ть, а не порабощать. Он равен всем, потому что имеет одинаковую власть над всеми; он должен охранять справедливость и свободу, – эти основы человеческого счастья. В правильно устроенном государстве, как говорит Аристотель, хороший человек – вместе с тем хороший гражданин, а в дурно устроенном и хороший человек – дурной гражданин.
Политическая теория Данте, бывшая отвлеченным идеалом, как будто могла осуществиться, когда Генрих VII в октябре 1310 года перешел Альпы и явился с армией в Италию. И действительно, он имел самые благородные намерения: он желал учредить общий мир, согласие и благоденствие. Преисполненный радости, Данте спешит взглянуть собственными глазами на избранника Божьего, на политического мессию. Он не сомневается в успехе предприятия нового императора и, чтобы способствовать «святому делу», пишет латинское письмо к королю и народам Италии с надписью: «Всех и каждого: королей Сицилии и Неаполя, римский сенат, а равно герцогов, графов, марк-графов и народы Италии – смиренный итальянец Данте Алигьери из Флоренции, безвинно изгнанный из отечества, просит о мире». «Возрадуйся, Италия, – говорит поэт, – близок тот, кто освободит тебя из темницы нечестивых и отдаст свой виноградник в руки других рабочих, которые, когда придет час жатвы, соберут плоды правды и справедливости. Притесненные пусть надеются и верят, император будет равно справедлив и мягкосердечен ко всем».
Но враждующие непримиримые партии итальянских городов вовсе не желали равной для всех справедливости и мягкосердечия. Они продолжали свои распри, и в особенности Флоренция стала средоточием сил, противодействующих начинаниям Генриха VII. Тогда 31 марта 1311 года Данте пишет письмо к «нечестивым флорентийцам». Он доказывает им важность собственно Римской империи, необходимость и благо всемирной монархии. Он упрекает своих соотечественников в злоупотреблении свободой, которую они обращают в деспотизм, и предсказывает им страшное наказание за их нераскаянность. Конечно, флорентийцам не могло понравиться подобное письмо, и когда несколько месяцев спустя указом синьории многие изгнанники из партии Белых были возвращены во Флоренцию, Данте оказался среди тех, числом около тысячи, кого амнистия не коснулась. Чтобы побудить медлившего Генриха VII действовать энергичнее, Данте снова пишет ему, причем говорит, что на него «смотрят, как на новое солнце, появившееся, чтобы разогнать скопившиеся тучи». Поэт советует императору не медлить, описывает состояние Италии, сравнивая ее с мифической гидрой, которой недостаточно отрубить одну голову, а надо нанести удар в самый источник жизни, в сердце. Эта гидра – все непокорные итальянские города, а главное зло – Флоренция. Она – змея, жалящая свою мать, паршивая овца, заражающая все стадо, и так далее. Страстное участие Данте в этих политических событиях указывает на его горячую натуру. Он не колеблется, не сомневается, он такой же энтузиаст в своих политических убеждениях, как и в философских и богословских взглядах.
Генрих наконец действительно является в Среднюю Италию, получает в Риме римскую корону из рук папских легатов и затем осаждает Флоренцию, но безуспешно. Принужденный снять эту осаду, он удаляется в Буонконвенто, на юг от Сьены, и здесь 24 августа 1313 года вдруг умирает скоропостижно, прославленный Данте – поэт отводит ему в своем «Раю» одно из лучших мест – и оплаканный Чино да Пистойя, написавшим две канцоны на его смерть.
Глава III
«Божественная Комедия». – Письмо Данте к Кан Гранде, объясняющее название, значение и цель его произведения. – Мрачный лес и встреча с Вергилием. – Преддверие Ада: безразличные и бездействовавшие. – Девять кругов Ада. – Чистилище. – Катон Утический. – Четыре предварительные ступени. – Входная дверь в Чистилище и семь его кругов. – Земной Рай и разлука Данте с Вергилием. – Беатриче. – Десять сфер Рая. – Конец странствования.
Находясь в изгнании, Данте носил в груди своей гнев, желание мести, презрение, общественные и личные тревоги, все страсти, могущие волновать сердце человека. Но удары судьбы не сломили его мощного духа, и талант его только выиграл от жестокой школы испытаний. Дыхание бурной, тревожной жизни коснулось его поэзии; оторванный от активного участия в общественных делах, поэт ушел в себя, и все поэтические силы его развернулись еще пышнее и ярче. «Божественную Комедию», великую свою поэму, Данте написал именно в изгнании. Когда, собственно, были написаны первые песни «Божественной Комедии», нельзя точно определить. Основываясь на некоторых данных, предполагают, что, вероятно, около 1313 года, после окончания неудачного римского похода Генриха VII. Первые две части поэмы – «Ад» и «Чистилище» – были известны публике еще при жизни их творца, а «Рай» стал известен только после смерти Данте.
Обыкновенно идеи великих поэтических произведений не появляются внезапно и не осуществляются тотчас; мысль о них таится перед тем долго в душе поэта, развивается мало-помалу, пускает корни глубже и глубже, расширяется и преобразуется, пока наконец зрелый продукт долгой незримой внутренней работы не выступит на свет Божий. Так было и с «Божественной Комедией». Первая мысль о великой поэме зародилась, по-видимому, в уме Данте очень рано. Уже «Новая жизнь» служит как бы прелюдией к «Божественной Комедии».
В первой канцоне сборника «ангелы просят Бога вернуть им Беатриче, но Бог говорит им, чтобы они еще потерпели немного, пока она побудет на земле с тем, который, потеряв ее, скажет в Аду грешникам, что видел надежду блаженных». В этих словах ясное указание на путешествие Данте в Ад. И в конце «Новой жизни» Данте рассказывает о том, что он имел дивное видение, заставившее его решиться не говорить более о Беатриче, по крайней мере до тех пор, пока он не будет в состоянии сделать это более достойным ее образом. «Чтобы достигнуть этого, я занимаюсь наукой, сколько у меня хватает сил. И если Создатель всего сущего захочет продлить мою жизнь еще на несколько лет, то я надеюсь сказать о Беатриче то, что никогда еще не было сказано ни о какой другой женщине. И тогда да будет Ему, Богу милостивому, угодно допустить душу мою лицезреть славу своей владычицы». Так писал поэт еще в 1292 году.
Название «Комедия» дал своей поэме сам Данте, а эпитет «Божественная» был добавлен восхищенным потомством уже позже, в XVI столетии, не вследствие содержания поэмы, а как обозначение высочайшей степени совершенства великого произведения Данте. «Божественная Комедия» не принадлежит ни к какому определенному жанру: это совершенно своеобразная, единственная в своем роде смесь всех элементов различных направлений поэзии.
Сохранилось весьма интересное и довольно объемистое латинское письмо поэта, сопровождавшее посылку им «Рая» Кан Гранде делла Скала, где он сам объясняет значение и содержание своего произведения. Смысл его – разносторонний; прежде всего буквальный, затем аллегорический нравственный, то есть скрытый внутренний, и потому сама тема поэмы – двойная; первая – буквальная: состояние душ после смерти; вторая – аллегорическая: человек, смотря по тому, чему он подвержен вследствие своей свободной воли, награждается или казнится по справедливости. «Комедией» же Данте назвал свою поэму потому, что «по содержанию начало ее ужасно и печально (Ад), а конец прекрасен и радостен (Рай); как, наоборот, трагедией (Данте называл „Энеиду“ трагедией) называется то произведение, которое начинается спокойно и приятно, а кончается печально и ужасно. Точно так же и в способе выражения различаются они между собой тем, что трагедия – торжественна и величава, а комедия – смиренна и непритязательна; причем язык ее народный, „volgare“, на котором разговаривают друг с другом и женщины».
Цель поэмы – освободить живущих на земле от состояния греховности и привести на путь к блаженству.
Итак, «Комедия» Данте заключает в себе, в форме аллегорического видения загробной жизни, нравственно-религиозную мысль с поучительной целью. Эту же нравственно-религиозную мысль об освобождении души от греховности и земных уз встречаем мы в качестве основной мысли народной религиозной поэзии, предшествовавшей Данте. Народные поэты того времени: Фра Яко-поне, Джаколино и другие, – пробуждали души от суеты земной, обращали их к вечному, повествуя о чудесах, рассказывая легенды, описывая страшный суд, ужасы ада и блаженство рая. Это был самый действительный и популярный путь для достижения целей поучения и исправления. Великим вопросом того времени являлся вопрос о будущей жизни, которая начнется, когда кончится суетное земное существование, считавшееся лишь подготовлением к ней. Поэтому естественной формой литературы было видение, срывавшее покров с загробного мира и позволявшее человеческим взорам проникать в его тайны. Существовали легенды о видениях воскресшего Лазаря, апостола Павла и множество других, из которых самыми значительными и распространенными в ХII веке были три загробные видения ирландского происхождения: «Путешествие св. Прандануса с его монахами», «Чистилище св. Патриция» и «Видение Тундалуса». Со счастливым вдохновением гения в качестве внешней оболочки для своих отвлеченных идей, для «высокой фантазии», как он называет свою поэму, Данте выбрал изображения загробного мира именно из народной религиозной поэзии. Многочисленные сказания о загробных странствованиях, о видениях неба и ада нашли свое высшее художественное выражение в «Божественной Комедии». Данте внес систему в нестройное смешение образов; эта система навеяна учением церкви, а также учениями Аристотеля и Цицерона. Вообще в поэзии Данте видения играют большую роль. Первый его сонет заключал в себе видение; в прекрасной канцоне, где он говорит о своем предчувствии смерти Беатриче, – тоже видение; и, наконец, видение и в «Божественной Комедии». Но народ понимал такие легенды и предания в буквальном смысле: он думал, что душа расставалась с телом и действительно видела все то, о чем шел рассказ. Так народ понимал даже и поэму Данте, на что указывает, между прочим, анекдот Боккаччо о тех двух женщинах в Вероне, которые, заметив проходившего мимо них Данте, обменялись по этому поводу следующими словами: «Посмотри, – сказала одна, – вот тот, который спускается в ад и, возвращаясь оттуда, когда пожелает, приносит весть о пребывающих там грешниках». Другая ответила: «Должно быть, ты права: посмотри, как борода его курчава, и лицо его черно от дыма и копоти адского огня». Если народ и толковал так поэму, то намерение поэта, как мы знаем, было, конечно, иное. Для него нет истинной поэзии вне глубокого смысла, вне нравственного и философского содержания, скрытого за аллегорией. Истина, облеченная в красивые образы, – вот как Данте определяет поэзию. Он выступает в своей поэме реформатором, апостолом, учителем заблудившегося человечества, которое он желает вести к блаженству. Цель эта доказывается не только ярким изображением последствий пороков и добродетелей, но и несомненными декларациями; например, апостол Петр в 27-й песне «Рая», после пламенной речи против вырождения папства, поручает поэту при возвращении его на землю «отверзнуть уста и не скрыть ничего из того, что он от него не скрыл». Беатриче в «Чистилище» говорит поэту: «Наблюдай хоро