Меоллан в отчаянии огляделся, потом опустил взгляд на пол. Вырезать цепочку защитных орнов прямо сейчас?
Не выйдет. Пол из камня, твердого камня. Слишком твердый! Резец его возьмет, конечно, но минут десять точно уйдет, а знаки надо еще залить энервитом, пробуждая силу заклинания. Нет времени – вон как щепки летят!
А вот рев и скрежет за стенами стихли. Меоллан резко выдохнул: теперь наспех слепленный замысел получил шансы на успех.
Придется рискнуть и бежать. И Ригсби, спотыкаясь, бросился по лестнице наверх.
К несчастному кабинету, пострадавшему первым.
Меоллан проснулся посреди ночи, и сперва сам не понял – отчего? Кажется, какой-то странный звук, будто что-то упало… Долгие годы занятия алхимией развивают чувства и интуицию, и Ригсби привык им доверять. Поэтому он поднялся с постели и вытащил из ящика стола револьвер. Его башня стояла в стороне от города, и уже бывали случаи, когда ей интересовались бандиты.
Проблемы прекратились, когда Меоллан собрал Фанда. На ночь Ригсби переводил его в режим охраны, и сам вид размеренно бродящего по двору автомата отпугивал кого угодно. Но один страж – все-таки не панацея, и именно по этой причие Меоллан хранил в спальне оружие и несколько опасных снадобий.
Он сделал пару шагов, когда за стенами башни внезапно раздался грохот, а потом – лязг и рев. Меоллан аж вздрогнул, распахнул дверь спальни и застыл.
За несколько секунд случилось многое
Пустой стол – контрольный браслет пропал. Разбитое окно – ясно, куда делся. Ясно, что за звук разбудил Ригсби.
И тут на него из темноты прыгнуло что-то крупное, вскинувшее лапы с когтями.
Меоллан дважды выпалил в чудовище. Кажется, попал, но спасло Ригсби лишь то, что он отдача толкнула его назад. Алхимик споткнулся о порог и рухнул на пол – монстр пролетел прямо над ним в глубину спальни. Чудовищу потребовался всего миг на разворот, но Меоллан его опередил. Он схватил первый попавшийся флакон с тумбочки у двери и запустил его в темноту.
Грохот и вспышка раскололи ночь: во флаконе была светошумовая смесь. Прозвучал обозленный вой, и Ригсби выскочил в кабинет, прихватив с собой еще две склянки – все что было.
Чудище кинулось за ним, но вместо воя из его пасти вырвался жалобный плач обиженного ребенка. Это было настолько не к месту, что у Меоллана волосы встали дыбом.
Дальнейшее он осознавал смутно.
Монстр кинулся за ним, алхимик швырнул в тварь оба флакона, они столкнулись в воздухе, и…
Взрыв пробил огромную дыру в стене, вышиб дыхание из легких Меоллана – и вышвырнул тварь наружу вместе с доброй частью бумаг и книг на столе.
Ригсби с трудом поднялся, не веря, что его самого не зацепило взрывом.
Он выглянул сквозь дыру наружу. Монстра видно не было, но источник грохота обнаружился: Фанд неуклюже ворочался под свалившимся на него подъемником. Раньше именно этим устройством Ригби поднимал слишком тяжелого для лестницы помощника наверх – а теперь оно обратилось против него.
Ранее прозвучавший рев даже не требовал объяснений. Эту систему тревоги Меоллан лично встроил в слугу.
«Не докричусь, – лихорадочно соображал Меоллан. – А браслета с его дальним действием нет».
Надо было спуститься вниз; проще всего добраться до Фанда было через лабораторию. Меоллан надеялся, что она цела – и очень сильно ошибся.
Он еще и половины пути не преодолел, когда грянул взрыв.
Он добежал до середины лестницы, когда внизу грохнула дверь – неведомая тварь прорвалась на кухню. Меоллан, не целясь, пальнул в ее сторону и взлетел на площадку, снова оказавшись в кабинете. Откуда только силы взялись!
Он захлопнул дверь, задвинул щеколду и кинулся в дальний конец кабинета. Рухнул на колени; боль от удара отозвалась во всем теле. Но хотя бы пол тут с деревянным настилом!
Покрытый орнами резец легко рассек дерево, прочерчивая знаки. Другой рукой Меоллан поспешно и неуклюже отвинчивал крышку флакона с энервитом, стараясь не пролить ни капли.
Дверь содрогнулась от удара: монстр не сдавался. Меоллан дернулся, стиснул зубы, заставляя себя смотреть на пол и выводить один знак за другим. По спине прокатилась холодная волна страха.
Кривые когти продрали дерево, следующий удар покрыл дверь паутиной разломов.
Последний знак замкнулся, Ригсби отшвырнул резец и поднес открытый флакон к первому орну.
Дверь снова вздрогнула, словно по ней колотил Фанд. Во все стороны полетели щепки, и трещины доползли до косяков.
Руки у Меоллана тряслись, но сноровка взяла свое: цепочка орнов постепенно заполнялась энервитом и уже начинала мерцать. Дверь трещала, но Ригсби усилием воли заставлял себя не дергаться и даже не смотреть в ту сторону. Нельзя. Нельзя.
Монстр обрушился на дверь всем весом, и по комнате разлетелись обломки.
Тварь змеиным движением втекла внутрь и молнией кинулась к Меоллану.
Энервит заполнил последний знак.
Мерцающая стена вспыхнула прямо перед чудовищем, оно врезалось в преграду; алхимик дернулся назад, больно ударившись плечом о стул.
Но экран выдержал, надежно отделив хозяина башни от монстра.
Теперь Меоллан наконец рассмотрел чудовище как следует. Размером со взрослого волка, узкая вытянутая морда с полной клыков пастью, четыре сильные лапы. Тело твари покрывала влажно блестевшие белесые чешуйки, наползавшие друг на друга и медленно менявшие форму. Кости и мышцы странным образом смещались и набухали под кожей – на глазах у Ригсби звериная лапа стала почти точной копией человеческой кисти, потом снова изменилась. Когти стали похожи на иглы, потом сократились и искривились.
Монстр поднял голову и уставился прямо на Меоллана неподвижными, непроглядно-черными глазами. Ригсби поспешно отполз назад, прижавшись лопатками к стене; у него мелькнула мысль, что чем-то ему эти глаза знакомы.
На экран обрушился новый быстрый удар, но преграда выдержала.
Монстр не сдавался. Меоллан понял это и заставил себя стряхнуть оцепенение. Экран не продержится вечно, энервит выгорит минут через пятнадцать от силы.
Алхимик зашарил по полу, нащупывая резец, и пальцы сомкнулись на прохладном металле. Меоллан торопливо поднялся, повернулся к стене. За спиной послышался скрежет когтей по полу, затем – звук нового удара.
«Не думать, – приказал себе Меоллан, проводя первую линию. – Не думать об ошибках в расчетах и слишком быстром выгорании».
Позади все на миг затихло. Потом раздался плач ребенка – надрывный, пронзительный.
Пальцы закостенели, и линия едва не ушла в сторону. Меоллан в последний миг исправил ошибку, не испортив орн. Кажется, он еще долго не сможет подходить к детям… Почему так случилось-то? Наверное, его зелья что-то замкнули в мозгу существа.
Он до крови прикусил губу, заставляя себя не спешить и вычерчивать каждую линию правильно, сплетая орны в точный узор. Хватит ли энервита на всю комбинацию? Должно…
Снова плач – и удар. В самом ли деле в плаче проглядывают злобные нотки? Или кажется?
«Не думать! Не думать!»
Последняя линия легла на стену – хвала Инженеру, дерево режется легко! – и сложная комбинация орнов замкнулась. Меоллан поспешно вскинул флакон, начиная заливать узор вязкой жидкостью.
Сквозь детский плач прорезалось шипение; рука Ригсби дернулась, и несколько капель блеснули на стене. Он стиснул зубы, и жидкость потекла по правильному пути.
Сосуд стремительно пустел, и Меоллана пронзила ледяная игла: энервит и впрямь может кончиться. Что делать тогда? Стул, почти бесполезный револьвер, резец… не поможет.
Меоллан никогда не отличался религиозностью, но сейчас в его уме проносились молитвы. И словно на небесах его услышали – энервита хватило ровно настолько, чтобы заполнить последний орн. Флакон опустел в тот самый момент, когда Ригсби залил весь узор.
Вычерченные линии мгновенно загорелись мягким светом. Меоллан отшвырнул флакон и повернулся к экрану и бесновавшемуся за ним монстру.
Исходивший из клыкастой пасти детский плач стал еще громче. Алхимик сглотнул: сочетание чудовищной внешности с младенческим голосом казалось куда страшнее острых когтей и хищной грации.
– Тварь, – с отвращением выдохнул Меоллан.
Монстр словно понял его и злобно полоснул когтями по экрану. Черные глаза по-прежнему смотрели прямо на Ригсби, и алхимик искренне надеялся, что так и останется и хищник не заметит происходящего за спиной.
Снова блеснули когти, и Меоллан отшанулся. Чудовище огляделось, царапнуло пол лаборатории, подняло голову к потолку.
– Ищи, ищи, – резко бросил Ригсби. Страх на мгновение сменился негодованием: эта тварь считает, что его экран может иметь прорехи? Не дождется! – Еще отменяющую формулу напиши!
Монстр пригляделся к светящимся на полу орнам, снова перевел пристальный взгляд на алхимика. В черных глазах хищное бешенство мешалось с задумчивостью, словно он строил некий план. Меоллан побледнел: неужели эта тварь разумна? Если она найдет способ обойти защиту…
Пол содрогнулся под тяжелой поступью, и монстр мгновенно обернулся. Меоллан мог бы поклясться, что во всей фигуре твари проступили изумление и страх.
Фанду хватило двух шагов, чтобы оказаться рядом с чудовищем и обрушить на него исполинский стальной кулак. Тварь с удивительной ловкостью уклонилась, прыгнула вверх, оказавшись на груди автомата, и вцепилась когтями в его маску.
Но когти лишь скользнули по металлу и закаленному стеклу. Кулак Фанда грохнул о грудную пластину, но тварь мгновенно мгновенно переместилась на спину автомата. Тот тяжеловесно ринулся вперед, размахивая руками, словно пытаясь достать хищника на загривке…
И повернулся на бегу, впечатываясь в деревянные панели спиной и повисшим на ней монстром. Раздался хруст, автомат шагнул вперед, чудовище сползло на пол.
Меоллан был уверен, что оно сейчас залечит раны, стряхнет ошеломление и продолжит бой – и был уверен, что Фанд такого шанса врагу не даст.
Так и вышло.
Автомат повернулся и обрушил кулак на монстра – на сей раз не промахнувшись. Стальные руки заработали с размеренной неумолимостью парового молота, круша шкуру, кости и мышцы; кровь брызнула во все стороны – словно безумный художник широкими взмахами кисти покрыл алой краской стены, пол и панцирь Фанда.