Кафе на станции гиперперехода оформлено в ретро-стиле какой-то провинциальной планеты. Много искусственной зелени, пластиковых решеток, имитирующих ковку, но крашенных в белый цвет. Осветители тонут в ненастоящей листве, развешивая по залу скользящие тени. От этого зал кажется более просторным.
Дана заставила себя, наконец, задать прямой вопрос. Тогда, в цирке, она удовлетворилась тем, что Стас жив и почти здоров. Потом спрашивать было уже некогда — час на оформление открытой визы, час на проработку маршрута, и вот, они уже в пути. Правда, их каюты во внутрисистемном лайнере Энга оказались на разных палубах и в разных секторах. Так получилось, что там они редко встречались…
Джет выбрал себе завтрак на панельке меню заказов. Отвечать он не торопился. Дану Джет решил взять с собой в этот полет по наитию, сам удивившись такому решению, но до сих пор был уверен, что не зря.
Удивительно. До сих пор все, что он мог бы сказать про Гнедина-младшего с полной уверенностью, это то, что сам, лично, ему доверяет. Остальное — сплошные предположения и догадки. Основанные на словах самого Стаса. А тот о себе не любит…
— Ну, так что?
— По нашему, в прошлом году… но на Энге, наверное, другое счисление? Как только ты улетела. Наш с тобой общий знакомый вновь попал в историю. Он довольно самоуверенный тип…
— Да, знаю.
— Были перебои с продуктами. Почти все магазины закрыты, ближайший работающий — в трех кварталах. Разумеется, никакой быстрой доставки, живая очередь, продуктовые нормы. — Джет невесело усмехнулся, — контроль по личным карточкам. Стас мог бы позвать меня в компанию, после больницы он остановился в моем коттедже. Но нет, отправился в супермаркет один, даже не предупредил. С-стратег… не подумал, что его может скрутить не вовремя. И нарвался. После известных событий в городе случались нападения на граждан, но чаще — на окраинах. Ну, тут не повезло. Отбиться-то он отбился, но и самому досталось.
— Ох…
— Да. Тут дело темное. Там на месте драки был еще некто Велли Риммер, помнишь такого?
Дана пришибленно кивнула.
— Он-то помощь и вызвал. Рыжего нашего подрезали, и если бы не Риммер, может, все бы кончилось совсем иначе. А так, — «Здравствуй, рутанский военный госпиталь!». Как он ругался, когда в себя пришел! Данка, ты бы знала!..
Дана представила себе Саата. Именно в образе пустынника. Да, ругаться он мог. Умел.
— Улыбаешься. А Донаван тогда мне чуть голову не открутил. Считал, что я должен был напроситься в компанию и подстраховать.
Донаван… интересно, чем все у них кончилось? Или так и тянется? Здороваются при встрече, а в остальных случаях стараются держаться друг от друга подальше? Или дело все-таки кончилось дракой?
— В общем, в том, что было дальше, виноват адмирал. Стас даже и не знал, что его данные были отправлены на Землю, и после выписки по мере сил работал в НИИ культуры туземных племен, я тебе рассказывал…
— Помню.
— Адмирал в конце концов покинул систему, так что ответ о возможности повторной операции по восстановлению легких получил сам Стас. Положительный ответ. Он-то правда, попытался избавиться от письма. Но так случилось, что в тот момент рядом был Донаван… Ну и, ситуация на данный момент почти не изменилась.
Дана замерла, прикрыв рот ладонью. Новость и пугала, и радовала одновременно. Осталось только разобраться, больше радовала, или больше пугала.
— Так мы летим к нему, да?
— Я подумал, он будет рад тебя видеть.
— Из чего это сделано?
Джет пожал плечами. Прозрачные, чуть мерцающие бордюры наводили на мысль о постоянных силовых полях, но он не поручился бы, а врать не хотелось.
Больничный корпус, весьма причудливо украшенный не без помощи голографической техники, представал в виде массивного белокаменного сооружения, контуры которого усложнялись многочисленными арками и тонкими башенками. Каким образом архитекторам удалось придать летучую легкость и ажурность такой громадине, оставалось только гадать.
Шелестели под ветром деревья, с них осыпались крупные, рыжие и бордовые листья. Небо по рутанским меркам было слишком яркое, купоросное, а вот солнце наоборот, почти не грело. Скользило по кронам ласково и уютно.
— У нас на Энге закатное солнце всегда красное, а здесь…
— Подожди. До заката еще часа два.
— Далеко еще?
— Почти пришли. По территории нельзя перемещаться на флаере, допускается только специализированный транспорт. Потерпи.
— Никогда не думала, что буду гулять по Земле вот так. Как будто и не я. Не настоящая я.
Они миновали массивную, под старинную кладку, ограду, и оказались около невысокого здания, от которого в тень деревьев вела широкая, мерцающая, как тот парапет, дорожка. Джет подал пример, первым вступив на нее. Дана бесстрашно последовала за ним. И тут же почувствовала легкую потерю в весе, и направленное, все ускоряющееся движение-полет. Странное ощущение — и двигаешься без проблем, а все равно, словно тебя удерживает над голубым мерцанием какой-то незримый каркас…
Полет. И ветер в лицо. Можно было бы сделать такой номер, в котором участвуют все зрители… дать каждому ощутить себя птицей…
Хотя, такая дорожка, наверное, дорого стоит, или очень сложна в обслуживании, иначе, почему они есть только на Земле?
Движение замедлилось. Оказывается, они не только подлетели к зданию, но и оказались на уровне второго этажа. А Джет уже с кем-то говорил по сети…
— Посетитель? Хорошо, мы подождем. Мы не торопимся.
Ждать пришлось в уютной круглой гостиной, которую язык не поворачивался назвать холлом. Зеленый ворсистый ковер, мягкие диваны, низко опущенная люстра свисает со сводчатого потолка…
У Даны закралась мысль, что замок — никакая не подделка, не плод фантазии дизайнеров, а самый настоящий кусочек древней старины. Интересно, сколько ему лет?
Подождав около десяти минут, Дана сказала:
— Долго как… а может, давай заглянем? Вдруг там кто-то из знакомых…
— А давай! Номер палаты мы знаем…
Голоса они услышали только подойдя к самой двери. Та была чуть приоткрыта. Джет сбился с шага.
— Здесь адмирал. Очень интересно…
Меж тем из-за двери донеслось:
— Я не понимаю, что на этот раз ты пытаешься доказать? И главное, кому?
— Я давно уже никому и ничего не доказываю. Просто сказал, что ты мог бы и предупредить меня насчет очередного проекта по моему спасению. И все.
Разговор напоминал светскую беседу. Медленную и вдумчивую.
— Понимаю. Хочешь сказать, что однажды решился бы на повторную операцию сам. Без посторонней помощи.
— Даже не думал.
— Тогда в чем дело?
— Ни в чем.
Пауза. Голос Павла Маратовича:
— Дал бог дитятко…
— И в кого бы…
Снова пауза. Вопрос:
— Значит, система Солода снова наша?
— Да.
— Знаешь, что я думаю? — шепнул Джет Дане. — Старик этой операции боится больше, чем сам Стас. Боится, что все пойдет не так…
— Я тоже этого боюсь…
Голос адмирала:
— Ну, вот и поговорили. Не могу сказать, что доволен нашей встречей…
— Увидимся, когда закончится война, так?
Шорох одежды, легкие шаги.
Джет стремительно отступил от двери.
Павел Маратович появился на пороге. Скользнул равнодушным взглядом по лицам. Удивительно, но узнал, кивнул. Пожал Джету руку.
Ничего не сказав, быстро ушел по коридору. Дане почему-то стало его жалко…
И потому она вошла в палату первой.
Кто знает, что она ожидала там увидеть — выражение лица адмирала на радужные мысли не наводило.
Стас сидел в удобном кресле у окна, устало уставившись в пол. Услышал, что кто-то входит, поднял взгляд.
Брови поползли вверх:
— Дана, Джет? Как вы…
Вопрос остался висеть в воздухе. Он не требовал ответа.
Но как же было правильно чувствовать под одной рукой плечо Джета, под другой — Данкино.
А то, чем закончится завтрашний день — пустяк, по сравнению с днем сегодняшним.