— Мы сдали, — первым решился Дзеди. Ему было не по себе, даже страшно, но он, конечно, не подал вида.
— Я знаю. Что дальше?
— Мы бы хотели… — Дзеди осекся. — Наши деньги, за последние полтора года.
— Зачем? — ледяным голосом поинтересовалась Айкис.
— Мы хотим купить катер, — выпалил Лин, и тут же прикусил язык.
— Зачем вам нужен катер? У вас уже есть один.
— Нас двое, — Дзеди поднял голову. — По закону мы имеем право…
— Для вас закон — это я, — отрезала она. — Никакого второго катера. Вам вполне хватает одного.
Дзеди и Лин растерянно переглянулись. Дзеди нахмурился.
— Мы имеем право на вторую машину, — упрямо повторил он. — Айкис, почему нам нельзя? На каком основании?
— На таком, что вы безмозглые придурки, которые не понимают элементарных вещей, — она, кажется, разозлилась еще больше, чем раньше. — Например, ваша выходка в прошлую декаду. С эллингом и заменой прогноза по всему Саприи. Вы ведете себя как малолетние дети. По уму, у вас следовало бы отобрать тот катер, что уже есть, а не давать еще один.
— Айк, мы всё поняли, и такое больше не повторится, — Лин умоляюще прижал руки к груди. — Клянусь. Чем угодно.
— Спой еще, — она желчно улыбнулась. — Неплохо получается.
— Мы правда не будем больше, — Дзеди опустил голову. — Просто в тот момент показалось, что будет смешно.
— Это не было смешно, Дзеди. Совсем не было. Это было гнусно. И ты прекрасно об этом знаешь. Так для чего вам второй катер? Только честно! Без кивков в сторону законов, которые вы плохо знаете, и без вранья.
— Мы хотим сделать из него яхту, — робко начал Лин. — Мы посчитали, и поняли, что это более чем возможно.
— Ах, яхту… И вы, наверное, еще и гоняться на ней собираетесь, на этой яхте?
— Только вне класса, — поспешно заверил Дзеди. — Мы же не в кланах, поэтому в класс нас никто не пустит.
— Отрадно сознавать, что ты это понимаешь. А то вы, кажется, начали забывать, кто вы такие, и где ваше место. Для особенно забывчивых я могу напомнить: вы, как полукровки, не имеете всех прав, которыми обладают люди. Не сможете иметь, не смотря даже на моё содействие. И вы будете ведомыми, пока общий совет не пересмотрит ваше дело, и не примет решение, можно ли вам предоставить следующий уровень прав, или же стоит повременить.
— Так что на счет денег? — вновь спросил Дзеди. И вновь испугался.
— Я подумаю.
— Айк, — Лин вдруг сделал шаг вперед. Глаза у него стали, как у побитой собаки. — Ну, пожалуйста. Ну мы не будем больше прогнозы менять, правда! И в систему не полезем!..
Дзеди показалось (показалось?), что на какую-то долю секунды её взгляд вдруг смягчился и потеплел. Он непроизвольно тоже подался вперед, но тут же всё встало на свои места — та же непроницаемая маска и раздражение. Во всём. В фигуре, во взгляде, в том, как она вдруг брезгливо поджала губы.
Значит, точно показалось.
— Ну, хорошо, — вдруг сказала она. — Уговорили. Деньги переведу на счет завтра. Но только деньги на сам катер.
— А оснащение? — растерялся Лин.
— Ну, вы же такие взрослые, — ухмыльнулась она. — Вот и заработайте на него сами. Где-нибудь еще.
— Где? — спросил Дзеди.
— А вот это меня не касается…
— …блин, вот говорил я тебе, чтобы взял. С собой же нет ничего!
— Что у вас тут такое? — на границе сознания — раздраженный голос Томанова.
— Сахар рухнул, вот что у нас тут такое. Точно так же, как у меня каждый раз падает. Только я-то здоровый, а он, как бы сказать, не очень.
На плече — рука, и прикосновение, деликатное и в то же время настойчивое, выдает Фэба.
— Ит, проснись, — голос негромкий, но строгий. — Выходи. Что-то ты увлекся.
— Господи, какие же они молодые, — через силу произнес Ит. Голова кружилась, и, кажется, немного подташнивало. — Фэб, они же дети совсем…
— Ты и в тридцать был не лучше, — усмехнулся Фэб. — Давай, садись. Надо чаю выпить сладкого и что-то съесть. У тебя сахар упал.
— Я так и понял, — Ит, опираясь на руку Фэба, с трудом сел. — Сколько шла считка?
— Восемь минут с каким-то копейками. Не тяжело было? — с тревогой спросил Скрипач.
— Не сказать, что легко, но я думал, что будет хуже, — признался Ит. — Интересно…
— Что именно? — Томанов подошел поближе.
— Там было зеркало. Первый раз посмотрел в считке на себя — вот так.
— На Пятого, — уточнил Скрипач. — Не на себя. Не выстраивай тождество. Ты — это всё-таки не он. А что ты такого особенного увидел в зеркале?
— Возраст, — Ит задумался. — Очень сложно объяснить. Это такая молодость… светлая молодость… когда тебя бьют, а ты поднимаешься, просто потому что не знаешь, что… что может случиться так, что ты не поднимешься больше.
— Это называет словом «наивность», — хмыкнул Скрипач.
— Нет. Это называется — вера в лучшее, — возразил Ит. — Да, рыжий, про десятый год ты подсказал верно. Спасибо. Одно только не пойму.
— Что именно?
— За что она их ненавидела до такой степени? — Ит, конечно, имел в виду Айкис. — Столько злости, причем совершенно на ровном месте.
— У тебя про что считка была? — с интересом спросил Скрипач, присаживаясь рядом с Итом и отдавая ему чашку с чаем.
— Какой-то то ли экзамен, то ли подтверждение статуса, а потом они вдвоем пошли к ней просить деньги.
— О!.. — Скрипач заулыбался. — О, да… Деньги — это да… ладно, в эти считки ты так и так залезешь, поэтому я тебя просвещу. То, что они зарабатывали, они не получали. Всё забирала она. И не только у них, между прочим. Им выдавались по просьбам суммы, совсем маленькие, на покупку одежды и каких-то мелочей. Ну или как с катером — на покупку того, что могло быть куплено согласно закону и оспорено в случае её несогласия с официальной. Официальная там работала, как третейский судья. Если у местных возникали разногласия, она их могла разрешить — по факту обращения.
— Она и сейчас там так работает, — напомнил Ит. Отпил чая — в самый раз, не горячий, и более чем сладкий. — Без просьб ни во что не вмешивается.
— Этому филиалу чихать на всё и на всех, — покивал Фэб. — Кроме нас на планете находилось тысяч десять нелегалов, если не больше. И никакой реакции со стороны официальной не было. Корабли садятся, портал сети Ойтмана чуть ли не в прямой видимости. Честно говоря, вначале у меня создалось впечатление, что они там творят какие-то свои дела, про канал знают, но не трогают специально. Потом я разобрался. Да, они знают про канал и про Ойтмана, только им плевать на это. Исключительно по той причине, что все они там — ссыльные, наказаны, и главная их забота это побыстрее покинуть Окист. Чем быстрее, тем лучше. Сидеть в такой дыре никому не хочется.
— Ну и фиг бы с ними, — подытожил Скрипач. — Ит, пряник на. На, я сказал! Ешь немедленно.
— А кто будет обрабатывать эту считку? — Ит вопросительно посмотрел на Фэба. — Я, или…
— Берта, — уверенно сказал Скрипач. — У неё лучше всего получается. Сейчас она ковыряется с моей из того же периода, а на очереди считка Фэба из нашего первого года обучения. Она интерпретирует и записывает. Я читал. Мне кажется, из этого можно сделать даже книгу.
— Большая получится книга, — покачал головой Ит. — И читать её будет некому.
— Почему? — удивился Скрипач.
— Потому что она про жизнь, а про жизнь скучно, — Ит вздохнул. — Вот соберусь как-нибудь с духом, и напишу заново «Насмешников». Мне не нравится тот вариант, который был первым. Занудно слишком.
— И это говорит главный зануда в нашем районе, — Скрипач легко соскочил с кресла, потянулся. — Так… перезаписываем материал, и валим отсюда на фиг, пожалуй.
— Так быстро? — удивился Ит. — Но ведь нам же еще что-то нужно делать. Или нет?
— Не сегодня, — отмахнулся Томанов, тоже вставая. — Завтра да, завтра будете. А сегодня не до вас, аппаратуру привезли. Берите Берту, и идите.
— Через площадь, не по набережной, — предложил Скрипач.
— А зачем через площадь? — Фэб зевнул.
— Рынок приехал, картошки купим хорошей. И тыкву. И масла, которое семечками пахнет.
— Да когда ж ты треснешь-то, ненасытный, — вздохнул Фэб. — Иди, зови ребят, и пошли уже отсюда.
В институт они теперь ходили каждый день, но, к радости Ита, сдавать считки приходилось не чаще двух раз в неделю. А то и реже. В первое время он осваивался, присматривался, а потом как-то незаметно для себя втянулся — работа увлекла.
Это была действительно интересная работа.
И заключалась она отнюдь не в анализе характеристик порталов.
Характеристики и так были давно изучены. Теперь настала очередь изучения тех, кто в этих порталах оказывался.
Изучалось — всё. От личностей самих экипажей или Бардов, оказавшихся на Терре-ноль, до пускай и примерных, но координат в пространстве, точек выхода. О схемах, которые приводили к катастрофе.
Берта, конечно, рвалась заниматься этими расчетами, но чаще всего ей приходилось или возиться с огромных архивом данных по экипажам, или заниматься считками. Причем считки безусловно лидировали.
— Ит, слушай, — сказала она как-то раз. — Часовня, как я понимаю, та самая? В которой мы были?
— Чего? — Ит затормозил ползущие строчки (он занимался как раз архивом) и повернулся к ней. — А, часовня… Да, это та самая. Конечно. Там другой нет.
— Я почему-то не думала, что она такая старая, — Берта удивленно подняла брови.
— Она много старше, — возразил Ит. — Просто о ней заботятся и реставрируют.
— Странное место, — Берта вывела картинку — поляна в лесу, на ней стоит приземистый купол, собранный из крупных камней и слегка сглаженный каким-то неведомым инструментом. — И птицы эти…
— Двенадцать птиц, — подтвердил Ит. — А в считках птиц всего три. Значит, дорисовали.