— Фэб, я тебя умоляю, заткнись, и давай быстрее, — попросил Кир. — Магазины же закроются! А там, на Таганке, был универмаг один. Хороший. И я там кое-что присмотрел.
Ит и Скрипач с неподъемными рюкзаками тащились обратно домой. Конечно, можно было бы и пробежаться, но бегать, когда в рюкзаке полно стекла — как-то не очень разумно. Поэтому сейчас они просто быстрым шагом шли по улице вниз, потом свернули во дворы.
— По лестнице пройдем, — предложил Скрипач. — Через площадку спортивную. А потом через арку, и вуаля.
— Ага, — кивнул Ит, поправляя сползшую лямку. — Ты подарок купил, кстати?
— Купил. А ты?
— Тоже купил.
— И что?
— Что успел. Рыжий, идем, — попросил Ит. — Времени осталось пять минут. Убьет же.
— Тебя убьешь, пожалуй, — хмыкнул Скрипач. — Вон они как старались. А в результате ты тут с рюкзаком таскаешься, и хоть бы хны.
— Не «хоть бы». Тяжеловато пока, — признался Ит. — Так что ты купил-то?
— Вот я тебе взял и рассказал, дожидайся, — огрызнулся Скрипач. — Не скажу.
— Ну и не надо, — пожал плечами Ит. — Я тогда тоже не скажу.
— Ой, напугал. Иди давай, а то без пирога останемся. Хорошо, что Кир тогда приволок целый ящик зеленого горошка, — признал Скрипач очевидное. — Хоть что-то покупать не нужно.
Ит согласно кивнул.
На улице уже смеркалось, тут и там стали зажигаться окна. Скрипач, заметив в одном окне гирлянду, дернул Ита за рукав.
— Смотри, как на Соде, — улыбнулся он. — Тоже окошки украшают.
— Ага, — Ит кивнул. — А ведь хороший обычай. Город красивый получается.
— Этот город лучше, — Скрипач вздохнул. — Этот всё равно лучше. Правда?
— Правда, — Ит тоже улыбнулся. — Потому что он — настоящий.
Елку купить удалось — к несказанному удивлению Фэба, который уже морально успел приготовиться к тому, что Новый Год в этот раз придется встречать с «веником» из веток, стоящим в вазе на столе. Новый Год был его любимым праздником, и Фэб, который, как все знали, очень уважал всякие обычаи и традиции, успокоился — главная традиция, с деревом, была соблюдена.
Когда их нынешняя жизнь только-только налаживалась, и он впервые принял участие в общем семейном празднике, он восхитился и понял, что вот этого-то ему как раз и недоставало в той, прежней, жизни. Для Фэба праздник трактовался, как День Рождения следующего года; и он очень быстро усвоил все несложные обычаи и правила. И про подарки друг другу. И про елку. И про вкусную традиционную еду. И про веселье, которое ни к чему не обязывало, и было для всех в равной степени, просто потому, что всем хорошо, и все радуются.
Елка Фэба тоже восхищала. Первую елку, которую Ри зачем-то срубил, Фэб потом «вылечил» и посадил около дома — как напоминание о замечательном дне и веселой новогодней ночи. Всего-то потребовалось — стимулятор роста и немножко внимания. Следующую елку (жили тогда на Окисте, и возможности были) Ри привез уже живую, из питомника, в кадке. Вторая елка заняла своё место неподалеку от первой. На третий год стали наряжать одну елку в доме, а остальные — во дворе…
— Так, — голос Кира вывел Фэба из задумчивости. — Ты стой тут, держи дерево, а я сейчас.
— Ты куда? — спросил Фэб.
— В магазин, говорил же.
— Тогда по очереди, потому что я тоже хочу в магазин, — сообщил Фэб. — Я не купил подарок.
Кир ушел.
Фэб с любопытством оглянулся. Потом подхватил елку и подошел к палатке, стоящей неподалеку.
— Девушка, а сколько стоят эти коробочки? — поинтересовался он, вытаскивая кошелек.
— По два пятьдесят, — сообщила продавщица. — Дали дорогие, не берет никто, а я стой тут, мерзни…
— Очень вам сочувствую, — покачал головой Фэб. — Мы тоже вот… только сейчас выбрались. Вы правы, действительно холодно.
— Ладно, — повеселевшая продавщица, понявшая, что перед ней покупатель, махнула рукой в вязанной перчатке. — Меня через час заберут, машина придет. Вам сколько? Одну? Две?..
— Фэб, объясни, зачем нам шесть детских подарков? — недоуменно спросил Кир. Фэб пожал плечами, усмехнулся. — Причем одинаковых!
— Они не одинаковые, рисунки на коробках разные.
— И чего? Ну, разные. Но всё равно — зачем?
— Захотелось, — пожал плечами Фэб.
— Слов нет…
Они шли по улице вниз, к дому. Кир тащил елку (которая была высотой три метра и стоила дорого — собственно, поэтому её никто не взял, и она их дождалась), а Фэб нес сумку с тем, чем им удалось разжиться по дороге: жестяные коробки с подарками, мандарины, две бутылки шампанского, и трехлитровая банка соленых огурцов. Сумка была, на чего взгляд, аховая, и больше всего он сейчас боялся, что ручки не выдержат, и придется тащить покупки вообще непонятно как.
— Фэб, ты подарок Бертику купил? — невзначай поинтересовался Кир.
— Угу, — кивнул Фэб.
— И что купил?
— Что успел. Кир, это пустяк совсем, даже говорить не хочется.
— В всё-таки?
— Не скажу, — отрицательно покачал головой Фэб. — Потому что ты ей проболтаешься, а я хочу, чтобы получился сюрприз.
— Свинья ты всё-таки, — обиделся Кир. — Я тоже купил. И тоже не скажу тебе, что именно. Потому что ты можешь проболтаться точно так же.
— Аут, — усмехнулся Фэб. — Ладно. Пусть будет сюрприз…
Запахи в квартире были уже праздничные, правильные. Когда Кир затащил в прихожую елку, стало совсем хорошо — запахло уже так, как нужно. Хвоя, мандарины… Ит и Скрипач на кухне споро разбирали принесенные сумки, Берта резала сваренные овощи, чуть позже подошел Фэб — елку они с Киром поставили, но вот игрушек, увы, не было, всё перебила и испоганила во время обыска официальная.
— Нарядите чем найдете, — посоветовала Берта. — Кир знает, там где-то была моя шкатулка с мелочами, и можно взять что-нибудь, что повеселее.
— Фэб, влезь в шкаф, и найди Бертины косынки, — посоветовал Скрипач. — Там были яркие. Вполне сойдут за украшения.
— А еще можно взять фольгу из-под какао, и сделать бантики, — сообщил Ит. Скрипач посмотрел на него с большим интересом.
— Что-то новое, — произнес он. — Ит, с тобой всё в порядке?
— Угу, — кивнул тот. — А что?
— Да ничего, учитывая твоё обычное занудство… Бертик, командуй, что делать дальше?
— Стол раздвиньте, порежьте сыр, огурчики… ну, что принесли, то и порежьте. И посуда. Ищите всё, что есть. Рыжий, салат доделаешь?
— Запросто. Что еще?
— Картошку для мяса надо почистить.
— Сделаю, — сообщил Ит. — А курицу куда?
— В салат. Колбасы нет, поэтому будет оливье с курицей. По-моему, должно получиться неплохо.
…Получилось действительно неплохо — салат по очереди попробовали все, и сошлись на том, что действительно вкусно. Потом еще часа полтора возились со всем подряд, после отправили Берту отдохнуть на полчаса, а сами принялись за украшение елки. К половине одиннадцатого всё было более ли менее готово — и стол, и дерево, и комната, которую спешно прибрал Ит. По крайней мере, он сгреб бумаги со стола в ящик, протер пол, и нашел красивую скатерть, чудом уцелевшую после обыска.
Перед тем, как сесть за стол, успели даже переодеться — во что нашлось. Но это, право, такие мелочи.
Главное ведь всё равно совершенно другое…
Если бы кто-нибудь посторонний разок взглянул на их новогоднюю елку, этого кого-нибудь запросто хватил бы Кондратий. Трёхметровое дерево венчала кособокая звезда из фольги, которая явно была творением рук Скрипача. Тут и там виднелись подвешенные на скрепках неработающие активаторы для порталов — Кир счел, что они серебристые, а значит вполне подходят, если не присматриваться. Между активаторами ютились сделанные Итом из фольги бантики, которые выглядели еще хуже, чем звезда — в ответ на справедливое замечание Фэба Ит с негодованием ответил, что он не художник, а если Фэбу бантики не нравятся, то пусть делает их сам. Довершали картину Бертины косынки и легкие шифоновые шарфики, которые Кир привязал тут и там, с целью изобразить отсутствующие гирлянды.
— Опофигей, — констатировал Фэб, впервые глянув на елку со стороны.
— Он самый, — подтвердил Скрипач.
— А по-моему, очень даже ничего, — заметил Ит.
— А вот по-моему это никому нельзя показывать, потому что если это кто-то увидит, нас заберут в дурдом всем коллективом, — заметила Берта.
— Не покажем, — твердо сказал Кир. — Вот еще! Новый Год — семейный праздник, так что…
— Да ладно вам, — отмахнулся Ит. — Вполне себе елка.
— Есть хочется, — напомнил Фэб. — Тем более, уже двенадцатый час. Ну что? Садимся?
— Садимся, — решительно кивнул Кир, который тоже был весьма не прочь поесть, потому что проголодался. — Бертик, я тебя обожаю. Только ты одна на этом свете понимаешь, что истинное счастье в Новый Год — это, прежде всего, тазик оливье.
Оливье был действительно тазик. Точнее, таз. Его сделали в самой большой миске, которая нашлась в доме, причем, что называется, «с горкой» — пока они обсуждали елку, салат задумал совершить побег, и его поймали очень вовремя.
Последующие полчаса все были заняты исключительно тем, что ели, пили, и говорили. Проводили старый год (и чтобы больше такое никогда не повторялось, ребята!), позвонили в Питер — к двенадцати, как все знали, дозвониться будет невозможно, а ведь нужно поздравить Джесс, Ри, мелких, и Ромку с Настей; затем Скрипач включил телевизор — тоже обычай, надо послушать, что скажет премьер, да и встретить Новый год хочется под бой Курантов.
Бокалов не было, поэтому чокаться под Куранты пришлось чайными чашками, но хуже от этого никому не стало. Ит пил сок, Берта тоже. Шампанское досталось Фэбу, Киру, и Скрипачу — замечательное, надо сказать, удалось купить шампанское, полусладкое, вкусное, и какое-то очень правильное…
И вообще, всё было правильно, не смотря на предыдущую спешку.
Эту правильность чувствовали все, и наслаждались ею, потому что вот так, как сейчас, и должно быть, только так, и никак иначе.