65
В древности исполнявшие Дао не старались просветить народ: они держали его в невежестве. Причина того, что трудно управлять народом, заключается в том, что народ просвещается и в нем много умных. Управляющий страною посредством умствования погубит ее. Когда страна управляется безо всякого умствования, то в ней будет благоденствие. Знающий (сущность) этих двух пунктов будет образцом нравственной жизни (для народа). Его будут называть (человеком) непостижимой добродетели. О, глубока и непостижима нравственность! Она противоположна, по своему существу, всему вещественному, но никогда не сопротивляется ничему. Она соблюдает великое послушание.
66
Причина того, что реки и моря суть цари многочисленных долин (по которым текут речки), заключается в том, что первые находятся ниже последних. Вот почему реки и моря суть цари многочисленных долин. Когда святой желает поднять народ, то понижает его. Когда он желает поставить его вперед, то ставит его назад. Отсюда – когда народ займет высокое место, то не будет гордиться; когда пойдет вперед, то никому не сделает вреда. Когда осуществится все, что сказано мною, то на всей земле будет мир. Когда будет мир на всей земле, то не будет ссоры.
67
На всей земле люди говорят, что мое Дао велико. Правда, оно похоже на безумство, но несомненно велико. Я имею три преимущества, которые я сохраняю, как сокровище. Первое из трех сокровищ есть человеколюбие. Второе – бережливость. Третье – смирение или то, благодаря чему я не желаю быть руководителем для всей земли. Человеколюбивые храбры. Бережливые щедры. Смиренные или не желающие быть руководителями для всей земли будут полезны на долгое время. Кто храбр, не зная человеколюбия, кто щедр, не зная бережливости, кто идет вперед, не зная смирения, тот погибнет. Кто ведет войну ради человеколюбия, тот победит врагов. Если он защитит народ, то оборона будет сильна. Это потому, что его спасет Небо, которое дорожит подобным человеком.
68
Истинно просвещенный человек никогда не воюет. Превосходный воин никогда не разгневается. Победитель никогда не попросит содействия постороннего. Умеющий пользоваться людьми охотно занимает низкое место, что называется добродетелью без сопротивления, средством для (благоразумного) пользования (услугами) людей и, наконец, согласованием с Небом. Таково древнее постановление.
69
В «Военном искустве» говорится, что на войне я никогда не бываю активным, а – пассивным. Не сделав ни шага вперед, идти назад аршин – значит уступить врагам оспариваемое без сопротивления. Когда нет врагов, то не бывает войны. Нет беды тяжелее, чем презирать врагов. Презирать врагов – все равно что бросить богатства без надобности. Плачущий об увеличении своего войска всегда будет победителем.
70
Я говорю, что очень легко приобрести знание и творить благие дела. Между тем на всей земле никто не знает этого и не делает благих дел. В словах должен быть принцип, в делах – господин. Нет знания. Вот почему я не знаю ничего. Знающих меня мало, поэтому я почтителен. Отсюда святой муж надевает на себя худую одежду, но в себе имеет драгоценный камень.
71
Кто, зная много, держит себя, как незнающий ничего, тот – нравственный муж. Кто, не зная ничего, держит себя, как знающий много, тот болен. Кто болеет телесною болезнью, тот еще не (есть) действительно больной. Святой муж никогда не болеет, ибо он не знает болезни, хотя болеет (телом).
72
Когда народ перестает бояться сильного, то сильный нападает на него. Каково бы ни было жилище, оно для святого не тесно. Каково бы ни было место рождения, для святого все равно. Никакой предмет не стесняет его, поэтому и он не стесняет никого. Хотя святой хорошо знает свое достоинство, но никогда не обнаружит этого. Хотя ему не чуждо самолюбие, но он никогда не гордится. Вот почему все должны удалиться от первого и приблизиться к последнему.
73
Кто силен и дерзок, тот убьет людей. Кто силен, но не дерзок, тот оживит людей. Эти оба либо полезны, либо вредны. Никто не знает, почему небо любит один предмет, а другой нет. Решить этот вопрос даже святой муж не может. Небесное Дао никогда не ссорится, поэтому оно побеждает всех. Хотя оно мало говорит, но обсуждает лучше, нежели многоречивые. Никто не вызывает (Дао), но оно присутствует везде. Нам кажется, что оно ничего не делает, но на самом деле оно действует лучше всех. Небесная сеть не плотна и как будто пропускает все предметы через себя; но из нее ничего не выйдет наружу.
74
Народ, не боящийся смерти, нельзя страшить смертью. Народ, приученный бояться смерти, нельзя страшить делами, могущими причинить ему смерть. Есть люди, должность которых – убивать. Убивающий людей вместо палача называется наместником убийцы. Наместник убийцы повредит свою руку, совершая убийство.
75
Оттого народ голодает, что слишком велики и тяжелы государственные налоги. Это именно – причина бедствия народа. Народ сделается непослушным, если правительство будет хлопотать о нем чрезмерно много. Это именно – причина непослушания народа. Когда народ слишком сильно ищет жизни, то он будет смотреть на смерть как на самое легкое дело. Это и есть причина пренебрежительного отношения народа к смерти. Вот почему не ищущий жизни мудрее ищущего ее.
76
Новорожденный младенец нежен и слаб. Труп мертвеца крепок и не гибок. Только что распустившееся растение нежно и слабо. Засохшее растение твердо, но не гибко. Отсюда ясно, что нежное и слабое живет. Сильное войско не победоносно. Нельзя поломать связку прутьев. Сильное находится внизу, а слабое – наверху.
77
Небесное Дао похоже на человека, натягивающего тетиву на лук: высокий поднимает лук наверх, а низкий поднимает взор наверх. Имеющий избыток потерпит потерю. Страдающий недостатком будет иметь избыток. Потому что небесное Дао всегда отнимает у изобилующих и отдает страдающим недостатком. Человеческое Дао, впрочем, наоборот: оно отнимает от неимеющих и отдает изобилующим. Поэтому, кто посвящает свой избыток всему миру, тот имеет Дао. Святой муж делает много, но не хвалится сделанным; совершает заслуги, но не признает их, потому что он не желает обнаружить свою мудрость.
78
Хотя в мире нет предмета, который был бы слабее и нежнее воды, но она может разрушить самый твердый предмет. В мире нет вещи, которая победила бы воду, ибо она нежнее и слабее всех вещей. Известно, что слабое существо побеждает сильное, нежное – крепкое, но никто этого не признает. Святой муж говорит, что получивший (от царя) удел сделается господином; но принимающий на себя несчастье страны сделается царем ее. Голос истины противен слуху.
79
После сильной ненависти останется слабая ненависть. Ненавидящий, хоть слабо, не может творить добро для ненавистного. Святой берет от всех клятвенное свидетельство, но не притесняет никого. Нравственный человек соблюдает клятву, а безнравственный нарушает. Небесное Дао не имеет родственников, поэтому оно всегда склоняется к добрым людям.
80
Так как в маленьком государстве мало народа, то хотя в нем много лучших орудий, но они останутся без употребления и без надобности. Народ такого государства потеряет всякую предприимчивость и умрет на месте своего рождения, не двигаясь никуда. Если у него много возов и кораблей, то они останутся без употребления. Хотя он имеет благоустроенное войско, но негде выставить его. Он будет плести веревку, чтобы ею оградить свое государство. Хотя он кушает хорошо, одевается красиво, устраивает покойное жилище и живет весело, но существование его будет бесполезно. Хотя такое государство находится с соседним в таком близком расстоянии, что слышны пение петухов и лай собак в нем, но сообщения между ними никогда не будет.
81
Голос истины неизящен, а изящная вещь лжива. Нравственный человек не красноречив, а красноречивый – лжец. Мудрец не знает многого, а знающий много – не мудрец. Святой муж ничем не запасается. Если запасается чем-нибудь, то для других. Когда он имеет что-нибудь, то все раздает другому. Поэтому запас его все более и более увеличивается. Небесное Дао полезно: оно не имеет в себе ничего вредного для людей. Дао святых – творить добро и не ссориться.
Послесловие переводчика
Философия Лао-цзы
Приступая к изложению нравственного учения китайского философа Лао-цзы, учения, которое содержится в его сочинении «Дао дэ цзин», или «Книга пути и достоинства», я считаю полезным сначала разрешить недоразумение, существующее в русской литературе относительно этого замечательного памятника китайской философии. Я имею в виду известного специалиста по китайской словесности, профессора Васильева. Мне необходимо коснуться его потому, что предлагаемое мною решение поставленного им вопроса могло бы служить и доказательством того, что «Книга пути и достоинства» действительно принадлежит перу Лао-цзы.
Почтенный профессор в 1875 г. издал свой прекрасный и не лишенный оригинальности труд о религии китайцев под общим заглавием: «Религии Востока». Рассуждения и выводы, изложенные в этом труде, очень часто верны и во многих пунктах остроумны. Почтенный профессор высказывает свои мнения весьма авторитетно, да они и в самом деле авторитетны. Но относительно вопроса о подлинности «Книги пути и достоинства» Лао-цзы я не могу, к величайшему сожалению, согласиться с мнением профессора.
Сделав краткое обозрение современного состояния общества даосов, то есть последователей Лао-цзы, и оценив его значение, профессор Васильев произносит следующее суждение: «Одно, что мы можем сказать о сочинении Лао-цзы («Дао дэ цзин») утвердительно, так это то, что оно не могло быть написано в то время, к которому его причисляют» (то есть в VI в. до н. э., ранее Конфуция). Эта книга, заключает автор «Религий Востока», «написана тогда, когда идеи конфуцианства уже приобрели вес» (то есть не ранее II в. до н. э.)