Метафизика Лаоси
1. Учение о Тао
Из древнейших китайских философов один только Лаоси хотел открыть начало мира чисто умозрительным путем. Он не мог довольствоваться конкретным объяснением мира. Ему думалось, что существует высший мир, который открывается только нашему разуму. Видимое бытие, думал Лаоси, ограничено и конечно, следовательно, и не вечно; если оно не вечно, то должно иметь начало; если оно имеет начало, то подлежит разрушению, но разрушение мыслимо только тогда, когда существует неразрушимое; конечное мыслимо только тогда, когда существует бесконечное[113].
Об этом неразрушимом и бесконечном говорит наш философ следующим образом: «Верх не ясен, низ не темен. О, бесконечное! нельзя назвать его именем»[114]. «Оно неуловимо[115], – пишет он в другом афоризме. – Оно не имеет имени, но люди его называют Тао»[116].
Что такое, спрашивается, Тао? «Тао, – учит Лаоси, – которое должно быть действительным, не есть обыкновенное Тао»[117]. «Тао пусто»[118], т. е. оно – «чистейший дух»[119], в котором отсутствует всякая материальность. Оно – «бесконечная глубина»[120], поэтому «неуловимо, как блеск света»[121].
Признавая Тао бесконечным и чистейшим духом, Лаоси приходит к логически необходимому выводу, что оно существо высочайшее[122] и абсолютное. Это свое торжественное исповедание он излагает следующими словами: «Невозможно даже вообразить, что существует что-нибудь выше его (Тао)».
Если Тао – существо абсолютное, то оно должно быть единым и кроме него не может быть другого. Эту мысль Лаоси доказывает тем, что по существу своему Тао – чистейший дух, который имеет внутреннее единство и неделим[123].
О непостижимости Тао Лаоси образно выражается следующим образом: встречаясь с ним (Тао), не видать лица его; следуя за ним, не видать его спины[124].
Хотя Тао невидимо для наших очей и непостижимо для нашего ума, но великие дела его видны и осязательны для нас. «О, беспредельно великое Тао! – восклицает наш философ, – ты и справа, и слева»[125]. «Оно как будто не действует, но действует лучше всех»[126].
Правда, видимая природа (т. е. великие дела Тао) провозглашает о существовании Тао, но это несущественно, ибо наш омраченный многими заблуждениями разум мог бы не заметить этого. Гораздо существеннее и сильнее проповедь о Тао нашей души, чем видимой природы. Отсюда Лаоси твердо признает врожденность в человеке идеи о Тао. Он думает, что эта врожденная душе идея так ясно говорит каждому из нас о величии Тао, что будет излишне вновь проповедовать о нем[127]. Никогда не проповедовалось, учит наш философ, что надо почитать и уважать Тао, но это совершалось и совершается само собой[128].
Определивши, таким образом, существо Тао, насколько разуму дано его знать, Лаоси идет дальше: он определяет атрибуты Тао.
Абсолютное Тао не может быть существом зависимым от других: оно, уже как таковое, должно существовать от самого себя. Если б оно было не самобытным существом, то оно не было бы абсолютным бытием. Учение Лаоси: «Тао самобытно»[129] есть строго логический вывод из признания абсолютности его.
Абсолютное и самобытное Тао, по мнению нашего философа, не может быть существом ограниченным и конечным. Это привело его к признанию бесконечности и беспредельности Тао. «О, беспредельно великое Тао»[130]. «Оно идет, совершая бесконечный круг, и не знает предела»[131].
Лаоси допускает третий атрибут Тао – всемогущество[132]. Хотя Тао, по Лаоси, кажется существом слабым и нежным, так как оно бестелесный дух, но слабость и нежность его сильнее могущественнейших сил мира сего[133].
Признав Тао существом беспредельным, т. е. стоящим выше условия пространственности, Лаоси не мог думать, что Тао подлежит условию времени. И действительно, он в одном из афоризмов ясно учит, что Тао – вечное бытие и поэтому не знает ни изменения, ни переворота. Великое и бесконечное Тао, пишет он, следует признать вечным[134]. Тао «слабо и нежно», а «слабое и нежное живет»[135]. «Тао самобытно, поэтому не знает переворота»[136].
Таким образом, метафизическая система, развитая Лаоси, представляет собою последовательное и цельное учение о едином Верховном Существе, подобное тому, до которого возвысилась греческая философия в эпоху своего расцвета. Но преимущество Лаоси в том, что он один, силою личного ума, развил учение, до которого греческая философия дошла лишь совокупными усилиями и в историческом росте.
2. Космология Лаоси
Нашему философу казалось непримиримым противоречием признавать вечность и бесконечность материи (или вещи, по его терминологии). Беспрестанное движение, видоизменение и перевороты в вещественном мире для него были неоспоримым доказательством того, что вещество условно и подлежит законам пространства и времени, следовательно – не вечно и конечно. Отсюда – естественный вывод, что вещество, как невечное и конечное, несомненно, имеет свое начало, которое предполагает Творца. И действительно, Лаоси признает Творцом всего существующего абсолютное и всемогущее Тао. Вся тварь, думает он, появилась на свете благодаря ему[137].
О происхождении вещества наш философ учит следующим образом: «Тао сотворил одно, одно – два, два – три, а три – весь вещественный мир»[138]. Это значит, что Тао создало единое, т. е. несложное, которое не есть еще видимое, осязаемое вещество и есть небытие. Так как небытие – отрицание бытия – заключает в себе элемент отрицаемого, то из него же произошел и весь видимый мир.
О верности нашего понимания вышеприведенного изречения Лаоси свидетельствует следующая мысль его: «Все вещи, – говорит он, – произошли из бытия, и бытие – из небытия»[139].
Первоначальное вещество, или материя, находилось в хаотическом состоянии[140]. Эта хаотическая масса, по мнению Лаоси, заключала в себе две противоположных силы: «инь» и «ян»[141]. Посредством этих двух сил вся хаотическая масса была приведена в движение, во время которого легкое поднялось наверх, а тяжелое погрузилось вниз[142]. Благодаря этому движению хаотическая масса материи пришла в порядок. Достигшая порядка материя и есть вселенная со всей ее сложностью и разнообразием[143].
Такой сложный процесс происхождения действительности не мог совершиться сам собой. Творцом всего этого Лаоси признает Тао.
Лаосиевская гипотеза о происхождении действительности напоминает собой теорию Анаксагора относительно того же предмета. Как Лаоси, так и Анаксагор признают, что видимый мир произошел их хаотической массы материи, находившейся во вращательном движении. Но в вопросе, кем или чем эта хаотическая масса была приведена в движение, они несколько расходятся. Наш философ думает, что хаотическая материя приводилась в движение двумя друг другу противоположными силами «инь» и «ян», которые имманентны материи; Анаксагор же утверждает, что Ум привел хаотическую массу материи в движение, Это разногласие двух мыслителей, впрочем, весьма неважно и несущественно. Если мы примем во внимание учение Лаоси, что Творец всего – Тао, то сделается ясным, что китайский мыслитель несколько подробнее раскрыл свою космологическую гипотезу, нежели эллинский философ. Тао Лаоси и Анаксагоров Ум по смыслу и значению почти тождественны и однородны.
Создавши мир и произведши всякую тварь, Тао не оставляет их без надлежащей помощи: оно промышляет о них.
Промыслительная деятельность Тао изображается нашим философом следующими словами: «Тао производит вещи, добродетель (его) кормит их; они (т. е. Тао и добродетель) дают им вещественную форму, а могущество (их) совершенствует вещи»[144].
Временное существование вселенной, т. е. всей твари, Лаоси признает очень ясно. «Ни небо, ни земля, – пишет он, – вечно существовать не могут», потому что «процветающая вещь легко стареет»[145]. И если мир может существовать относительно долго, то только благодаря Тао, сотворившему его, и притом не для него самого. Эта мысль весьма ясно высказана Лаоси в одном из его афоризмов. «Небо и земля, – говорит он, – вечны… ибо они существуют не для самих себя»[146].
Во многих афоризмах наш философ восхваляет великие дела Тао. Глубина и могущество творческих сил Тао, по его учению, непостижимы и недоступны для нашего ограниченного ума. «Могу ли я знать, – пишет Лаоси, – почему вселенная такая, а не иная?»[147]
Вот, в общих чертах, лаосиевская космология. При ближайшем знакомстве с сочинением Лаоси нетрудно будет убедиться, что эта космология есть естественный вывод из учения о Тао как существе самобытном, абсолютном и всемогущем и, таким образом, входит органическим членом во всю систему его философии.