— Он может, в обход здешнего начальства, попросить помощи напрямую у военных. Не у таможни, и не у пограничников, а у части, охраняющей межевой узел. Но для этого нужен выделенный канал связи. А передатчик в космопорте. Командовать здесь останется Алекс. Он, кстати, о чем-то хотел с тобой поговорить.
— Бродяга, а кто они? Что вообще происходит?
— Они?
— Те, кто здесь. Армия? Ополченцы? Кто?
— У меня нет точного ответа на этот вопрос. А происходит вот что. Судя по всему, на Руту готовится массированная высадка гведианского десанта. То, что уши растут оттуда, мы и сами определили, помнишь? Оставалось понять, почему за все это время ни пограничные патрули, ни орбитальные контрольные станции ни разу не зафиксировали корабли ФСМ, ведущие стратегическую разведку в системе. Как обычно происходит захват планеты? Сначала забрасывается боевой флот и чистит орбиту от кораблей противника. Потом появляется транспорт с десантом, наводятся телепортационные каналы, и начинается высадка. Если это необходимо. Насколько мне известно, чаще всего интервенты ограничиваются захватом межпространственных станций и орбитальных военных баз. А уж планетами занимаются, когда получат полный контроль над системой. Но у Руты есть одна особенность: здешний космопорт тоже оборудован системой СТП-мега.
Джет нахмурился. Он помнил, в чем специфика «ступы». Радиус ее действия почти неограничен, это значит, что высадку можно инициировать и не вводя боевые корабли в систему. Но что это им дает?
— Это позволяет выиграть тактически один ход. Но что дальше?
— Первое, что приходит в голову, — объяснил Бродяга, — захват космопорта. В том числе и той секции, что принадлежит военным. Там ведь всегда стоит несколько кораблей. Захват узла дальней связи. Потом захват орбитальных баз.
— Черт!
Дальше он и сам смог догадаться. На соседней планетке расквартирована военная часть. А на орбите этой планетки большая сервисная станция, принадлежащая пограничникам. Там есть и корабли, и выход на навигационную сеть всей зоны Визиря. Джет коснулся растрескавшейся нижней губы. Почувствовал пальцами влажную сукровицу, и снова, хоть и не так экспрессивно повторил:
— Черт.
— По мнению Алекса, бандиты должны учинить в городе хаос, отвлечь полицию. Одновременно с этим — захватить порт и перенастроить «ступу» так, чтобы она приняла гведианский десант.
— А Хейн?
— Эннет не знал, что есть вторая установка. Хейн человек не глупый, и наверняка понял, что гведи их в покое не оставят. Он решил использовать СТП-мега в своих целях. В каких — можно только предполагать, но явно не для того, чтобы впустить на Руту армию Федерации Свободных Миров.
— Возможно, Дана что-то знает.
— Может быть.
— Слушай, Бродяга! Здесь есть где-нибудь зеркало?
Андроид печально посмотрел на обгоревшую физиономию господина Даги и кивнул:
— Есть. В прихожей. Ты как, в состоянии с людьми разговаривать? Если да, то я позову Алекса. Я ему обещал.
Бродяга помог Джету подняться, но дальше он дошел сам. И вполне уверенно — голова уже почти не кружилась.
Только посмотрев на себя в зеркало, Джет вдруг со всей отчетливостью понял: а ведь у нас получилось! Мы нашли Дану. И мы вырвались оттуда, мы прошли через пустыню.
Марта, это было трудно, но мы дошли.
Надо же, это в зеркале — я. Таким грязным, замученным и обгоревшим я не бывал чертову тучу лет. Как я оказался на этой планете? Что я здесь сделал такое, что сегодня вдруг проснулся в рабочем поселке, в полусотне миль от города? И почему кажется, что три с лишним года жизни были мутным, не страшным, но душным и липким сном?
Нет ответа.
Но я чертовски устал и, кажется, не выспался.
Я три дня не вспоминал про рабочие отчеты и господина Биггера.
Среди моих приятелей оказались андроид, клоунесса, трое пустынников и не то бандит, не то шпион.
И я уже три дня не хочу обратно, в мир остановившегося времени.
Выходит, трудолюбивый ты человек, Джет Дага. Соскучился по своей работе, и уже почти счастлив!
Поздравив мысленно с этим отражение, Джет отправился изучать свое временное жилье.
Приоткрыл дверь в санузел, кивнул. Сейчас он не в состоянии воспользоваться душем, но чуть позже обязательно это сделает. Осталась одна дверь, за которую он еще не заглядывал. Только собрался открыть, как кто-то постучал с улицы.
— Войдите! — крикнул он, забыв в очередной раз про обожженные губы. Чуть тут же не зашипел от боли, и толкнул оставшуюся дверь.
Это был маленький кабинет: стол, стеллаж и два кресла. На столе мягко мерцал ночник, стеллаж забит книгами. Джет понял, что в этом коттедже жили. Наверное, хозяин его погиб сегодня утром.
— Здравствуйте! — раздалось за спиной. — Не помешал?
— Нет.
Джет обернулся.
У входа стоял высокий и широкоплечий человек, закутанный в желтый пустынный плащ.
— Проходите сюда.
Человек кивнул и снял плащ. Лицо его Джету понравилось. Правильные черты, нос с легкой горбинкой, ухоженная борода. Нет, скорей бородка. Глаза темно-серые. Сейчас они очень серьезны, но многочисленные светлые линии вокруг них свидетельствуют, что гость часто и с удовольствием улыбается.
— Вы Алекс? — спросил Джет, опускаясь в одно из кресел.
Тот кивнул, но остался стоять на пороге. Зачем-то пояснил:
— Алекс Донаван.
Гость явно ждал от Джета какой-то реакции на это представление. Но тот слегка качнул головой. Ни имени, ни его обладателя он раньше не встречал. Кажется, это гостя ничуть не обрадовало. Он вздохнул, прислонился к косяку. Провел ладонью по лицу. Медленно, с расстановкой сказал:
— Три года назад… это я охранял вашу жену.
Повисла пауза. Долгая-долгая. Бесконечная. Алекс ждал какого-нибудь ответа, реакции. А Джет… он не мог ничего сказать. Кажется, три года он надеялся однажды встретить того, кто позволил Марте умереть. Еще неделю назад он учинил бы какую-нибудь глупость вроде выяснения, кто прав, на ножах или пистолетах в темном переулке за пустырем. Марту это не вернуло бы, зато облегчило Джету жизнь. Или не облегчило… но это было бы правильно.
А сейчас я не смог бы ничего подобного учудить просто физически.
Алекс словно мысли прочитал:
— Возможно, это наша единственная встреча. Сегодня вы отправитесь в город, я останусь. А дальше кто знает, чем все кончится. Я подумал, было бы нечестно промолчать.
«И что мне теперь делать с твоей честностью? — подумал Джет. — Но, может, хоть что-то прояснится».
— Как…
— Тур уже заканчивался. Последним пунктом была Флора. Нас не принял основной швартовочный узел, там как раз случилась большая авария, даже кто-то погиб. Ну, и высадку задержали на сутки. Сейчас я думаю, что именно благодаря этой задержке информация дошла… до заинтересованных лиц. Вот… как она отделилась от группы, я не видел. И меня не допустили к следствию… потом.
Джет неожиданно признался:
— Меня тоже.
Они замолчали. Тишина стала тяжелой, непрозрачной… нет, это стало темней — солнце ушло за скалу-коготь.
— Вот. — Неожиданно сказал Алекс и достал из кармана серебристый тюбик без наклейки. — Это мазь от солнечных ожогов. Хорошая.
Не дождавшись реакции Джета, положил тюбик на край стола.
Помялся у выхода. Подобрал плащ, накинул на плечи. Все это — под давлением неприятной, тонко натянутой тишины.
Джет вспомнил сон, который увидел во время бури. Как будто пророческий сон, в котором Марта просила его выслушать кого-то, с кем-то поговорить. Поговорил, называется.
Алекс вышел, не обернувшись. Джет взял тюбик с мазью с невнятным намерением швырнуть в уже захлопнутую дверь.
Но то ли благоразумие пересилило, то ли четкое понимание того, что потом все равно придется пойти и поднять…
Он повертел тюбик в руке и поставил на стол перед собой. Ну, и что дальше?
Кажется, она уже просыпалась в этой комнате, раз или два. Уютный желтоватый свет льется из дверного проема. Там, за столом работает Бродяга. Такая привычная, уютная сценка…
Стоит повернуть голову, и увидишь псевдоиллюминатор с точками холодных звезд. Заворочается, придвигаясь ближе к нарисованному небу пилион, и окажется, что Рута тебе только приснилась. Не было этой раскаленной, недоброй планеты. Не было плена, не было самоубийственного броска через пустыню. Вообще еще ничего не было. Все только начинается…
Она позвала:
— Бродяга!
Кто-то на секунду загородил источник света, и в дверях показался совершенно незнакомый человек. Улыбнулся. Спросил:
— Проснулись? Как самочувствие?
Дана беспокойно оглядела комнату новым, «проснувшимся» взглядом. Никогда еще она здесь не бывала. Но она в постели… и никто пока не пытается ее убить.
Она все-таки поинтересовалась:
— Где я? И где Бродяга?
— Вы в поселке Слепака. Бродяга отправился проведать господина Дагу. Он скоро придет.
— А вы… вы кто?
— Меня зовут Саат-саа.
Дана нахмурилась под пристальным взглядом незнакомца. Ей не нравилось, когда так смотрят. Словно пытаются про тебя что-то понять. А напрямик спросить не считают нужным.
Была бы хоть малейшая возможность, она бы сейчас же отсюда убежала. Пошла бы искать Бродягу. Но она достаточно пришла в себя, чтобы заподозрить, что под простыней на ней надето очень мало одежды. Если вообще что-нибудь надето. Это нервировало.
Но что бы там ни было, а есть вещь, о которой дана помнила даже в бреду:
— Скажите… кто здесь главный? Мне очень надо с ним поговорить…
Саат вошел в комнату, присел в изножье кровати. Сказал мягко:
— Я вас слушаю.
Рассказать ему? Неужели нет никого поважнее… Что-то этот Саат-саа не похож на управляющего поселка. Или как называется здесь должность руководителя?
Все равно, есть ощущение, что мы когда-то с ним виделись. Очень-очень давно. Так давно, что даже не вспомнить, где и почему…
Вот ради этого ощущения она и сказала:
— Я была в плену у бандитов. Я знаю, чего они хотят. Они не считали нужным скрывать от меня. Наверное, планировали убить.