– Кажется, чисто, – осторожно произнесла Даск.
– Пока чисто, – уточнил Финн.
Они медленно прошли по древнему двору. Их шаги были единственным звуком, слышимым в ночи. Небо полностью очистилось от облаков, и Даск увидела на горизонте луну. Она попробовала вспомнить, сколько у Дантуина лун, но не смогла. Звёзды сверкали, не пытаясь соперничать с огнями цивилизации. Даск позволила себя поднять взгляд и полюбоваться на небо.
Когда она опустила голову, Финн тоже смотрел на звёзды, но с очень серьёзным выражением на лице. Казалось, он пытается сосредоточиться. Наконец, он повернулся к ней.
– Сюда, – он кивнул головой влево.
Даск немного смутилась, что столько времени смотрела на небо, пока он, раненый, пытался определить, где они находятся. Сможет ли она не обмануть доверия Финна и Леи?
Они пошли медленно, чтобы не бередить рану Финна. Но чем дальше они шли, тем увереннее и быстрее они двигался. Даск тщательно прислушивалась, стараясь не пропустить звуков животных и людей. Ничего не услышав, она воспользовалась возможностью завязать разговор.
– Прости, – сказала она.
– За что? – Финн явно удивился.
– За прошлое, – ей не хотелось говорить больше, чем нужно.
– Не понимаю. За что ты извиняешься?
– За то, что произошло за водопадом. Ты пытался меня предупредить, а я не поняла.
Он продолжал озадаченно смотреть на неё.
– Ты говорил, что тебе жаль, – пояснила она. – Когда ты пытался предупредить меня о <Сером когте>, я не поняла и подвела тебя. За это и извиняюсь.
Финн не ответил. Даск очень хотелось знать, о чём он думает. Хочется ли ему упрекнуть её или он скажет, что это уже не важно? Она была уверена, что он недоволен. Когда он заговорил, это не прибавило ей духа:
– Не будем сейчас об этом. У нас впереди целая дорога, и я не хочу об этом вспоминать. Лучше забудем.
Даск очень хотелось, чтобы он объяснил её ошибку, чтобы она её не повторила, но, видимо, сейчас было не самое подходящее время. <Придётся подождать>, – нехотя согласилась она про себя. Она спросит его позже, когда времени будет больше, а опасность останется далеко позади.
Пока они шли, погода не менялась. Несколько облаков с пурпурными полосами закрывало сверкающие звёзды, и ни Даск, ни Финну не требовалось включать галогенные фонари. Вскоре крутые холмы сменились пологими. Папоротники и горные цветы, хвойные и вечнозелёные леса растворились в бескрайних полях лавандовой травы, в которой стали появляться колючие деревья биба. Даск поняла, что имперская военная база уже близко.
Их удивил громкий и надрывный звук. Уставшие и неготовые к ещё одной схватке, Даск и Финн кинулись в поисках укрытия. Нашли только небольшую гряду камней. Опустившись на землю позади неё, они вынули оружие и замерли в ожидании.
Рёв усилился. Огромный ящер, длиной в несколько человеческих ростов, выскочил из кустов. Крикнув, он помотал чем-то, зажатым в зубах. Даск узнала ящера – это был стадный бол. Он выглядел истощённым и больным. Сначала Даск решила, что они в безопасности, так как он явно кого-то поймал, но тут разглядела, что он держит челюстями бола-детёныша.
Ещё несколько раз тряхнув головой, ящер бросил детёныша на землю – тот слабо вскрикнул и попытался уползти. Ящер бросился на него и поддел одним из двух кривых рогов. Подняв мёртвого детёныша в воздух, ящер дёрнул головой и кинул труп в кучу растений.
– Они каннибалы? – шёпотом спросил Финн у Даск, пока взрослый бол стоял и пыхтел.
– Нет, они не пожирают своих даже при самом лютом голоде, – ответила она. – Эта самка не собиралась есть своего детёныша. Она использует его в качестве приманки. Смотри сам.
Бол опять запыхтел, и отошёл за холм. В воздухе явственно пахло кровью. Вскоре из кустов вышел другой зверь, привлечённый запахом. Это был одинокий гууртон. Приближаясь поначалу осторожно и медленно, затем он рванул к свежему мясу и стал отрывать куски острыми клыками. Бол резко вылетел из укрытия, схватил гууртона за спину и тряхнул его так же, как до этого своего детёныша. Острые резцы бола прорезали толстую, мохнатую шкуру за долю секунды, гууртон обмяк и повис в мощных челюстях бола. Ящер сбросил безжизненное тело на землю и стал его пожирать.
Финн и Даск молча смотрели на этот пир.
– Зачем всё это? – спросил, наконец, Финн.
– Потому что она умирала, как и её детёныш.
– И поэтому она убила детёныша? – спросил он с отвращением.
– Видимо, пищи в округе стало мало. Взрослый бол был худ, и детёныш тоже истощён. Она не могла найти для него пропитания, это точно. Вместо того чтобы обрекать его на голодную смерть, она убила его сама.
– И намеренно использовала его в качестве приманки?!
– Инстинкт выживания оказался сильнее желания спасти детёныша от страданий. Это имеет смысл для сохранения вида. Она сделала то, что должна, – принесла жертву, чтобы спастись самой.
Даск замолчала, вспомнив о повстанцах, которых встречала. У них тоже было задание, которое необходимо выполнить.
– Пошли, – сказала она. – Пока она будет есть, мы проскользнём мимо.
Они незаметно обошли бола. Даск отметила, что Финн молчал, пока они не отошли на достаточное расстояние.
– Тебе всё ещё что-то непонятно? – она решила прервать нависшее молчание.
– Она убила своего собственного детёныша, – ответил он. – Не могу представить себе более чудовищного предательства.
– Тут ты не прав, – мягко заметила она. – Это было делом выживания. Если бы речь шла о предательстве, была бы замешана злоба. Злоба и умысел.
Казалось, от её слов Финн помрачнел ещё больше. Что же его так беспокоит? Ей хотелось помочь, но, видимо, он предпочитал побыть наедине со своими мыслями, и некоторое время они шли молча. Вскоре вдали, ближе к горизонту, показались огни. Они почти дошли до имперской базы.
Финн замедлил шаг и обратился к Даск:
– Приготовь оружие, – кратко бросил он.
– Зачем? Когда мы оказались на базе, сложностей не возникло. Почему сейчас должно быть по-другому?
– У водопада мы тоже думали, что одни.
Даск замолчала. Вероятно, неудача у водопада заставила его изменить мнение о её способностях. Эта мысль была невыносима. Его мнение оказывалось для неё даже важнее, чем безопасность.
– Я лишь хочу сказать, что там прошло время, прежде чем мы вышли, – объяснил он немного мягче. – Всегда нужно помнить, что ничего не остаётся неизменным. Едва привыкнешь к чему-нибудь, и оно сразу же изменится. А в нашем деле это верный путь на тот свет. Ничему не верь.
Не говоря больше ни слова, он занялся своим оружием. Даск задумалась над его словами, проверяя заряд тяжёлого бластера. Они всего в двух шагах от успеха. Что это – механизм защиты? Тогда она не поняла его намёка на <Серый коготь> – она этого не отрицала. Но как ему удалось так быстро их рассмотреть? Она тоже умела находить следы и прислушиваться, но главаря <Серого когтя> не было видно у водопада, когда он неожиданно напал на повстанцев. Как же Финн догадался, кто это был?
Она помотала головой. Сейчас это уже не важно. Финн обучен лучше неё. Если он выжил до сих пор, он своё дело знает хорошо. Финн был прав, когда говорил, что второго шанса не будет. Размышляя об этом, она поняла, что последний этап задания будет самым опасным хотя бы потому, что обоих одолевает радость близкой победы – а радость ведет к небрежности, ошибкам, промахам и смерти. Наверное, поэтому он с ней так строг – чтобы она осталась в живых.
Заправив в бластер новый магазин, она скрыла его под одеждой. Плащи вместе с закоротившим сканнером они с Финном оставили у водопада. Засунув бластер за пояс штанов, она надела поверх куртку, чтобы он не слишком выпирал. Финн спрятал оружие в голенище сапога и заткнул сверху штаны.
– Я готова, – сказала Даск.
Тут ей пришла в голову другая мысль. Едва они нашли голохрон, к Финну постепенно стали возвращаться лидерские качества. А она легко уступила, потому что он сделал ей несколько замечаний, немного развеявших её уверенность в своих силах.
Он серьёзно ранен, напомнила она себе. Как у любого раненого животного, сейчас его чувства и ощущения обострены до предела. А то, что он, превозмогая боль, беспокоится о её безопасности и успехе их задания, утешало её. Она решила, что может вынести его обострённое состояние до того, пока всё не станет хорошо, а потом уже устроит ему выволочку.
– Пора, – сказал Финн, и повёл их мимо внешних стен базы к постройке.
Из-за позднего часа перед командным зданием стоял только один часовой. Тёмные имперские флаги трепетали на ветерке. Больше никого вокруг Даск не заметила.
– Кажется, всё тихо, – осторожно сказала она.
– Да, похоже, – согласился Финн, но убеждённости в голосе не было.
– Ты видишь отсюда наш корабль?
Финн вытянул шею.
– Нет, не вижу.
Даск вгляделась в темноту сама. Даже в тусклом освещении базы, она заметила другой прибывший корабль. Его силуэт и рисунок крыльев трудно было с чем-то спутать – это был имперский посадочный челнок. Она медленно и тихо вздохнула.
– Они здесь, – шепнула она.
– Да.
– Наверное, у них смена караула или ещё что-то, – с надеждой предположила Даск.
Финн кисло на неё взглянул. Даже она сама заметила, что не уверена в собственных словах. Даск испугалась, что могла допустить смертельную ошибку и выдала Альянс. Возможно, Империя уже подписала ордер на её расстрел за дружбу с Тендо. Или она, возможно, сказала или не сказала что-то командиру Фьюсу, и это их выдало. В любом случае, ей не хотелось, чтобы Финн или Альянс расплачивались за её ошибки. Она передала Финну свой рюкзак и шагнула к кораблю.
Финн схватил её за руку и дёрнул обратно в тень.
– Ты что делаешь? – он сунул рюкзак ей обратно.
– Я делаю то, что считаю правильным.
– О чём ты говоришь?
Она посмотрела ему прямо в глаза и призналась:
– Наверное, я где-то допустила ошибку. Или это из-за того, кто я, но они пришли за нами. Если я сдамся, это даст тебе время для бегства. Я не могу подвести ни тебя, ни Альянс. От нашего задания слишком многое зависит.