— А кто тогда?
— Точно не знаю. — Старый кочевник покачал головой. — Кое-какие догадки у меня есть, но говорить вслух пока остерегусь. Оставил бы ты эту проклятую службу, до добра она не доведет.
— Я не могу, я Арону и за себя, и за брата должен, — возразил полукровка.
Дед уже не в первый раз начинал подобные разговоры, вот только о нечеловеческой природе Тонгила заявил впервые.
— Слышал уже, слышал, — пробормотал шаман. — Отдать бы должок, да и забыть. Ладно, ты парень упрямый, больше на эту тему я говорить не буду. Но перед отъездом зайди еще ко мне, может, успею проверить кое-какие догадки, тогда и скажу тебе.
— Зайду, — согласился Мэа-таэль. — Я в любом случае собирался.
— Вот и славно. — Старик достал четыре льняных мешочка и принялся складывать в них разложенные на столе вещи.
— Помнишь, как образы на якоря накладывать?
— Обижаешь, — отозвался полукровка. — Если надо, с закрытыми глазами сделаю.
— Все, ступай, скоро важные гости придут, нечего им глазеть на твои эльфийские уши! — Шаман вручил ему мешочки и подтолкнул к двери.
Мэа-таэль хмыкнул, поблагодарив, сунул их во внутренний карман куртки и вышел на улицу. На миг остановился, прислонился к закрывшейся двери. Легкомысленное выражение, так раздражавшее старого шамана, исчезло с лица, глаза серьезно, даже мрачно, посмотрели куда-то вдаль, словно вглядывались в будущее.
В будущее неласковое и нежеланное.
Потом поднял руку, тронул через кожу куртки свою ношу и тихо сказал:
— Ты прав, дед, Арон меня убьет.
Глава 17
Крепость стояла у самого берега реки. Прямо из воды вырастали отвесные каменные стены, глядя узкими бойницами на мелкую рябь внизу. Когда-то грозный символ императорской власти над новой провинцией, с течением лет крепость пришла в запустение, камень стен порос травой, а потом кое-где и мелким кустарником. Обленившийся гарнизон состоял из пяти стражников и коменданта — только это выделила империя на охрану своего давно уже не пограничного форта.
Арон стоял у парапета, скрестив на груди руки, и лениво наблюдал за мельтешащими внизу людьми. Вот еще один результат планирования и интриг его предшественника: крепость давно уже тайно принадлежала Тонгилу вместе с не-людьми, несшими тут службу.
Мэль, стоявший рядом, обозревал панораму раскинувшейся перед ними Радоги с почти осязаемым удовольствием.
— К вечеру будем знать, где прячется император. Ты уверен, что не хочешь сам сесть на трон, когда тот освободится? — в который раз поинтересовался полуэльф, разворачивая принесенный список.
— Уверен, — кратко ответил Арон.
— Тогда вот основные кандидаты. Все твои условия соблюдены: никто не является магом, никому не хватит богатства и могущества, чтобы самостоятельно удержать власть, но при этом есть кровное родство с правящей династией и законные претензии на трон. Вот этот, под третьим номером — мой любимец. Интересуется собиранием древностей и охотой, а политические интриги наводят на него скуку.
— Младший сын императора? — спросил Арон, смутно припоминая означенного юнца.
— Племянник, — уточнил Мэль. — С дядюшкой не ладит, за его кончину на нас не обидится.
— Хорошо, — кивнул маг. — Считай его рабочим вариантом.
— Арон, — после паузы сказал полуэльф, — что тебя гнетет?
— С чего ты взял? — недовольно буркнул северянин.
— Я же вижу. — Мэль покачал головой. — Последние дни тебя беспокоит новая проблема.
— Надо же, насколько я прозрачен… — Арон отвернулся от управляющего, переведя взгляд на шпили и башни дальнего берега.
— Только для меня, — жизнерадостно утешил его полуэльф. — Так в чем дело?
Арон пожал плечами, но все же неохотно проговорил:
— Я когда-нибудь упоминал о своем проклятии?
— О котором из них? — уточнил полукровка. — Около пяти я могу назвать прямо сейчас, но если подумаю, то вспомню еще с десяток. На людей, на роды, на селения — какое именно тебя интересует?
Маг невесело хмыкнул.
— Не то, Мэль. Не проклятие, наложенное мною. То, которым прокляли меня.
С лица полуэльфа сползла усмешка.
— Ты проклят?
— Похоже на то.
— Раз спрашиваешь у меня, значит, мало об этом помнишь?
— В точку. Вообще ничего. Возможно, оно существует, возможно, снимается смертью. Моей.
— Возможно? — повторил Мэа-таэль.
— Возможно. — Арон кивнул. — Прекрасная Эвита не из тех, кому я готов поверить на слово…
О проклятии Мэль не знал. Не сказать, что северянин так уж рассчитывал на его помощь, но легкое разочарование ощутил.
— Это ведь в принципе должно быть невозможно, — задумчиво рассуждал полуэльф. — Проклятие подействует только на того, кто слабее магически, а в нашей стране соперников такого уровня у тебя нет. И вот какая-то деревенская колдунья…
— Деревенская?
— Не придирайся, — отмахнулся полукровка. — Я образно. И вот какая-то колдунья неизвестного происхождения, даже не обученная магичка, а просто колдунья, сумела наложить смертное проклятие на сильнейшего Темного…
Арон покачал головой.
— Это могло случиться, когда я ходил в учениках или подмастерьях. Кроме того, мы не знаем, что это за проклятие и при каких условиях произнесено.
— Например, если она была жрицей, — протянул Мэль.
— Или одной из Дочерей Земли, — кивнул северянин. — Или еще кем-то из тех, чьи способности перед смертью усиливаются.
— Можно попробовать узнать окольными путями, — предложил полуэльф. — Собрать на тебя всю возможную информацию, как мы делаем с врагами. Это безопаснее, чем довериться Эвите. Если некромантка догадается о твоих провалах в памяти…
— Можешь не продолжать. — Арон поморщился. Он прекрасно понимал, что жив и здоров только благодаря репутации прежнего Тонгила. — Получил новости о моем сыне? — поменял маг тему.
Мэль покачал головой.
— Мы ищем, Арон, — проговорил он успокаивающе. — Это лишь вопрос времени.
Полукровка ушел, оставив северянина любоваться речным пейзажем. Магу это однообразное занятие быстро надоело, он уже повернулся, намереваясь пойти к лестнице, когда что-то необычное на горизонте привлекло внимание. Остановился, присматриваясь: за южной городской стеной поднимался в небо черный столб дыма. Пожар? Отчего только дым такой странный? Если занялась трава, дым должен идти широкой полосой.
Взгляд северянина скользнул дальше, в сторону заходящего солнца, и брови поползли вверх: на некотором расстоянии от первого столба поднимался второй, к западу — третий. И… нет, остальной горизонт оставался чист. Только три высоченные дымовые башни, поднимающиеся в небо. И, в отличие от нормального дыма, они не рассеивались серой пеленой, оставаясь такими же чернильными, клубящимися жгутами.
Снизу раздались встревоженные крики, люди оставили дела и столпились, показывая на растущую черноту. Арон выругался, торопясь к лестнице. Что бы это ни было, вряд ли оно явилось с добром и миром. Порождение магии? Или создание божества?
На винтовой лестнице северянин натолкнулся на Лоргана, который мчался наверх, перескакивая через две ступени.
— Ты видел? — воскликнул Темный, останавливаясь перед ним.
— Да. — Арон поморщился. Показывать невежество перед врагом из прежней жизни не хотелось.
— Это ведь Длань Владыки? — выдохнул Лорган.
Северянин на мгновение замер, судорожно прокручивая в памяти все, слышанное о подобном явлении. Какая-то связь с Великой Степью… Мэля бы спросить.
— Возможно. — Арон заставил голос звучать спокойно.
— Кто-то сумел притянуть этих чудовищ, — возбужденно сказал Лорган. — Если это наши враги, если их натравят на нас… Я еще не слышал, чтобы смертному удавалось совладать с Дланями, но, может, ты и сумеешь…
— Не торопи события, — остановил его взволнованную речь Арон, выходя из башни, и запрокинул голову, разглядывая еще сильнее вытянувшиеся в небо столбы дыма.
Глава 18
Венд несколько мгновений постоял перед входом в храм Солнечного, потом повернулся спиной к встревоженным людям, собравшимся на площади, и поднялся по ступеням. Позади него продолжал звучать голос глашатая, именем духовных и светских властей призывающего людей к спокойствию. Он продолжал что-то объяснять, но воин уже понял: человек, написавший для глашатая речь, ничего в происходящем не смыслил. В самом деле, назвать Длани Многоликого порождением Серой Госпожи? Верх глупости.
А черные столбы между тем поднимались все выше, медленно, но неотвратимо, в три чудовищные головы нависая над городом.
— Что там происходит? — вопросом встретил его Ресан, сидевший в маленьком внутреннем дворике храма, куда служитель провел Венда.
— Ничего хорошего, — вздохнул воин, усаживаясь на скамейку рядом с юношей. — Неизвестно кто и неизвестно зачем призвал чудовищ из Степи. Длани Владыки, как их называют кочевники. Думаю, скоро ты их и здесь увидишь.
Ресан поежился, с опаской глянул на небо. Черные столбы еще скрывались за стенами храма, но шум толпы сюда доносился, словно звук морского прибоя — то накатывающий, то ненадолго стихающий.
— Я один раз их видел совсем близко, — признался Ресан отчего-то шепотом. — Две Длани. Они были небольшие и не двигались.
— В Степи видел? Как ты там оказался? — удивился Венд.
— Пришлось, — вздохнул юноша, снова ежась. — Лучше не спрашивай.
Воин пожал плечами, не настаивая.
— У меня уже почти все прошло, — после паузы проговорил Ресан, теребя рукав. — Немного еще вокруг локтей осталось этого. А ты как? Смог выяснить насчет Тонгилова проклятия?
Венд поморщился. Выяснить… Все дни он занимался только этим. Но жрецы, к которым воин обращался, лишь недоуменно разводили руками. Венд не ограничился служителями Солнечного, он посетил все храмы Светлых богов, построенные в Радоге, — с одинаковым результатом.
— И что будешь делать? — сочувственно спросил Ресан, правильно истолковав его гримасу.
— Не представляю, — признался воин. — Я ведь в любой момент могу стать опасным для тех, кто меня окружает. Возможно, Тонгил рассчитывал на мою встречу с определенным человеком. И именно это разбудит проклятие.