишним морганием. Зато поймать успела… и то на автомате от шока, когда подушка впечаталась в мою грудь с глухим шлепком.
— Спи на полу! — добавил спокойно Хан и умолк.
А я так и стояла, обняв подушку и опешив от деликатности.
— А как же широкий жест? — жалко промямлила. — Благородный…
— Посыл?.. — за меня закончил Хан. — Обещаю: и жест, и посыл… Этим я закончу наше знакомство. А сейчас, — он тяжко вздохнул, словно уже был сыт по горло происходящим:
— Я слишком устал, — подтвердил мои мысли, — чтобы дешёвыми жестами себя обречь на неудобный сон. Либо рядом спи, либо на полу — и заткнись! Я дико хочу спать!
Вот такой джентльмен.
Я потопталась возле постели. Покосилась на пол… без коврика — то есть спать на холодном ламинате. Прикинула, как это будет и, поджав губы, забралась на свободную сторону постели. Бочком протиснулась, чтобы не соприкоснуться с мужиком, умудрившимся занять значительную часть огромного на первый взгляд матраца. Под одеяло нырнула, радуясь, что Хан поверх лежал.
— Ты ведь меня не тронешь? — шёпотом в тишину комнаты опять эту глупую фразу обронила. И затаилась в ожидании ответа.
— И не мечтай, — прилетел неизменный фырк. — Муж объезжать будет. Только я уже голову сломал, под кого тебя пристроить, — плевком, оно и понятно.
— А что думать? Отдай меня Алику Ташкинцеву. Сынок Ташкена. Он хоть и не из вашей группировки, но зато, можно сказать, породнишься с человеком Монгола. Ташкен там не последний…
— Знаю я кто такой Ташкен и на каком счету, — и тотчас как-то задумчиво умолк Хан. — Кто он тебе? — секундой погодя.
— Пару месяцев встречаемся. У нас вроде как, — выдержала нужную для значимости паузу, — серьёзно, — дышла через раз. До мурашек страшилась реакции мужика, и до отчаянья желала бурной, но Хан был как всегда непрошибаемо спокоен. Меня это царапнуло, поэтому добавила:
— Если уж никто из твоих, выдай за него. Он ещё и спасибо скажет.
Не бахвалилась. Мы правда встречались… вернее он был одним из трёх парней, с кем я мутила последнее время. И маниакальное обожание меня именно этим парнем стало напрягать. Я не рвала отношений, но начала сторониться под разными предлогами занятости. Тем более встречаться с одним из сверстников казалось скучным, потому пыталась разнообразить общение. Крутилась, развлекалась. До стадии столкнуть всех лбами ещё не дошла, но Алика выделяла как одного из тех, кем мне будет проще всего управлять, женись он на мне.
— И ты с ним не связывалась последнее время?
— Это уже не смешно, — хмуро буркнула я. — Я же сказала, НЕТ!
— А его ты рассматривала как меня? — этот вопрос выбил воздух из лёгких. Я ждала очередного наезда, а вместо этого… меня смутили! Я так затаилась, что боялась дышать. Сердце дико застучало, мелкая дрожь по телу прошлась.
— Он мой парень, — решила размазать ответ.
— Да или нет? — напирал Хан. И его гневное сопение меня: и пугало и возбуждало.
— Если «да», это имеет значение? — во мне опять су*а ощерилась.