— Я стар? — померещилось, что Хан это с неудовольствием уточнил.
— Н-нет, — запинаться не моя фишка, но сейчас я путалась не только в мыслях, но и в словах. — Но ты взрослый, — пояснила мысль.
— И? — убивал холодностью Хан. — Какая разница?
Я перевела дух, чтобы не сорваться на истеричный крик.
— Пусть нет разницы! — сдалась с шумным выдохом. — Просто знать, — повела плечом и тотчас судорожно оглянулась на вновь вошедшего.
Гавр, с бутылкой шампанского и пластиковыми стаканами.
Спасение!
Мы зашли в какую-то комнатку, за которую договорился Хан, потому что в зале распивать напитки было категорически запрещено. Парни пить отказались, и забыться, судя по всему, хотела только я.
Если первые два стаканчика выпила жадно, будто давно горло сушило, то потом… мне уже было всё равно до меры — я загребла бутылку и пила из горла:
— Всегда мечтала так сделать, — хмельно хихикнула, подперев спиной стенку, чтобы не упасть. — На свадьбе… своей… пить из горла шампанское… — было весело и необычно. — Счастье запивая…
— Больше смахивает, что ты горе заливаешь! — припечатал Хан, мрачно наблюдавший за моей одиночной попойкой.
— Не ворчи, — нетрезво качнула головой. — Мне это нужно. Иначе сбегу!
— Хочешь сказать, что пьяная мыслишь трезвее и потому ещё здесь?
— Неа, скорее, пьяная я бегаю не так хорошо…
Мужики озадаченно переглядывались, но молчали.
— Дай сюда, — махом отобрал бутылку Хан и демонстративно швырнул в мусорку: — Хватит спектакля! Пошли, роспись по времени, — подтолкнул на выход.
Мы опять вернулись в зал ожидания. Сели на диванчик.
— Он меня знает? — не унималась, потому что не смотря на хмель, вопросы по-прежнему меня терроризировали. — Ну хоть видел? А я его? Я ему вообще понравлюсь? — это выдавила совсем жалко, обхватив себя за плечи, в ожидании либо хоть какого-то, даже скупого ответа, либо для меня конца света.
— Нравишься, — сухо обронил и тотчас отвернулся: — Особенно бухая. Прям мечта, а не жена…
— Очень смешно, — не оценила сарказма. — Он красивый? Умный? Спокойный? Богатый?
— Нормальный, — послышался скрежет зубов. — А в твоём случае, — припечатал грозно, — единственный, кто захотел тебя взять в жёны.
— О, — выдохнула удручённо. — Мило, — выдавила улыбку, но она так и пыталась слизаться с губ. — Последний шанс…
Перед нами уже пары уже были расписаны, зато новые подоспели. Я нервно посматривала на часы, висящие на стене.
Народу так же — немного, потому что основной зал с праздничным бракосочетанием в другом крыле. Но всё равно как по мне — много людей: все весёлые, громкие, и вот наша компания, скорее похоронку напоминала.
Гавр, Тернистый, Амир, Рома, подперев спинами стену, отстранённо стояли близ двери в кабинет, где проходила роспись. Хан мрачно-невозмутимый сидел рядом со мной. Меня вообще штырило не по-детски. Дыхание сбивалось. Я изо всех сил старалась не хлопнуться в обморок.
Звонок на мобильный меня чуть до инфаркта не довёл. Сердце через горло едва не выскочило.
— Ты где? — бросил в трубу Хан.
Меня повело сильно. Я в ужасе по спинке дивана размазалась, пытаясь услышать хотя бы голос звонившего. И о чём речь, но гулкое эхо бьющегося сердца заглушало всё.
— Быстрее давай, мы ждём, — распорядился Хан. Я губу закусила, чтобы не зареветь и не взмолиться не выдавать меня замуж. Сжала кулаки так сильно, что ногти в кожу впились.
— Тебе нехорошо? — уточнил Хан, убирая телефон в карман джинсов и на меня внимательно посмотрел. — Наверное, не стоило пить, — скептически подметил.
— Нормально всё, — выдавила, холодея от страха.
— Ты бледная. Если нехорошо, в туалет сходи, умойся… Сбежать можешь, если горит, но…
— Конечно, мне нехорошо! — прорвало плотину негодования. — Меня выдают замуж!
— Ты знала на что шла! — безэмоциально отрезал Хан.
— Знала и готова была, но не так же быстро, — взмолилась я. — Мне всего восемнадцать! Хотя бы пару лет… Я поступила бы в универ. Закрепилась…
— А ты не думала, что тебя к этому времени либо грохнут, либо насильно другие возьмут в жёны?
— А ты, стало быть…
— На правах первого хочу тебя удачней пристроить. Так что на моё усмотрение. И это тоже было оговорено, — не применул напомнить.
— Проходите! — наш разговор прервала работница ЗАГС, с такой шаблонной улыбкой, что если я и подумала шелохнуться, то прочь.
Зато Хан встал, парни тоже зашевелились.
— Но его же… нет, — прохныкала. На тётку глянула, ища солидарности. Женской… — А можно пропустить? Других пока пригласить?
И тотчас испуганно всхлипнула, когда Хан меня за руку поймав, рывком на ноги поставил:
— Шевелись, пьянь…
Рот открыла для возмущения, но среагировала на появление мужчины в проёме между гардеробной и залом ожидания, где мы были.
— Я уже! — поднял руку, привлекая внимание Хана и парней.
Простенький мужчинка, лет тридцати. И какой-то не совсем важный, праздничный. В груди всё смешалось: разочарование, раздражение, грусть, обида… Видимо и правда перебрала с алкоголем.
Хан кивком его приветствовал, и тогда меня сильно повело!
ОН!
Померкло всё перед глазами, темнота стремительно накатила.
— Дань! — взволнованный голос над ухом прошелестел, и в следующий миг меня приобнял Хан, к себе привлекая. Я разлепила глаза, уставляясь в чёрные, бархатные… совсем близко…
— Придумала новый способ как избежать обещания? — смотрел с укором.
— Нет, — воспротивилась, даже обида кольнула. — Отпусти. Я… я… сама… выйду замуж… без тебя… и за кого скажешь, — закивала, дав себе зарок никогда больше так не позориться.
— Точно лучше? — уточнил опять, а я взгляда от нового мужчины не могла отвести. Он с парнями рукопожатиями/приветствиями обменивался.
В голове гулко пульсировала кровь:
— Воды пусть выпьет, — голос тётки раздался. — Молодая, разволновалась…
— Спасибо, — я платье оправила, только на ногах более-менее ровно стоять стала. Может и упала бы от слабости, но Хан был рядом, поддержал за локоть.
— Держи, — Тернистый с бокалом воды пришёл.
— Спасибо, — брякнула, но сделав несколько глотков, с горечью поняла, сколько бы не тянула время, момент расплаты настанет. Да и вода в бокале не бесконечна.
— Скажите, когда будете готовы, — мило, но отстранённо улыбнулась тётка.
Входя, краем глаза заметила, что Хан ей паспорта протянул. Опять дурно стало, но, чёрт возьми, с этим лучше быстрее справиться:
— Я готова, — кивнула, вручив остатки воды Тернистому. Шумно воздуха втянула.
«Ожидание смерти, страшней самой смерти», — про себя отчеканила, гордо подбородок задрала и…
— Приступайте, а то дел много, — позволил Хан начать процесс регистрации брака.
— А может лишние…
— Тут все нужные, — отрезал Хан и тётка заткнулась.
Меня почти насильно усадили на стул возле стола, где работница ЗАГСа уже за компьютером была. Я затравленно покосилась на новенького… он почему-то в углу стоял, рядом с другими.
— И желательно в сокращённом варианте, — добавил Хан, рядом со мной присаживаясь на второй стул.
Тётка как-то странно улыбкой просверкала, будто выдавливала её из себя.
— Процедура стандартная…
Что-то ещё говорила, потом молча заполняла документы, карточки, что-то распечатывала, а я всё ждала страшного вердикта, и только когда услышала, поставьте вот здесь свою подпись, вздрогнула. Дрожащей рукой ручку взяла, рассеянно таращилась на строчку, куда тыкала тётка, всё никак не могла сосредоточиться…
«Ханыров Руслан Исламович» — увидела в какой-то строчке «Юсупова Даниила Кирилловна», метнула на него недоумённый взгляд. Так бы и грохнулась, если бы не сидела.
— Хватит портить процедуру, — отчеканил Хан, и только теперь я осознала, что в зале висело гробовое молчание.
— Ты? — шокированно подавилась словом и мыслями, беспорядочно атакующими мою разнесчастную голову.
Глава 41
POV Даниила/Дань
— Просто поставь чёртову подпись и мы с этим покончим! — Хан смотрел безлико перед собой. Я на тётку глянула, она на меня… и чем дольше тянулось наше молчание, тем больше в её глазах плескалось раздражение, недоумение…
И я черканула резолюцию.
Ту же процедуру повторил Хан, только в отличие от меня, спокойно, размеренно. Работница ЗАГСа забрала лист. Ещё раз глазами пробежалась по строчкам и затянула поздравительную речь, а я на Хана смотрела поражённо.
— Если предашь, я тебя своими руками порву.
Очень милая речь жениха/мужа, сидя перед… сотрудницей госорганизации, только что скрепившей наш брак.
— А ты не обижай, — буркнула. Мы уже не слушали тётку. Я лихорадочно соображала, как так вышло, что я стала женой врага. И, к удивлению, такой счастливой себя ощущала, едва слёзы не роняя.
— Это формально, — напомнил Хан. — Теперь ты под моей защитой официально. Это…
— Теперь можете обменяться кольцами, — вклинилась в разговор реплика тётки.
Тот самый мужик из уголочка к нам поспешил, из кармана коробочку бархатную доставая. Красную, с золотым теснением. Ловко открыл, являя нам обручальные кольца. Так вот почему мы его ждали! Он кольца привёз…
Хан первым меня окольцевал. Мои пальцы не желали слушаться, но я, втянув воздуха, справилась волнением/хмелем и крупное кольцо надела на палец Хана.
— Можете поцеловать жену, — заключила с широченной улыбкой тётка, а я застыла в ожидании, да на губы Хана уставилась. Мы сидели близко, даже наши коленки соприкасались. Оба дышали часто.
Я молила ЕГО это сделать, ОН, видимо, как всегда сражаясь с собой.
Мне повезло, Хан-авторитет-враг проиграл битву Руслану-мужу-защитнику и его губы коснулись моих. Легко, нежно, так воздушно, что я позорно хныкнула и бесстыже руками его за шею обвила, чтобы оказаться ещё ближе и не отрываться дольше.