Но Злой не пришел к Существу сам, он прислал зверей — мелких серых тварей с острыми зубами. Они рычали и наскакивали на Существо, пока Оно не кинулось на них, а потом за ними, трусливо поджавшими хвосты, следом. И увидело Злого.
После слов белоголового Существо ожидало, что Злой будет отличаться от прочих двуногих. Но тот оказался такого же размера, как и остальные, с такой же тонкой кожей, лишенной чешуи, с обычным темным мехом на голове. И казался таким же, пока Существо не прыгнуло.
Воздух прогнулся, а потом отбросил Существо, больно ударив о камень.
И второй раз.
И третий.
А затем Злой бросил в Существо петлю из Тени. Та лишь скользнула по чешуе, не сумев зацепиться, но Существо все равно вздрогнуло. Прикосновение Тени напомнило ласковые касания маленьких двуногих, служивших Существу в Просторной Пещере, и Оно на мгновение отвлеклось, погрузившись в приятно-грустные воспоминания. Всего на мгновение, но Злой воспользовался этим и ударил снова. Существо заметило длинный тонкий луч, выходящий из руки двуногого, только когда конец этого луча вонзился в тело, пробил чешую, прошел сквозь мышцы и застрял в кости.
Стало больно! Очень-очень больно! И Существо, отпрыгнув с дороги луча, не кинулось больше на Злого, а заплакало.
Маленькие двуногие плакали соленой водой. Глаза Существа не умели выпускать воду, и Оно лишь жалобно заскулило, подвывая, жалуясь на правильном языке, который здесь все равно никто не понимал.
«Больно!» — жаловалось Оно.
«Почему ты Злой? — плакало Оно. — Зачем пришел мучить Меня? Я не сделало тебе ничего плохого! Я хорошее! Я не хочу боли! Я только хочу вернуться домой!»
Злой шевельнулся, и Существо, последний раз всхлипнув, напряглось, готовое отпрыгнуть с пути нового удара. Злой не ударил. Злой открыл рот и издал шипящие звуки правильного языка.
«Не плачь, маленькое, — сказал он, медленно и четко выговаривая каждое слово. — Я тебя больше не обижу».
Глава 21
Император лежал на полу, лицо искажено агонией, из руки, разжавшейся в момент смерти, выкатился амулет — прямо в кровь. Мэа-таэль наклонился, поднял амулет за цепочку, обтер камень подвески об одежду мертвого монарха, выпрямился. Рот неудержимо растягивался в ухмылке. Государь империи Террун лежал у его ног — побежденный и убитый. Великолепное окончание охоты.
За спиной послышался шорох. Полукровка обернулся — в дверях стояла молодая русоволосая женщина и смотрела на него с холодной ненавистью.
— Медена… — Полуэльф сделал жест, напоминающий придворный поклон. — Как приятно увидеть вас вживую.
— Это не взаимно, — сказала та резко. — Когда мне вернут детей?
— Как только я окажусь в крепости и отдам распоряжение, — любезно ответил Мэа-таэль и, не удержавшись, добавил: — Вам очень идет это сердитое выражение. Такой блеск в глазах, такой гневный румянец!
— Замолчи, — прошипела магичка. — И молись, чтобы нам не встретиться на узкой дороге.
— Раз желаете, — согласился полукровка, — обязательно помолюсь.
— Шут! — презрительно выплюнула Светлая. — Чего ты будешь стоить без своего покровителя?
— Так ему еще долго жить и здравствовать, — отозвался Мэль, заставляя голос звучать в должной степени легко.
— Сомневаюсь, — злорадно проговорила женщина, кивая на окно, выходившее на площадь.
Мэль смерил женщину оценивающим взглядом и решил, что повернуться к магичке спиной не будет самоубийственной глупостью. Подошел к окну — и застыл, только пальцы впились в подоконник.
Женщина язвительно рассмеялась.
— Тонгил по-настоящему спятил!
Мэа-таэль не ответил, продолжая смотреть сквозь сиреневый сумрак на сцену, разворачивающуюся внизу.
Арон стоял неподвижно, опустив руки, а чудовище медленно приближалось к нему. Останавливалось, словно в нерешительности, покачивалось всем телом, порой даже скользило на пару шагов назад, но потом вновь продолжало движение. Словно невидимая нить притягивала тварь к магу. Хотя кто кого зачаровал на самом деле? Если движением чудовища управлял Темный, зачем ему оказываться в опасной близости от страшной пасти и частокола зубов?
— Что это за тварь? — спросил полуэльф, не поворачиваясь к Медене.
— Ее откуда-то притащил старший жрец, — равнодушно ответила та, подходя ближе и с явным удовольствием наблюдая за непостижимым бездействием мага. — Кстати, на тварь не действует магия иллюзий и внушения. Мерзкое существо, не находишь? Подходящая смерть для Темного.
Полуэльф промолчал. Он не сомневался, что прежде Арон сумел бы справиться с любым чудищем. Но после потери памяти, после крови солнечной гидры, лишения Силы и почти срыва в столице — после всего этого Мэа-таэль уже ни в чем не был уверен. Магия иллюзий не действовала на тварь, но вот не могло ли само существо влиять на магов? Что можно внушить Темному, заставив так подставиться?
Вмешаться? Как? Пока Мэль выбежит из дома, все так или иначе разрешится. Кроме того, эти действия могут быть частью плана Арона.
Тварь тем временем оказалась совсем рядом с магом, потянулась к нему страшной мордой. Сейчас, с закрытой пастью, чудовище немного напоминало уродливую ящерицу со змеиным телом. Увеличенную раз так в сто. Мерзкое существо.
Арон медленно поднял руку и погладил тварь по морде. Рука мага задержалась на голове чудовища, и Мэль с содроганием подумал: вот сейчас челюсти распахнутся и… Нет, щиты выдержат. Может быть.
— Что они делают? — прошептала магичка.
Мэль рискнул оторваться от происходящего за окном и бросить на нее быстрый взгляд. Светлая выглядела растерянной. Арон тем временем поглаживал морду существа уже обеими руками. Тварь стояла неподвижно, не делая попыток напасть.
Что они делают? Что там происходит?
Женщина хохотнула:
— Этот бесов маг еще больший извращенец, чем я слышала! Только посмотри, Тонгил ведь соблазняет эту тварюшку. Хотела бы я знать, что он такое ей шепчет? — оценивающе глянула на полуэльфа. — Пожалуй, я не буду торопиться с местью. До того как Темный свихнется окончательно, осталось недолго. Возможно, скоро мы услышим, как он нарезает верных слуг на куски, на корм своему ручному монстру. — Глаза Медены ярко блеснули. — Я скоро услышу, — поправилась она.
Улыбнулась. Развернулась и, покачивая бедрами, вышла из комнаты, где на полу остался лежать мертвый император. За все время разговора она ни разу не посмотрела на тело монарха, преданного ею.
Полукровка вновь повернулся к окну. Тварь на площади все так же ластилась к магу, а тот все так же гладил ее серовато-желтую чешую.
Северянин осторожно гладил чувствительную кожу под надбровными дугами Существа, а оно жмурилось и тихо шипело. В связные слова шипение не складывалось, передавало лишь эмоции. Удовольствие, например.
— Арон, ты что творишь? — это прошипел полуэльф, который остановился неподалеку, со смешанным выражением ужаса, изумления и брезгливости наблюдая за магом. Первые его слова с момента, как Мэа-таэль вышел из дома.
Существо открыло один желтый глаз и внимательно посмотрело на полукровку. Потом на Арона.
«Этот двуногий тоже не умеет говорить правильно? Он такой же глупый, как те двуногие с острыми зубами?»
«Боюсь, это так, маленькое», — вздохнул маг, вспомнив безуспешную попытку Существа пообщаться с оборотнями, принявшими человеческий облик. Сейчас серые братья с безопасного расстояния наблюдали за тварью, чуть их всех не убившей, и подходить ближе не желали.
«Плохо, когда все глупые и не умеют говорить», — сделало философский вывод Существо и тоже вздохнуло.
— Арон, — отчаянным шепотом повторил Мэа-таэль. — Ты меня вообще слышишь? Почему ты не убил тварь? Она же сейчас очнется и всеми нами позавтракает!
«Мне нужно поговорить с этим двуногим на неправильном языке, — объяснил Арон Существу. — Отдать распоряжения».
Существо сочувственно кивнуло.
«Он глуп и не знает, что делать, пока ты не скажешь?»
«Верно, маленькое». — Арон сдержал рвущийся смешок. Северянин уже выяснил интересный факт: звуки любого языка, кроме правильного, Существо воспринимало как неприятную мешанину. Возможно, смех ему тоже не понравится.
— Император мертв? — спросил он, повернувшись к полукровке вполоборота, но не выпуская из поля зрения Существо.
— Да, я послал парней забрать тело, — ответил полуэльф. — С ним все прошло гладко. Но это вот что значит? — Пальцем Мэль благоразумно не ткнул, но интонация была красноречивой.
— Это Существо, — любезно объяснил северянин. — Теперь оно будет жить с нами.
Полуэльф открыл рот. Закрыл. Сглотнул. Открыл снова.
— Смеешься? — проговорил сдавленно. — Одна из твоих дурацких шуточек, да?
— Дурацких? — удивился Арон. — Вовсе нет, у меня отличное чувство юмора.
— Так это действительно шутка? — с облегчением вздохнул Мэль. — У меня чуть сердце не разорвалось. Привести эту мерзкую уродливую ядовитую тварь в замок…
— Ты слишком сильно реагируешь, — укорил маг. — На самом деле Существо милое и доброжелательное. И это не шутка: я пригласил — оно согласилось. Думаю, подземелья здешней крепости подойдут на первое время, а когда вернемся в замок, что-нибудь придумаю.
Арон замолчал и подозрительно уставился на полукровку.
— Мэль? Мэль, ты так сильно побледнел. Ты ведь не собираешься упасть в обморок?
Первая часть плана была выполнена. Крики, доносившиеся даже сюда, в прибрежную крепость, а также небо, полыхавшее отсветами пожаров, относились уже ко второй. Мэа-таэль стоял на смотровой площадке башни, смотрел на город и запрещал себе думать о жуткой твари, устроившейся в подземелье многими пролетами лестниц ниже.
Мерзость.
Отвратительное создание.
А рядом с ней наверняка сидит Темный и обсуждает что-то на этом их змеином языке…
— Как долго продлятся беспорядки? — спросил голос за спиной, и Мэа-таэль с запозданием понял: он не услышал приближение мага. Опять.