Ради кайфа нынче вечером Чарли выскользнет с виллы, поедет к соседнему городку Дьябло, где в паре курортных отелей останавливаются американцы, и выберет достойный внимания объект. Он специально купил новую видеокамеру. И специально отобрал наркотики. Он рисковал. Несмотря на незавидную участь предыдущего охотника за головами, появление очередного совершенно не исключалось. Только от этого кайф был еще сильнее. Чарли Мендес одновременно будет и охотником, и жертвой. От такой перспективы у него по спине ползли мурашки, а руки покрывались гусиной кожей.
Он поднялся, скинул сандалии и взял доску. Неподалеку, на асфальтированной дорожке, два телохранителя с автоматами за спиной стояли у красного «Мерседеса». Здесь в открытую носили мощное огнестрельное оружие, и никто не удивлялся. Чарли помахал телохранителям, и один из них, Гектор, махнул ему в ответ. Гектор пугал Мендеса. Самый тщедушный из вездесущей свиты беглеца, зато однозначный лидер – его уважали, с ним считались. Чарли пугали его глаза: такие бывают у хищников.
Мендес побежал к океану. Впервые за несколько месяцев он чувствовал себя по-настоящему живым, а все потому, что намечался увлекательный вечер. Наконец-то он чего-то ждет! И тут его окликнул Гектор:
– Чарли!
Парень не остановился, но телохранитель позвал его снова. Один раз этого типа проигнорировать можно, а два – уже слишком. Чарли обернулся. Гектор манил его к себе. Надо подойти к машине…
– В чем дело, Гектор?
– Вам следует вернуться в дом.
– Почему?
Охранник выступил вперед:
– Садитесь в машину. Я возьму вашу доску.
Мендес разозлился, но доску отдал. Гектор устроился на переднем пассажирском сиденье, положив автомат на колени.
– В чем проблема? – допытывался Чарли. – Почему мы уезжаем?
Телохранитель повернулся к нему и растянул губы в улыбке:
– Никаких проблем нет.
– Появился новый охотник?
– Говорю же, проблем нет. Это мера предосторожности.
– Но ведь что-то произошло?
– Помните девушку, которая подняла шум? Как ее, Уорнер?
Давненько Мендес о ней не вспоминал! Поначалу он то и дело представлял, как убивает ее самыми ужасными способами, и лишь изредка мысленно возвращался в ночь, когда ее изнасиловал.
– Ту сучку? – спросил он. – Ага, помню. А что с ней?
– Умерла, – коротко ответил Гектор.
По реакции Чарли можно было подумать, что к его приходу в ресторане кончилось фирменное блюдо:
– Да? Как это случилось?
Гектор пожал плечами.
– На концерте рэперской группы в нее стреляли. Это же Лос-Анджелес! Порой там творятся жуткие вещи.
– Так с какой радости мне возвращаться в дом?
Черт подери, даже после смерти мерзкая сучка портит ему жизнь! До чего же Чарли ненавидел дом, в котором его держали после приезда Брэди! Из окон не видно ни гор, ни океана – лишь другие здания, да и те едва просматривались за высокими стенами и колючей проволокой.
Губы охранника превратились в тонкую полоску под крупным носом-луковицей – верный признак того, что он устал от вопросов.
– Ладно, Гектор, забыли. Причина наверняка веская, – со вздохом проговорил Мендес и забрался на заднее сиденье. Кондиционер работал на полную мощность, Чарли попал под струю его холодного воздуха и содрогнулся. Он сел поудобнее и постарался заснуть. Но ему не давали покоя воспоминания о Мелиссе: перед его мысленным взором мелькали эпизоды той ночи. Даже одурманенная, девушка пыталась сопротивляться – вяло царапала ему лицо. Чарли получил тогда огромное удовольствие. И даже сейчас от тех воспоминаний у него появилась эрекция. Много бы он отдал за другую такую Мелиссу!
23
Пять часов спустя
Гектор, в прошлом амбициозный наемный убийца – сикарио, ненавидел должность няньки, на которую его сместили. Особенно противно было «менять памперсы» Чарли Мендесу. Богатый, испорченный американский щенок совершал ужасные поступки, причем, в отличие от Гектора, не для того, чтобы заработать или остаться в живых, а хохмы ради. Ноль на палочке, он за всю жизнь и дня не проработал! Трус, он не решался даже взять женщину силой, не накачав ее наркотиками до беспамятства!
Телохранитель не просто выполнял приказы босса, а выполнял их на совесть. Он старался, чтобы с головы Мендеса не упало ни единого волоска, но любить подопечного его никто не обязывал.
Жизненный путь Гектора разительно отличался от жизни Чарли. Начать с того, что он не родился в рубашке. Ни в рубашке, ни в сорочке, ни в жалких лохмотьях.
Он рос с четырьмя младшими братьями и сестренкой. По меркам родного поселка их семья считалась маленькой. Гектор лишился отца в восемь лет: того сжевала и выплюнула молотилка, а домой его привезли в фанерном ящике. Техасский фермер, занимавшийся перевозкой, наверняка считал себя благодетелем: не поскупился ведь, расходы понес.
Босс спас Гектора и привел работать в придорожный автоцентр. В ту пору у картеля был и автоцентр, и порядок в делах. Поначалу мальчишку держали на подхвате – в основном он перегонял машины через границу. Его никогда не останавливали, и лишь потом он понял, что дело тут не только в везении. Хотя нет, неправда, что никогда. Однажды его остановили, но в итоге отпустили. Гектор отправился прямиком к боссу, который в награду за честность решил его не наказывать. С того момента Гектор пользовался его доверием, и карьера молодого человека стремительно пошла в гору. Тут тебе и престиж, и статус, и пенсия, если посчастливится до нее дожить.
Часы показывали без четверти шесть, и виллу окутал вечерний сумрак. Скоро подадут ужин. Гектор опустил на стол стакан «Джонни Уокер Блю Лейбл» и из гостиной с видом на бассейн прошел в коридор. Он негромко постучал в дверь спальни. Его подопечный любит долгие сиесты, но к этому времени обычно встает, ополаскивается и переодевается к ужину.
На стук никто не ответил.
Охранник снова постучал, на этот раз очень громко. Алкоголь вкупе с раздражением не позволили ему рассчитать силу.
Снова не ответили, и Гектор открыл дверь. В спальне царил мрак: окна были глухо зашторены.
– Сеньор, – зашептал телохранитель, – через час подадут ужин. Вам стоит…
Он приблизился к кровати и подтолкнул выпуклость локтем, но, когда приподнял верхнюю простыню, увидел под ней «куклу» из одежды, аккуратно свернутой и уложенной так, чтобы было похоже на фигуру спящего человека.
Ванная пустовала. Чарли Мендес сбежал, а у Гектора появилась проблема.
24
Кто в двадцать один год ездит в отпуск с родителями? Этот вопрос мучил Джулию Фишер с тех пор, как ее отец принес домой буклеты о мексиканском курорте с тарифом «все включено». Впрочем, это было лучше Диснейленда, в который он хотел отправить дочь на семнадцатилетие.
Мать предпочла бы Европу, но отец, страстный любитель экономить, сказал категорическое «нет». Он выбрал маленький курорт Дьябло. Никаких тебе перелетов, разницы во времени, беспорядков в аэропорту и прочих неудобств, связанных с поездками за тридевять земель. Всего на неделю – даже если Джулии не нравится эта идея, можно же порадовать старого папку? Как ни удивительно, он предложил дочери взять с собой ее молодого человека, напрочь забыв, что они недавно расстались.
Девушка согласилась, хотя бы ради того, чтобы скорее закончить разговор. Порой скажешь что-нибудь и тут же пожалеешь. В тот раз получилось именно так, только слово не воробей. Хотя, наверное, потерпеть можно. Только одна неделя, да к тому же прежде Мексика нравилась и ей, и родителям. Вроде бы за границей, и в то же время почти дома. Отец верно рассчитал: если не понравится, можно уехать на машине. А маме курорт не понравился с первой же минуты.
Если когда-то отель и соответствовал фотографиям в буклете, те времена давно прошли. Он даже стоял не на берегу. Какой океан – район, через который они ехали, напоминал полупромышленный! Зато отец сэкономил. «Слушайте, апартаменты почти бесплатные!» – радовался он, а мама в ответ закатывала глаза. Правда, персонал очень старался произвести хорошее впечатление. Так старался, что маме пришлось признать: лучшего сервиса они не встречали.
В общем, Джулии не нравилось лишь то, что в двадцать один она отдыхает с родителями. А еще ей было очень скучно.
Тем вечером отец был в своем репертуаре: позволил дочери выпить вина, устроив целый спектакль – в шутку предложил официанту проверить у нее удостоверение личности. Не то чтобы Фишер любила выпить, но ей не хватило пороху признаться, что на вечеринках она выпивает с восемнадцати лет и устраивать спектакль незачем. Мать, которой пришлось мыть мусорную корзину, когда после одной такой вечеринки дочку вырвало, тоже молчала.
В конце улицы Джулия успела заметить паб, хотя из отеля выбиралась крайне редко: отец свято верил, что «все включено» нужно понимать буквально, а тратить лишние деньги глупо. Да и администрация курорта не рекомендовала покидать территорию: в районе нередко выясняли отношения наркокартели. Американцев и других иностранных туристов пока не трогали, но, когда гости покидали территорию, служащие отеля заметно волновались. У дверей дежурили вооруженные охранники – правда, они сейчас и в других странах не редкость. В родной Джулии Аризоне законы о контроле над оружием таковы, что его едва удосуживаются регистрировать. Отец тоже купил пистолет и научил дочь стрелять. В любом случае, до бара, где девушка заметила молодых американских туристов, было ярдов триста – четыреста.
После ужина Джулия поднялась к себе, переоделась и освежила макияж. В районе десяти она выскользнула за территорию курорта через боковой выход. Здорово, что можно отдохнуть от родителей! Фишер любила их и понимала, что скоро вылетит из гнезда – вот они за нее и цепляются. Только порой, например, сейчас, на отдыхе, это становилось слишком большой навязчивостью.
В полупустом баре сидели старики да местные. Ни одного американца. И ни одного человека моложе сорока. Мексиканцы пожирали ее глазами, и Джулия перепугалась. Бармен сжалился над ней и посоветовал другое заведение. Тот бар, по его словам, находится неподалеку и, вероятно, понравится ей больше. Там играет живая музыка, хотя по каким дням, бармен не помнил. Одной идти пешком ни в коем случае нельзя. Бармен вызвал такси и дал Джулии телефон этой службы. Обратно, мол, лучше снова вызвать такси, а эта местная служба надежна и безопасна.