Я с трудом сглотнула:
– И говорящие кошки тоже?
– И они, – улыбнулся Уилл.
– Здесь, надо думать, принято, чтобы лошади выскакивали из камина?
– Нет, – Уилл щёлкнул языком и покачал головой, – такого здесь ещё не было. Феллари появилась только из-за тебя – и тут всё непросто. После тёти Мэг наследницей Мэллори Мэнор была её дочь Мэгги. А теперь наследница ты. Единственный живой потомок Мармелии женского пола. Феллари пришла к тебе, потому что ты, как только тебе исполнится тринадцать, станешь хранительницей магии этого дома. И всё сверхъестественное теперь тянется к тебе.
– Я?! Наследница Мэллори Мэнор?! Почему не мой отец?
– Потому что ключ от поместья передаётся только по женской линии.
– Но я не имею никакого представления о магии! – прорыдала я, падая лицом в подушку. – И колдовать не умею!
– Научишься. – Уилл ласково погладил меня по спине.
– А если я не хочу быть наследницей Мэллори Мэнор? – бросила я, кусая губы.
– Тогда мы все пропали. – Он помрачнел.
Да ладно! Шутит! Но Уилл был совершенно серьёзен. Неужели я действительно так много значу для Мэллори Мэнор?!
– Если это так, почему тётя Мэг со мной об этом не говорит?
– В том-то и проблема, – прошептал Уилл. – В ту ночь, когда ты родилась, случилось кое-что… непредвиденное.
– Что именно? Не понимаю…
В коридоре послышались шаги. Уилл насторожился и посмотрел на дверь. Снаружи в щели между полом и дверью возникла тень. Уилл наклонился к моему уху:
– Сейчас я не могу тебе ничего сказать. Но она ни в коем случае не должна заметить, что ты знаешь, – и он указал глазами на дверь.
Кто-то постучал, и ручка опустилась вниз. Я вскочила и приоткрыла дверь. Передо мной возникла тётя Мэг с мрачным лицом и кругами под глазами.
– О, это вы! – воскликнула я. – А я всё думала, когда вы вернётесь?
Она распахнула дверь и оглядела комнату:
– С кем ты только что разговаривала?
Я обвела глазами комнату. Ни Уилла на кровати, ни Феллари на ковре не было.
– С кем я разговаривала? Сама с собой, – соврала я, расплываясь в улыбке и наматывая прядь волос на палец. – Наш школьный психолог рекомендует иногда побеседовать с самим собой, чтобы привести в порядок мысли.
– И что же у тебя за мысли? – продолжала допрашивать тётя Мэг, надменно подняв брови.
– Ну, что за мысли бывают у девочек моих лет…
– Посвяти меня в свои секреты. – Она зловеще улыбнулась.
– Думала, что бы мне надеть ко дню рождения, – я преувеличенно горько вздохнула. – Вдруг кроссовки не подойдут к майке – вот будет отстой.
Старуха с подозрением заглянула мне в глаза, презрительно фыркнула, повернулась и без единого слова вышла в коридор.
Я закрыла за ней дверь, обыскала комнату и ванную, заглянула под кровать и перевернула весь шкаф и комод – Уилл и Феллари исчезли. Словно растворились в воздухе.
Глава 10Тайна в камне
Вторую половину дня я провела, исследуя парк поместья в надежде немного развеяться. Заодно искала Сиссибелл, но кошка как сквозь землю провалилась. Ну ладно, кошке ничего не стоит спрятаться в таком большом парке. Он окружал замок со всех сторон и переходил в небольшой лес.
На опушке леса я, к своему ужасу, обнаружила семейное кладбище с высокими каменными памятниками и плачущими ангелами, а посередине – мавзолей, о котором упоминал Уилл. Он был из чёрного камня.
На поросшей плющом массивной двери была высечена полустёршаяся латинская надпись, в которой я смогла разобрать только свою фамилию.
Между могилами из земли торчали тощие ёлки, на их ветках восседали чёрные вороны. Земля поросла мхом, и несмотря на выглядывающее из-за туч солнце, по кладбищу стлался серый туман.
Я споткнулась и упала, ударившись коленкой и порвав об острый камень новые джинсы.
Ну супер! Я стала отряхиваться, и тут из белёсой мути снова явился Уилл. Должна признаться, я была ему рада. Сама даже не знаю почему – просто рада, и всё.
– Ну, как продвигаются исследования? – улыбнулся Уилл.
– Исследования?!
– У тебя наверняка накопилось много вопросов.
– Да уж. Можно сказать, что в исследовании я продвинулась вперёд. – И я указала на мавзолей.
Уилл ухмыльнулся:
– Да, и до тебя уже жили на свете Мэллори.
– Да уж вижу.
– Могу я составить тебе компанию?
– Ух ты, – удивилась я. – Да я смотрю, вы учитесь вежливости, мистер Дерьюл.
– Понемногу.
Мы пошли через кладбище по усыпанной гравием дорожке.
– Куда вы с Феллари подевались?
– Твой прапрадед обожал потайные ходы.
– Из моей комнаты есть потайной ход?!
– Почти из каждой комнаты в Мэллори Мэнор ведёт потайной ход. Иногда не один.
– Покажешь тот, что из моей?
– Не вопрос, – кивнул Уилл, – если хочешь… Хотя что-то мне подсказывает, что ты и без меня его найдёшь.
– Не хочу долго ждать.
– Да уж, – засмеялся Уилл, – таких Мэллори, как ты, я ещё не встречал.
– Да много ли ты их знаешь! Сколько тебе летто? Тринадцать? Четырнадцать?
Давно хотела его об этом спросить.
Уилл молча поглядел на меня и опустил голову.
– Что? Ты же наверняка мой ровесник.
– Не совсем, – лукаво ухмыльнулся Уилл, – но уж точно не младше.
– Ладно. Значит, старше. На сколько?
Он молчал.
– Тебе пятнадцать? – предположила я.
Он быстро взглянул на меня.
– Уверена, что мы почти ровесники, – заметила я. – Тем более что у меня через две недели день рождения. Впрочем, не то чтобы меня это так уж интересует, мне нет дела до мальчишек…
Ой, зря я это ляпнула. Я прямо почувствовала, что стала пунцовая.
Уилл всё молчал. Да, дурацкая ситуация. Придётся сменить тему:
– Пойдём вместе на кухню пить чай? Марианна будет тебе рада.
Он поглядел на меня как-то подавленно и печально прошелестел:
– Не могу.
– Ладно, – быстро проговорила я, – это я так, просто предложила.
– Если хочешь, могу навестить тебя сегодня вечером, – предложил Уилл. Он сверкнул на меня глазами цвета свежей травы в обрамлении чёрных ресниц.
– Да, было бы здорово, – ответила я.
– Хорошо, – улыбнулся он, – приду часов в девять.
– Ладно.
С веранды послышался звон колокольчика – это Марианна звала всех к чаю.
Стоило мне отвернуться – и Уилл растворился в тумане. Должна признаться, теперь я стала относиться к нему по-другому. Он нравился мне всё больше. Хотя по-прежнему не верится во все эти истории, что он мне тут наплёл. Какой-то бред: как может быть, чтобы в доме Мэллори сосредоточилась вся магия этого мира! Даже такой огромный замок маловат для этого. Я вообще не верю в волшебство.
Точнее, не верила. Но после встречи с говорящей кошкой и прочих чудес, случившихся со мной в поместье, я задумалась: так ли я была права.
И всё-таки как же хорошо, что тётя Мэг не любит чай! Кто знает, какой сорт она бы выбрала – какой-нибудь ромашковый с улитками, с плесенью или с болотной тиной.
Марианна же – ура! – была страстная любительница чаепитий, совсем как я.
Между тем стал накрапывать дождик, собиралась гроза. Небо затянуло тучами, засверкали молнии, зарокотал гром. Я стала считать, сколько секунд проходит между молнией и громом. Этой игре меня научила мама.
Она была метеорологом. В ночь её гибели бушевала гроза. Нам позвонили с метеостанции, отец взял трубку. Так мы узнали, что произошёл несчастный случай.
В ту секунду одновременно сверкнула молния и громыхнул гром. Небо на мгновение осветилось. А моё сердце разорвалось на мелкие кусочки. Символично.
Для нас тогда весь мир перевернулся. Вся жизнь изменилась разом. Я стала другой: умерла мама – умерла и часть меня. С тех пор я перестала считать секунды в грозу. До этого дня.
Марианна сидела напротив меня за кухонным столом, перед нами стояло фарфоровое блюдо с кексами брауни. Я ещё даже не притронулась к еде.
– Ты такая задумчивая, – заговорила Марианна.
Я отвела глаза от окна и уставилась на стол.
– Тебя что-то беспокоит? – встревожилась она.
– Да так, ничего, – неубедительно соврала я.
– Воспоминания о наших любимых, которых больше нет с нами, они как отлив и прилив.
Как она узнала?!
– Зачастую мы помним самые мелкие детали, – с улыбкой продолжила Марианна. – Мы видим вещи, которые связывают нас с ними, и снова и снова думаем об ушедших любимых. Они приходят и уходят как времена года, так всегда было и всегда будет.
– Это какая-то пытка, – отозвалась я.
– Это только так кажется.
У меня на глазах выступили слёзы. Марианна взяла меня за руку:
– Воспоминания – это подарок. Они переносят нас в прошлое, по которому мы так тоскуем. Мы можем иногда слышать тех, кто был нам дорог, иногда даже чувствуем их близость.
– Я уже не помню её голоса… маминого голоса… – всхлипнула я, – я забыла её запах.
– Дай срок, детка, придёт время – всё вернётся. Вот увидишь.
– Всё бледнеет, растворяется, как сон. – Слёзы безудержно катились у меня по щекам. – Я была не готова к такой потере.
– К такому никто никогда не бывает готов, – вздохнула Марианна, – предопределить время прощания не в нашей власти.
Я утёрла слёзы. Дождь заканчивался, солнце пробивалось сквозь облака. Самое время сменить тему:
– Каким он был в детстве?
– Твой папа? – просияла Марианна.
– Да, расскажите мне.
– Он был таким нежным ребёнком, – она расплылась в улыбке, – и такой выдумщик. Твоей тёте никогда не приходилось с ним скучать.
Я слушала её истории, и тоска моя понемногу стихала. Марианна рассказала, как отец мальчиком однажды чуть не утонул в бочке для сбора дождевой воды, как случайно сам себя запер в мавзолее.
Безоблачное счастливое детство моего отца проходило здесь, в поместье Мэллори Мэнор, пока не умерла его мать. После этого бо́льшую часть года он проводил в интернате для мальчиков, а на каникулы его всегда забирала к себе тётя Мэг.