Взяв великое оружие — лук упанишад, наложи на него стрелу, заостренную почитанием;
Натянув [тетиву] мыслью о владыке, знай, дорогой, что цель — этот непреходящий[57].
Но большинство индийцев воспринимали индуизм не из «Упанишад», а из многочисленных популярных сказаний, из которых состояли объемные эпические повествования, лежащие в основе обширной и яркой мифологии. Один из эпосов, «Махабхарата», содержит наиболее популярное в Индии религиозное произведение, «Бхагавадгиту». Та представляет собой беседу бога Кришны и воителя Арджуны, который повержен в глубокое отчаяние из-за необходимости вести с многочисленными родственниками кровопролитную войну, лежащую в основе сюжета «Махабхараты».
Кришна, скрывший свое обличье в образе колесничего Арджуны, направляет колесницу прямо в пространство между двумя армиями, и в этой драматической обстановке на поле битвы звучит обращенный к Арджуне рассказ Кришны об основных истинах индуизма. По мере повествования бога реальная война двух семейств отходит на второй план. Становится ясно, что битва Арджуны — духовная битва земного человека, воина, занятого поисками просветления. Сам Кришна дает Арджуне совет.
Поэтому рази мечом мудрости сомнения, порожденные невежеством твоего сердца. Стань цельным в согласии с самим собой, в йоге, поднимайся, великий воитель, поднимайся[58].
В основе наставлений Кришны, как и всего индуизма, лежит мысль о том, что многообразие вещей и явлений, окружающих нас, — всего лишь разные воплощения высшей реальности. Эта реальность, называемая Брахман, представляет собой объединительную концепцию, которой индуизм обязан своим изначально монистическим (имеющим единую основу) характером, хотя в этой религии почитается много богов и богинь.
Брахман, высшая реальность, понимается как «душа», или внутренняя сущность всего. Он бесконечен, человек понять его не может. Его нельзя воспринимать разумом и адекватно описать словами: «Брахман, не имеющий начала и абсолютный: он за пределами всего, что есть и чего нет»[59]. «Непостижим этот высший Атман — безграничный, нерожденный, невообразимый, немыслимый, этот Атман пространства»[60]. И все люди хотят говорить об этой реальности, и индуистские мудрецы описывают Брахмана как божественное начало и, рассуждая о нем, используют язык мифологии. Различные аспекты Божественного были названы именами почитаемых индуистами божеств, но древние тексты не оставляют сомнения в том, что все эти божества — только воплощения одной высшей реальности. И все боги считаются творениями Брахмана, и сам он — все эти боги[61].
Воплощение Брахмана в душе человека называется Атман, а основная мысль «Упанишад» в том, что Атман и Брахман, индивидуальная и высшая реальность, едины.
Содержащий в себе все деяния, все желанья, все запахи, все вкусы, охватывающий всё сущее, безгласный, безразличный — вот мой Атман в сердце[62].
Главная тема мифологии индуизма — сотворение мира через самопожертвование Бога, в исконном смысле «превращения в жертвенное, священное», в результате чего Бог становится миром, который в итоге снова перерождается в Бога. Эта созидательная деятельность Божественного носит название лила, божественная игра, и весь мир — сцена для нее. Как и большая часть мифов индуизма, миф о лиле имеет сильную магическую окраску. Брахман — великий маг, превращающий себя в мир, использующий для этого подвига «магическую созидательную силу», что подразумевает слово майя в «Ригведе». За столетия значение слова майя — одного из самых важных понятий индуистской философии — изменилось. Вместо «мощи», или «силы», божественного актера и мага оно стало означать психологическое состояние любого человека, находящегося под чарами божественной игры. Пока мы принимаем за реальность мириады форм божественной лилы, не осознавая единства Брахмана, лежащего в их основе, мы под властью чар майи.
Майя (вопреки сложившемуся убеждению) не означает, что мир — иллюзия. Обманчивы только наши мысли о том, что формы и структуры, вещи и события — реальные проявления природы. Это лишь цепочка понятий, при помощи которых мы мыслим, измеряя и классифицируя мир. Майя — наша иллюзия, возникающая при отождествлении понятий с реальностью, или карты местности — с самой местностью.
Индуисты считают все вещи и события проявлениями относительной, текучей и изменчивой майи, управляемой великим магом. Мир майи постоянно меняется, поскольку динамична божественная игра лилы. Движущая сила последней — карма, еще одно важное понятие индийской философии. Этот термин означает «действие». Это основной принцип божественной пьесы, приводящий в движение Вселенную, все части которой динамически связаны друг с другом. «Карма — это созидательная сила, посредством которой все вещи получают свою жизнь»[63].
Со временем значение слова карма, так же как и майя, утратив космогенные свойства, получило новую психологическую трактовку. Пока мы видим мир фрагментарно, находимся под чарами майи, думая, будто мы существуем отдельно от окружающего мира и независимы от него, мы связаны кармой. Свобода от ее уз подразумевает осознание целостности и гармонии природы, включая нас, и соответствующие действия.
Все действия занимают свое место во времени благодаря взаимопереплетению сил природы, однако человек, погрязший в заблуждениях эгоизма, думает, что он сам — деятель. Однако тот, кто знает о связи сил Природы с действиями, видит, как одни силы Природы оказывают воздействие на другие силы Природы, и избегает участи их раба[64].
Освободиться от чар майи, разорвать оковы кармы — значит осознать, что всё чувственно воспринимаемое — проявления одной и той же реальности. Это значит прочувствовать лично и конкретно, что всё, включая нас, есть Брахман. Этот опыт называется мокша, или «освобождением», и составляет основу индуизма.
Индуисты считают, что есть бесчисленное множество путей к освобождению. Не все последователи этого учения могут одинаково приблизиться к Божественному, поэтому для людей, стоящих на различных ступенях духовного развития, придуманы разные понятия, ритуалы и духовные практики. Индуистов не беспокоит, что эти понятия иногда противоречат друг другу: они знают, что Брахман выше их. Это объясняет высокую толерантность и восприимчивость индуизма к различным влияниям.
Самая высокоинтеллектуальная ветвь индуизма — Веданта, основанная на «Упанишадах» и воспринимающая Брахмана как неперсонифицированное метафизическое понятие без мифологического содержания. Однако предлагаемый ею путь освобождения значительно отличается от любой школы западной философии: он включает обязательную ежедневную медитацию и другие духовные упражнения, направленные на слияние с Брахманом.
Еще один важный и популярный путь к освобождению — йога (от «сопрягать», «соединять»; подразумевает соединение души человека с Брахманом). Есть несколько школ, или «путей», йоги, и каждая использует базовые физические упражнения и психологические практики для людей различных психологических типов и разного уровня духовного просвещения.
Для большинства индуистов самый популярный путь слияния с Божественным — почитание «личного» бога или богини. Индуизм породил тысячи божеств, имеющих бесчисленные воплощения. Три самых популярных — Шива, Вишну и Богиня-мать. Шива — один из древних индийских богов, способный принимать разные обличия. Олицетворяя полноту Брахмана, он приобретает имя Махешвара, или Великий Бог. Но он может отражать много самостоятельных аспектов Божественного. Самое знаменитое его воплощение — Натараджа, или Король Танца. Будучи Танцором Космоса, Шива — бог созидания и разрушения, который своим танцем поддерживает бесконечный ритм Вселенной.
Вишну тоже имеет много обличий, одно из которых — бог Кришна из «Бхагавадгиты». В целом его роль сводится к сохранению Вселенной. Третье божество этой триады — Шакти, или Богиня-мать, — первичная богиня, воплощающая в разных своих проявлениях женское начало и женскую энергию Вселенной.
Шакти также выступает в роли жены Шивы. Изображения двух страстно обнимающихся божеств, с особой чувственностью, незнакомой церковному западному искусству, часто можно видеть в храмовых скульптурных произведениях искусства. В отличие от большинства западных религий, индуизм не подавлял чувственного наслаждения, считая тело важной составляющей человека и не отделяя его от духа. Индуист не стремится контролировать желания тела при помощи сознательной воли. Его цель — осознать себя всем своим существом, телом и духом. В индуизме даже появилось течение — средневековый тантризм, — где путь к просветлению лежит через глубокое погружение в чувственную любовь, в которой, согласно «Упанишадам», каждый воплощает в себе обоих.
Он стал таким, как женщина и мужчина, соединенные в объятиях. Он разделил сам себя на две части. Тогда произошли супруг и супруга[65].
Образ Шивы был тесно связан с этой средневековой формой эротического мистицизма, как и Шакти, и многие другие богини мифологии индуизма. Множество женских божеств свидетельствует, что в индуизме физическая и чувственная сторона человеческой природы, которая всегда ассоциировалась с женским началом, — неотъемлемая часть Божественного. Богини индуизма изображаются не в облике святых непорочных дев, а в удивительно гармоничных объятиях своих божественных супругов.