по ночам, сначала в силу того что совмещал службу с журналистскими расследованиями, которыми по совести можно было заниматься после окончания ненормированного рабочего дня. А затем, когда ушел из Следственного комитета и мог распоряжаться временем по своему усмотрению, почему-то сместил обдумывание сложных проблем на эту часть суток, безусловно, в том случае если для этого необходимы были, лишь мозги и компьютер. Вероятнее всего произошло это в силу того что решение не простых задач требовало тишины и покоя, наступавших по мере того как основная часть жителей ложилась спать, и шум городской жизни если и не исчезал полностью то опускался до минимального уровня, когда практически не мешал.
Усталость свалила Виктора ближе к пяти. Конечно, собрав волю в кулак, можно было работать и дальше, но нынешняя ситуация таких жертв не требовала, а кроме того продуктивность упала до плинтуса. Свалившись в постель, мужчина тотчас уснул. Обычно в подобной ситуации изможденный организм вырубал сознание и подсознание полностью, словно лампочку выключателем, просто погружая в темноту, но сегодня мозг стал наполняться довольно странными видениями.
Тучи, принесшие осадки, излив положенное на землю, неподвижно висели над городом до десяти утра, пока неожиданно разгулявшийся ветер не отогнал их в сторону, открыв возможность солнцу залить округу ярким светом. Наконец лучи, по мере того как огненный диск взбирался на небосвод, медленно скользя по подушке, добрались до закрытых глаз полуночника. Виктор перевернулся на другой бок, пытаясь продлить блаженную истому, но было поздно, сон уже улетучился.
Глаза еще были закрыты, когда молодой человек вспомнил поразившее в дремоте видение. Он стоял на большом плато обрамленном скалами, сквозь которые, в трех местах, изгибаясь и порой исчезая из поля зрения неизвестно куда, ускользали довольно нахоженные тропы. Высота и сильные порывы ветра, способные не дать спустится вниз, не пугали его. Опасность крылась в другом. Недалеко от ног ворочался, завораживая узорами на спинах своих обитательниц, огромный клубок змей. Виктору казалось, что стоит лишь пошевелиться, как они все скопом набросятся на него, страх сковал тело и в этот миг одна из них, толи походившая на степную гадюку, а если нет то, по крайней мере, известная во сне тварь, выбралась из своего окружения и поползла к ногам. Смирнова поразило то, что он абсолютно не испугался, оставаясь на месте и даже не предприняв попытку спастись бегством. Это видение внезапно сменилось другим, его Виктор не помнил, но именно оно не позволило узнать, во что развилась встреча со змеей. Уже открыв глаза, вспомнил, что сегодня пятница, а стало быть, если верить утверждениям бабушки по материнской линии, разгадывавшей сны всей округе и уже, к сожалению, ушедшей в мир иной, сон вещий.
Поднявшись на ноги, мужчина побрел в ванную где, приняв холодный душ, окончательно пришел в бодрствующее состояние. Салаты, заказанные вчера днем и покоившиеся в холодильнике, сегодня позволили не заниматься приготовлением завтрака, а стоявшая на столе профессиональная кофе-машина исключала былые бдения над туркой, готовя довольно приличный напиток. Не спеша перекусив и посмаковав живительную жидкость, Смирнов, было, направился к рабочему столу, но в этот момент в дверь позвонили. По работе и с друзьями Виктор обычно связывался по телефону, с соседями пока не раззнакомился, в силу чего нагрянуть в гости никто не мог и это насторожило. Подойдя к двери, мужчина посмотрел в глазок и впал в ступор. На пороге квартиры стоял полковник Рожков Павел Александрович, начальник службы безопасности Сапфирова и по совместительству правая рука последнего. Именно этот человек нашел способ, как убрать Смирнова из столицы, параллельно отодвинув от расследований. Сие обстоятельство, приправленное тем, что именно данный персонаж изложил Виктору условия ультиматума, вызывало в душе непреодолимое чувство неприязни, но был во всем этом один момент заставлявший испытывать попутно некую благодарность. Ведь могли не изгаляться и просто грохнуть, решив проблему в легкую. Возможно, по этой причине Виктор, не раздумывая, открыл дверь, тем более что играть в прятки не имело смысла. То, что хозяин дома знали наверняка, в современных условиях для этого не требовалось устраивать слежку, достаточно получить геолакацию телефона да прозвонить на него, чтобы, дождавшись ответа, быть уверенным — аппарат у владельца и его не забыли, скажем, у любовницы.
В этот раз полковник был без пары крепких парней, что так же показалось весьма странным.
— Чем обязан? — Смирнов стоял в дверном проеме, не позволяя «гостю» войти. — Скажу откровенно видеть вас абсолютно не рад. Оговоренных условий не нарушал, или возникли новые?
— Можете о них забыть, появится желание, возвращайтесь в столицу?
— А что так? — Этой новостью Рожков явно ошарашил Виктора.
— Давайте все-таки поговорим внутри, и не будем посвящать в перипетии наших отношений соседей.
Подобная перспектива явно не входила в планы хозяина квартиры, и ему пришлось посторониться.
— То, что живу сам, знаете, прислугу не держу, работаю, в том числе и по ночам, только что встал, так что к приему столь высокой особы не готов, — Смирнову было неловко за беспорядок в квартире. — Выбирайте место, каким не побрезгуете, и присаживайтесь.
— Спасибо. — Полковник опустился в кресло у журнального столика.
— И чем же вызван визит да столь шикарное предложение?
— Все течет все изменяется, обстоятельства сложились так, что вынужден обратится за помощью.
— Что? Теряете хватку. Думаю, вашему шефу это не понравится.
— Так собственно он к вам и отправил.
Глаза Виктора от услышанной новости буквально округлились.
— Это уже более чем интересно. Давайте помолчу, а вы рассказывайте.
— Недавно в интернете стала муссироваться информация, что Николай Петровича в скорости постигнет участь родственников. А поскольку вы, хоть и опосредовано, задействованы в расследовании, службе безопасности стало интересно, что знаете по этому поводу?
— Павел Александрович, принимая в расчет ваши возможности, абсолютно уверен, что уже ознакомились с делом. Причем провернули это через местное руководство — начальника УВД полковника Скрябина, который не поставил в известность подчиненных, иначе об интересе к происшествию посторонних мне бы сообщили. В силу чего, полагаю, в курсе, никакой связи между смертями Александра и Октябрины с вашим шефом не просматривается. Разве что, в свете сказанного уже вами, так в виде версии, могу допустить, что существует некий мститель, слетевший с катушек и решивший поквитаться с господином Сапфировым, благо поводов предостаточно. Но если полагаете что это я, то разочарую, приехали не по адресу.
— Браво, Виктор Леонидович, смотрю, хватку не потеряли. На счет Скрябина попали в точку. А почему считаете, что мститель не в себе?
— Тут все совсем просто, — Смирнов явно был удивлен тем, что гость не понимает таких простых вещей. — Даже профессионалу добраться до вашего шефа при столь грамотной охране весьма сложно. А он решил убить ни в чем не повинных людей лишь для того чтобы нагнать страха на жертву, тем самым кратно усложнив себе основную задачу. Но это в том случае если упомянутая версия верна и такой человек действительно существует.
— Так вот и навестил вас за тем, чтобы помогли во всем разобраться.
— По этой причине и привезли решение об амнистии? Откровенно говоря, сотрудничать абсолютно не хочется, но вы же, так или иначе, в покое не оставите.
— С вами приятно иметь дело всё понимаете без лишних слов.
— Тогда, если рассчитываете на взаимность, играйте в открытую и для начала выложите все карты на стол, иначе ничего не получится. Вы сказали об информации в интернете, не поверю что не нашли первоисточник.
— Некто, Хохлов Валерий Павлович.
— Валерка? … В той кутерьме, что затеяли с детьми сотрудников, у него пострадал сын. Мотив у мужика, безусловно, есть, но вот возможностей и самое главное духу, чтобы решиться на подобное, думаю нет. Полагаю, натолкнулся на определенную информацию и решил, воспользовавшись моментом, налить, как говорят, сала за шкуру, разогнав волну, не более.
— Придерживаюсь такой же точки зрения. Хохлов одержим, и продолжает собирать компромат на шефа, но по большому счету все попадает в разряд новостей желтой прессы это даже не комариные укусы. В отличие от вас действительно не опасен, проверяли. Но персонаж натолкнул на мысль, что возможно существуют силы, для которых смерть родственников Николая Петровича определенный шаг в достижении неких целей.
— Так, с этого момента, пожалуйста, подробнее и на чистоту. Раз заговорили, стало быть, есть определенные соображения.
— А как же. … — Полковник задумался, прежде чем продолжил. — Неизбежные изменения в коридорах власти приводят к перераспределению полномочий, некие группы их утрачивают другие напротив, приобретают, что выливается в несоответствие материальных активах. В связи с чем, со временем, у тех, кто набрал силу, появляется желание устранить диспропорцию. Есть предположение что, убрав Самойловых, шефу дали понять — стоит чем-то пожертвовать, чтобы не потерять большего.
— Да, … время не щадит никого. Стало быть, Акелло постарел, — произнес Виктор с некоторым сарказмом, после чего поднял руку, давая понять, что думает.
Совсем неожиданно к Смирнову притекла наиболее правдоподобная версия, почему спецслужбы высшего эшелона оказались задействованы на совершенно не свойственном им уровне «пищевой» цепочки. Какое-то время он молчал, прикидывая какой информацией следует поделиться с визитером, а о чем следует промолчать. Кроме того, с участием в деле Сапфирова у него появлялась возможность, задействовав потенциал этого человека и его службы безопасности, раскрыть столь не простое дело.
— Павел Александрович, позвольте поинтересоваться, что будет, если узнаете что случившееся с родственниками шефа, — Виктор хотел сказать — хозяина, но сдержался, — заказ сверху?