Охват территории, которую необходимо пройти за одну сессию, измеряется не в количестве подразделений, участков или цехов и не в квадратных метрах. Он равняется площади, которую можно пройти за один час, уделяя анализу рисков должное внимание. Типичной ошибкой является стремление охватить конкретную площадь за отведенное время, что приводит к снижению качества наблюдения. «Лучше меньше, да лучше» – принцип, из которого следует исходить при охвате.
Приоритетными зонами для охоты на риски на начальных этапах проектов по производственной безопасности являются места наибольшего скопления людей: проходные, коридоры, столовые, нарядные. Такой выбор продиктован стремлением получить быстрые победы, показать сотрудникам компании положительные изменения в сфере безопасности.
Хозяин территории – начальник участка или цеха – обязательно присутствует при обходе и принимает в нем непосредственное участие. В его задачу входит объяснение тех работ, которые проводятся на его территории, их специфики, а также ответы на вопросы, которые возникают у охотников. Весь режим и формат охоты настроен на то, чтобы помочь хозяину территории посмотреть на участок свежим взглядом. Отличная характеристика удачной охоты – настоящее «спасибо», которое команда получает от владельца участка.
Команды регулярно меняются зонами. Кроссфункциональность, при которой специалисты одного подразделения компании выявляют риски в других подразделениях, в том числе и в других локациях, дает множество преимуществ. Самое главное из них – свежесть взгляда, отсутствие довлеющего опыта, который часто не позволяет увидеть даже очевидные риски, потому что они уже давно слились с местным пейзажем и воспринимаются как что-то самоочевидное.
Синхронизация. Члены группы работают вместе, а не отдельно друг от друга. Все наблюдения обсуждаются коллективно, всеми участниками. Достаточно непросто удерживать этот принцип: часто команды разъединяются на пары, которые могут «вывалиться» – перейти в обсуждение насущных вопросов.
Сфокусированность. Все члены команды охотников коллективно анализируют какой-то один выбранный и четко обозначенный участок, а не выбирают направление осмотра для себя произвольно.
Открытость команды. Все участвуют в обсуждении увиденных рисков, все мнения одинаково важны. Каждый имеет право высказать свою точку зрения.
Ноль решений «в поле». Непосредственно на месте охотники не обсуждают возможные действия для найденных отклонений, как бы этого ни хотелось. Иначе, во-первых, будет расфокусированность мысли, во-вторых, на обсуждение уйдет слишком много времени. Все меры подбираются во время анализа, в спокойной обстановке, с отведением на эту задачу достаточного количества времени.
Для того чтобы обеспечить высокую эффективность наблюдения, требуется понимать, как смотреть и на что смотреть, на что именно надо обращать внимание. Важно и то, как строить коммуникацию с хозяином территории.
Модератор выбирает точку обзора. Группа начинает осмотр территории обзором на 360°, фокусируясь поочередно на отдельных фрагментах участка, которые в данный момент находятся в поле зрения. Участники, выбирая фрагмент, смотрят на него, словно на фотографию, абстрагируясь от всего, что находится рядом с ним, разглядывая его в статичном состоянии. Все стоят на месте, никуда не идут. Это «фотографический» способ – очерченность анализируемого участка и статичность изображения позволяют увидеть вещи, которые обычно, в повседневной, подвижной жизни, легко пропустить.
Охотники отвечают на вопрос «Что может пойти не так?», концентрируя внимание на ряде аспектов.
Среди этих аспектов, в частности, такой: какую роль выполняет данное оборудование, нужно ли оно здесь?
Если замечено отклонение, то необходимо ответить на вопросы: какая работа выполнялась? Каким образом было допущено отклонение/повреждение?
Анализировать территорию надо не только с точки зрения того, как она выглядит сейчас, в момент сканирования, но и визуализируя то, как на ней работают люди. Что и как они будут делать? Как будут подходить к оборудованию и с ним взаимодействовать? Могут ли при этом проявиться какие-либо риски? Например, вы видите, что на стене на уровне 2,5 метра от пола расположен вентиль. В настоящий момент, когда его никто не трогает, с ним все в порядке. Как до него добирается сотрудник? Очевидно, что для обеспечения доступа он должен принести лестницу. Уместно спросить: как далеко находится лестница? Удобно ли ее доставлять? Если она расположена далеко, а под вентилем как раз имеется выступ, встав на который можно до него дотянуться, то, скорее всего, за лестницей никто не ходит. Ведь встать на выступ и проще, и быстрее.
Если охотникам что-то кажется ненормальным, то с большой долей вероятности это действительно ненормально, даже если вас уверяют в том, что «такова специфика производства». Типичная история:
– Кажется, у вас сильный запах фенола.
– Может быть, но так и должно быть. Это в порядке вещей. У нас просто производство такое.
Но нет, дело не в том, что «производство такое», а в том, что где-то допущена утечка. Правило заключается в следующем: верить своей интуиции, органам чувств, верить своему недоверию, сомнениям. Если вас что-то смущает, значит, оно смущает не просто так. Лучше зафиксировать подозрение и потом прийти к выводу, что риска все-таки нет, чем постесняться показаться глупым или мнительным и пропустить потенциально негативный сценарий.
Фиксируются даже кажущиеся малозначительными отклонения, которые вроде бы не представляют опасности. Примотанный скотчем шланг, как мы уже обсуждали, и правда не создает прямой угрозы. Но он, как и отсутствие защитных очков на пришедшем на охоту вице-президенте компании, формирует подсознательно норму: «Так можно». И на следующем этапе скотчем вместо специализированного хомута окажется привязанным какое-то критически важное оборудование.
Общение с хозяином территории требует особого внимания. При распределении ролей в формате «инспектор – инспектируемый», пусть даже формально они называются иначе и подаются под соусом «мы одна команда», сканирование упрется в защитную реакцию. «Обвиняемый» будет защищаться, и он аргументы, безусловно, найдет. Тем более что он на своей территории все знает как никто другой, ему и карты в руки. А «обвинитель» будет неизбежно настаивать на своей правоте. Итог: безрезультатная перепалка.
При охоте на риски диалог строится не только уважительно, но и в доверии и проходит через вопросы и дискуссии, а не через утверждения, тем более безапелляционные. Общение идет горизонтально, на одном уровне, с позиции товарищеской помощи, а не старшего, который пришел проверить работу младших. Представьте, что вы как эксперт по коллекционным монетам пришли в гости к человеку, которого уважаете. Оказалось, что у него много монет, причем ценных, но часть из них он хранит неоптимально, часть, наоборот, переоценивает. Как вы будете общаться с ним, подсказывать, пояснять? В каком ключе и векторе будет проходить такое общение?
Общение на производстве строится следующим образом – вместо фразы «Кран стоит неправильно» более уместны, например, фразы: «Подскажите, мне кажется, что кран установлен не совсем верно. Вы замечали? Какую работу он выполняет? Есть ли риск того, что он может задеть другое оборудование?» Представьте, что эксперт по монетам пришел к вам домой. А вы – тот самый человек, который хочет получить от него совет и экспертизу. Как бы вы хотели построить диалог?
Отмечу, что охотники не дают решение, не указывают на отклонения, даже если они очевидны. Хозяин территории должен прийти к выводам сам в процессе обсуждения. В противном случае, при навязывании ему чьей-либо точки зрения, у него естественным образом пробудится антагонизм, инстинктивное желание защитить свой дом, в который кто-то пришел и рассказывает ему, что и почему здесь не так, как должно быть. Мы помним о том, что в отличие от нас хозяин в данном месте работает, и порой много лет. Для него все привычно, примелькалось и потому естественно – как маленькая новогодняя елка на холодильнике в феврале или марте: она бросается в глаза гостям, но для живущих в квартире давно стала «своей».
Зафиксированные риски и отклонения анализируются на последующем совещании команды и затем выносятся на более высокий уровень, если это требуется по цвету риска. На первом совещании выявленные негативные сценарии подробно разбираются, дискутируются на предмет актуальности и серьезности. Участники рассматривают фотографии, порой находя риски, которые не были замечены во время сканирования.
Риски расставляются по приоритетам через матрицу (рассмотрим в следующей части) и превращаются в SMART-задачи. После реализации этих задач важно сфотографировать изменения в формате «до vs после» и отправить фотографии по всей системе корпоративных коммуникаций, чтобы довести до сотрудников результаты трансформации. Не всегда люди замечают произошедшие изменения. Порой они быстро к ним привыкают и начинают воспринимать их как нечто давно существующее и само собой разумеющееся, поэтому важно обращать их внимание на положительные сдвиги… Часто совершается ошибка – показывают только фотографии «до» – отклонения, повреждения, нарушения. Это создает у сотрудников стойкое ощущение «все плохо», что приводит к неприятию изменений.
Участки, на которых замечены серьезные отклонения или риски, не поддающиеся быстрому устранению, необходимо оградить с помощью табличек. Но надпись должна быть не обезличенной, типа «Осторожно!» или «Опасно!», а с указанием конкретной опасности, например: «Внимание: риск падения на ступеньке – на ней коррозия!»
Методику выявления рисков мы рассмотрели выше. Здесь же в качестве дополнения к теме очерчу самые значимые фильтры, которые мешают увидеть потенциальные риски, и поясню, почему крайне непросто обойтись без привлечения внешних профессионалов с другой нормой риска.