Он ждал, что Дана что-нибудь скажет, но нет. Промолчала. Тактичная.
Шея затекла, спина тоже. Дышать… получалось. Это единственное, что он мог бы сказать доподлинно.
— Давно я?..
Поежилась, склонила голову набок, ответила:
— Достаточно, чтобы я успела испугаться. И достаточно, чтобы я успела свыкнуться с мыслью.
— Извини.
— Ты как солнечный зайчик, — неожиданно для себя вслух заметил Саат, — все время рядом, а не поймаешь.
Дана заулыбалась даже где-то кокетливо:
— А ты попробуй не ловить. Просто руку подставь…
Солнечный зайчик. Светишь для тех, кто рядом. Ни тепла от тебя особенного, и особенных свершений. Но зато на тебя невозможно смотреть без улыбки…
Саат демонстративно подставил открытую ладонь. Она, продолжая улыбаться, ткнулась лбом ему в плечо. Надо ли говорить, что попала в самый синяк?
Но ради такого дела стоило потерпеть.
— Может, тебе еще отдохнуть? Там узко и спускаться придется по трубе…
— Через час будем, как две сосульки. И к тому же, обрушения могут продолжиться.
— Не знаю…
— Ты за меня, что ли, переживаешь? Это, конечно льстит. Но я вполне уверен в своих силах.
— Саат-саа. Вам никто не говорил, что вы упрямы, как агорский монах, и самоуверенны, как не знаю, кто. Как будто меня тут не было. Вот интересно, все мужики такие? Когда мой брат сломал руку, он тоже всем говорил, что в полном порядке, и даже собирался выступать…
— Не тот случай.
Саат поднялся на ноги, демонстративно не придерживаясь за стену.
— Давай, показывай дорогу.
— Ну, если…
Что «если», она не договорила. Как-то даже излишне поспешно забралась в лаз и исчезла из виду.
Велли зря волновался. Пилоты атмосферников знали свое дело, и не отвлекались на мелкие, непонятного статуса цели.
Незадолго до их появления над полем, колонна гведианских каров рассыпалась на отдельные четверки, энергетические щиты исчезли, вместо них включилась маскировка. Теперь машины почти сливались по цвету с пространством вокруг.
— Зря они, — прокомментировала Мелисса. — Пыль все равно выдает.
Вскоре ее пророчество подтвердилось. Катера прошли над полем неслышным смерчем и скрылись из поля зрения, оставив за собой след в виде раздавленных, невероятным образом смятых остовов. Еще минуту назад это были вездеходы гведианской армии…
Джет по результату атаки определил, что использовались гравитационные мины. Иначе не объяснить, каким образом военная техника вдруг приобрела такие чудные контуры.
— Значит, все? — изумленно спросил Велли, — гведи больше нет?
— Джет, между прочим, появилась сеть, — сообщила Мелисса. — Только качество не очень, наверное, здешние передатчики уничтожены, сигнал идет от Руты. Ну, что? Будем ждать здесь, или в здании? Там хотя бы тень.
— А рухнет?
— Ну, нет, так нет.
Атмосферники с базы TR-12 приземлились на дальней полосе, не подвергшейся разрушению во время осады. Джет видел, как они разворачиваются хищными клювами к пескам.
Была безумная мысль — пойти навстречу пилотам, встретить их первым, объяснить ситуацию. Но стоило подумать, сколько придется топать по солнцепеку, и весь энтузиазм куда-то исчез.
— Давайте тогда хоть за угол зайдем, в тенек, — жалобно предложил Риммер, — а что такого я сказал?
Джет и Мелисса переглянулись. Их пленник продолжал сыпать здравыми идеями.
— Ну, пойдем. Посмотрим на дело рук своих…
«Дело их рук» впечатляло — там, где еще совсем недавно величественно поблескивал купол большого зала, зияла воронка, полная мусора и невнятных обломков. Та же участь постигла правое крыло. Зато купол диспетчерской на вид совсем не пострадал.
Мелиссе и Джету одновременно пришла идея попытаться вызвать по сети Саата или Дану. Но чуда не произошло — то ли их засыпало, то ли они забрались слишком далеко под землю.
Мелисса, словно оправдываясь, сказала:
— Говорю же, сигнал слабый. Трансляторы из Руты не дотягиваются. Да?
Глава 16
Этого невысокого сухощавого офицера знали все, хотя бы самое малое касательство имевшие к армии. Павел Маратович Гнедин, легендарный адмирал, командир третьего боевого флота Солнечной в ту войну, герой сражения при Сильве и начальник базы TR-12. В последствии Лерой будет часто вспоминать этот день и, рассказывая многочисленным слушателям, обязательно будет добавлять — «удивительно вежливый и мягкий в обхождении человек».
Когда атмосферники приземлились, командующий обороной Руты отправил навстречу четыре машины.
В пятой был он сам и еще двое встречающих — министр здравоохранения и начальник грузовых перевозок порта.
Лерой на всякий случай распорядился подготовить кабинет в мэрии для официальной встречи и совещания, но сильно подозревал, что все важные решения будут приняты еще до того, как кары вернутся в город.
Павел Маратович удивил тем, что оказался в летном снаряжении. Похоже было, что он лично вел одну из боевых машин. Он легко спрыгнул с крыла аппарата на горячее покрытие поля и вежливо пожал руки встречающих. Министр здравоохранения поспешил с предложением пройти в салон автокара — там есть кондиционеры. Адмирал не возражал. Но перед тем как забраться в машину, спросил:
— Уже известно, где находится захваченная «ступа»?
— К сожалению, локализовать на карте нам это место пока не удалось. Человек, который передал информацию, руководствовался кхорбинскими ориентирами. Он ранен, и сейчас в госпитале.
— Значит, возможен повторный прорыв. Ваш человек настолько тяжело ранен, что не может ткнуть пальцем в карту?
— Мы немедленно этим займемся. Хотя не все так просто. Но зачем гведи устраивать повторный прорыв, когда известно, что их миссия провалилась, а телепортаторы уничтожены?
— Вероятно, вы правы. Но всем будет лучше, если мы исключим эту вероятность.
Лерой почувствовал себя школьником, которого только что мягко отчитали за невнимательность.
Адмирал тем временем вышел в сеть и передал своим людям, что можно начинать. Для Лероя пояснил:
— Мы сканируем развалины. Малейшая активность электронных систем под завалами будет тут же обнаружена. Если там еще есть живые гведи в боевых скафах, мы их найдем. Там, кстати, могут быть и ваши раненые. В город гведи или бандиты вошли?
— Не успели.
Двери ближайшего кара мягко поднялись, из салона повеяло прохладой.
— Едем? — спросил Лерой.
— Да. Я хочу дождаться результатов сканирования. Это недолго.
— Ждать можно и не на солнцепеке…
— Ничего. Я давно здесь не был.
Из-за адмиральской ностальгии пришлось жариться и встречающим. Даже несмотря на то, что у них были белые пробковые шлемы. Но почему-то никто об этом не жалел. момент казался историческим.
Лероя же больше всего беспокоил не заданный… пока не заданный вопрос Павла Маратовича о сыне. О младшем Гнедине ничего не было слышно с момента начала осады.
Однако адмирал спрашивал о чем угодно, только не об этом. Об обороноспособности Руты. О реакции населения на события. О готовности медицинских учреждений. О том, как проходила, и проходила ли, эвакуация населения. О том, каковы были потери при штурме и защите космопорта.
Не прошло и десяти минут, как адмирал, по изолированному сетевому каналу получил общую информацию от своих офицеров. Рассказал:
— Под зданием вокзала есть какие-то пустоты. Очевидно, системы коммуникаций. Там есть живые. Сигналов, по которым мы могли бы идентифицировать гведивнские скафы, не регистрируется. Так что у нас передышка. Кстати, господин Лерой, мне бы хотелось услышать от вас, как от начальника Рутанской полиции, каким образом развивались события. Меня интересуют и факты, и то, как вы их интерпретировали тогда. И то, как все вам видится сейчас…
Доклад Лероя был хоть и стихийным, но обстоятельным и по возможности честным. Он продолжался всю дорогу и закончился в здании мэрии.
И все-таки, того самого вопроса так и не прозвучало.
«Если я когда-нибудь попаду в ад, точно ничего нового там не увижу», подумал Саат-саа, когда выбрался, наконец, в более или менее просторное помещение. После того, как два раза по пути застрял и в довесок — вымок до нитки. А никто не обещал, что трубы будут сухими!
Полз он медленно, совершенно точно зная, что если застрянет всерьез, не выберется, пока не похудеет. А худеть дальше некуда — итак два дня не ел. Ладно, почти не ел. Все-таки от бандитских щедрот одна порция ему перепала. Риммер съел вторую.
А еще было темно, и если бы он примерно не знал, чего ожидать, то повстречал бы много неприятных сюрпризов…
Зато в техническом коридоре, в который вела труба, был аварийный свет.
Дана, в ожидании, занималась приседаниями. Ну, тоже способ согреться.
Но, пожалуй, лечебная физкультура сейчас не очень ко времени. Достаточно обливаний холодной водой…
— Чувствую себя змеей, — пожаловался он, вытрясая из рукавов брызги.
— Ядовитой и хладнокровной?
— Мм… засунутой в шланг и завязанной узлом. Куда дальше? Только не говори, что по этим мокрым трубам!
— Не, в другую сторону. Дальше будет легче. Только идти далеко.
— Ну, все лучше, чем стоять и мерзнуть…
Под ногами зачавкала вода. Но лужи тянулись недалеко, метров на десять.
— Здравствуйте, инспектор. Это Мелисса.
— А? Рад, что с вами все в порядке. Где вы? Подъезжайте к центральному офису. Через десять минут летучка…
— С этим проблема. Мы все еще здесь, около вокзала. Не успели отступить с основной группой. Со мной Джет Дага и…
— Я вышлю за вами Вика. До встречи.
Канал связи освободился за миг до того, как Мелисса успела рассказать о Риммере.
— Ждем, — сказала она скорее Джету, чем инспектору.
Риммер пожаловался, что у него затекли руки, но на это никто не отреагировал. И Джет, и мисс Робсон увлеченно наблюдали за происходящим на взлетном поле.
Со стороны города в желтых клубах пыли появилась группа машин. Нетрудно было догадаться, что это встречающие. Двигались песчаные кары на пределе скорости. Никакой степенности официальных приемов…