Но в религии все иначе, все с точностью до наоборот. Там важен человек, а не его методы. Жив будда — живы и его методы. Это человеческий фактор, человеческое обаяние, живое прикосновение. Это его непосредственное присутствие. Когда он уходит, вы можете продолжать пользоваться его методами в течение веков — из этого ничего не выйдет. И вы будете пребывать в растерянности и, естественно, захотите найти объяснение, почему же они не работают. И тогда зарождается идея кармы. Если какой-либо метод не работает, вы должны найти этому объяснение. Он не работает из-за вашей кармы: в прошлых жизнях вы совершили какой-то проступок, поэтому он не работает. Все это ерунда. Метод не работает, потому что нет человека, чье присутствие необходимо, чтобы этот метод работал.
Религиозные методы работают, только когда мастер жив. Тогда все получится. Стоя на голове вместе с Патанджали, вы можете стать просветленным. Без Патанджали вы можете стоять на голове хоть всю жизнь, вы не станете просветленным. Даже если вы были до этого просветленным, вы перестанете им быть! С Джелаладдином Руми танцы работают. Именно благодаря его присутствию, его энергетике. В тот момент, когда вы вступаете в его энергетическое поле, вы вступаете в магнетический мир.
Вы можете наблюдать эти проявления и в обычной жизни.
Благодаря хорошему доктору и вода может стать лекарством — присутствие человека, доверие к нему могут сотворить чудо. Но с другим человеком это не произойдет. Можно копировать его до самых мелочей, но подделки не работают.
Мы должны научиться не делать из религий институтов. Когда мастер уходит, пусть религия уходит вместе с ним. Истинно религиозные люди всегда найдут живого мастера. Такое может случиться. Например, Будда сказал: «Моя религия будет жить в течение пятисот лет». Почему он так сказал? Он так сказал, потому что вырастил нескольких живых мастеров и посчитал, скольких живых мастеров смогут вырастить эти мастера. Не слишком научно, скорее, предположение. Он мог бы сказать: «Я могу рассчитывать, что по крайней мере в течение пяти сотен лет цепь не прервется, но после этого останутся лишь ритуалы».
Однако буддисты этого не услышали. Они не слушали мастера. Он сам сказал им: «Через пять сотен лет останутся одни ритуалы. Только в течение пяти сотен лет возможно сохранять религию. Я вырастил несколько живых мастеров, которые будут жить после меня, они придадут магический оттенок моим методам. Они тоже смогут воспитать несколько живых мастеров, и так будет продолжаться, но не более пятисот лет. Затем постепенно количество живых мастеров сойдет на нет».
Но буддизм все еще жив. Несмотря на то, что пятьсот лет давно уже прошли. В течение двух тысяч лет буддизм является ритуалом: вы можете поклоняться; можете повторять одни и те же постулаты, мантры, молитвы, медитации, но ничего не произойдет. Естественно, вы будете искать причины в себе, Будда не мог ошибаться. Разве Будда мог быть неправ? А он и не был неправ. Неправы вы, но вы неправы не потому, что совершили нечто нелицеприятное в прошлом. Вы неправы потому, что до сих пор несете то, что уже умерло.
Папа умер и направляется в рай. У ворот Апостол Петр спрашивает его:
— Ты кто?
— Я Папа.
— Никогда о тебе не слышал, — говорит Петр и закрывает врата.
— Но я же Папа римский, — кричит Папа. — Неужели вы меня не знаете? Спросите у Бога, и он вам скажет. Он меня прекрасно знает.
Апостол Петр идет к Богу и говорит:
— Боже, там у ворот стоит человек. Он хочет войти. Он говорит, что он Папа.
— Папа? Папа... А, да, я вспомнил. Позови моего сына Иисуса.
Святой Петр зовет Иисуса, и, когда тот приходит, Бог ему говорит:
— Слушай, Иисус, помнишь тот клуб, который мы построили в Риме? Ну тот, который мы хотели открыть в Иерусалиме? Так вот, представляешь, он все еще существует! И его директор стоит за воротами.
Все религии становятся просто организациями, и если эти религии вам подходят, значит с вами что-то не так. Ни одному живому человеку не подходят мертвые ритуалы.
Сержант по снабжению выдает новобранцу брюки. Солдат их надевает. Они сидят на нем идеально. Затем сержант протягивает ему рубашку и пилотку. Они тоже сидят на нем идеально.
— Ух ты, да у нас проблема, — говорит сержант, оглядывая новобранца, — у тебя, должно быть, кривое тело.
Вы когда-нибудь слышали, чтобы армейское снаряжение подходило кому-то идеально? Такое невозможно, если только человек не кривой. Военная форма шьется на среднего человека, какого в природе в принципе не существует. Средний человек может быть только математической величиной. Вы когда-нибудь встречали среднего человека? Все люди уникальны.
Первым теорию средних величин вывел Геродот. И, естественно, когда человек открывает что-то новое, он совершенно теряет голову от этого. Ему это настолько вскружило голову — он первый, кто открыл теорию средних величин! — что однажды, когда они всей семьей, он, его жена и шестеро детей, отправились на пикник, его жена сказала:
— Нужно перебраться через реку. Бери детей по одному, переноси их и возвращайся.
— Не волнуйся, дорогая, — ответил он. — Я вычислю средний рост наших детей и среднюю глубину реки.
Жена не поняла... это была совсем новая теория. На прибрежном песке он стал считать: он измерил глубину реки в нескольких местах, измерил рост каждого ребенка и сказал: «Не волнуйся. Средняя величина подходит идеально. Никто из детей не утонет».
Он был настолько уверен в своих вычислениях... Он пошел вперед и повел за собой детей. Жена следовала за ними. Вдруг один ребенок стал тонуть.
— Эй, ребенок тонет! — закричала жена. — Не работает твоя теория средних величин!
Но вместо того, чтобы спасать дитя, Геродот побежал обратно на берег.
— Тут что-то не так, — задумался он, — я, вероятно, ошибся в вычислениях, быть такого не может.
В одних местах река была глубже, в других мельче, а где-то она была совсем мелкой. И дети тоже были разными: один выше, другой ниже, а последний совсем маленький. Не было среднего ребенка, не было среднего роста, и не было средней глубины. Реки и дети ничего не знают о теории средних величин! Но этот человек был сумасшедшим: он сходил с ума от своей теорией средних величин.
Военная форма шьется на среднего человека, которого нет в природе. Действительно, очень трудно найти того, которому военная форма подойдет идеально. Сержант был абсолютно прав, сказав: «У нас проблема: у тебя, должно быть, кривое тело». За всю жизнь он ни разу не встречал такого человека. Брюки подошли, рубашка подошла, даже пилотка. Все подошло идеально, словно на него шито!
И эти мертвые ритуалы вы зовете религией — христианство, индуизм, джайнизм, иудаизм. Они подходят только мертвым, только кривым, только невротикам. Этим людям не подошли бы ни Христос, ни Будда, ни Мухаммед, ни Моисей. Тотально иные люди подходят Христу, Будде и Моисею — живые люди. Вы должны это понять.
С буддой вы можете попасть в такт, только если вы действительно живы и смелы, разумны, мятежны. Но для буддизма, в котором нет Будды, подходят все дураки, все мертвые люди.
Это странно: те самые люди, которые распяли Христа, теперь стали христианами; те самые люди, которые всю жизнь третировали Мухаммеда, теперь мусульмане. Это не другие люди. Откуда вы можете взять других? Откуда вышли все эти христиане? Рядом с Христом было лишь несколько человек, их можно пересчитать по пальцам. Что происходит с человечеством? Когда человек был жив, когда вы могли видеть его собственными глазами, чувствовать сердцем, вы поворачивались к нему спиной, вы убивали его. А когда его больше нет, вы поклоняетесь ему. Почти половина человечества сейчас христиане.
Христос, должно быть, задается вопросом — что произошло...
Я слышал:
Это происходит в романе Достоевского «Братья Карамазовы».
Когда Христос узнал, что половина человечества — христиане, он задумался.
— Возможно, я пришел на землю слишком рано, — думал он. — Мое время пришло сейчас! Если я приду чуть позже, всего на восемнадцать столетий позже, меня не станут распинать. Люди меня почитают, поклоняются кресту, молятся в моих церквях по всему миру. Миллионы христиан, тысячи священников, монахов, монахинь — все молятся. Сейчас самое время! Тогда я пришел слишком рано. То было не мое время.
И он вернулся. И был крайне разочарован. Он появился в раннее воскресное утро... Естественно, он выбрал воскресенье, ведь в другие дни люди заняты своими делами. А по воскресеньям все становятся христианами, это религия воскресного дня. По крайней мере один час все изображают из себя христианина.
Он появился около церкви в Вифлееме. Люди выходили из храма, и Христос подумал:
— Вот подходящий момент. Они меня тут же узнают!
И действительно, вокруг него стала собираться толпа. Люди смеялись.
— Как у тебя здорово получается, — говорили они. — Ты молодец.
— Что вы имеете в виду? — спросил Христос.
— Ты потрясающий актер, — ответили они. — Ты так загримировался, ты вылитый Христос!
— Вы глупцы! — вскричал Иисус. — Я и есть Христос, я не актер!
— Не пытайся нас обмануть, лучше беги отсюда, пока архиепископ не вышел, иначе попадешь в беду. Уноси отсюда ноги, и поскорее.
Христос не мог поверить, что те самые люди, которые преклоняют колени и молятся ему, называя его Господом, стоят перед ним и даже не узнают его, думают, что он актер и пытается их разыграть.
— Должно быть, эти люди необразованны, но мой архиепископ, он великий теолог, он ДОЛЖЕН меня узнать!
И тут вышел архиепископ, и все склонились ниц в знак уважения. Иисус был озадачен. Никто не падал на колени в его честь, а его слугу люди почитают за бога.
— Взгляните на этого человека, — раздались крики в толпе. — Он утверждает, будто он Иисус Христос. Это противно религии. Его надо наказать!
Архиепископ пристально посмотрел на Иисуса и сказал:
— Молодой человек, подойдите и следуйте за мной. Войдем в церковь.