Жаль, что к черной смерти это не относится. Есть болезнь, при которой можно взять кровь выздоровевшего человека и внести ее в кровь другого, чтобы тот не заболел. Здесь и сейчас так не получится. Господин Самир, как и многие из тех, кого я касаюсь своей силой, будет болеть. Я ведь не излечиваю их до конца, я просто помогаю им бороться.
Странно, но этот метод мне предложил маг земли, Ант Оривс.
– Вета, вы сейчас будете помогать людям?
– Да.
– И скольких вы сможете спасти?
– Не знаю…
Я и правда не знаю. Когда я упаду без сил? В какой миг? Мне еще не приходилось испытывать саму себя на излом.
– Вета, ваш дар лечит, верно ведь?
– Да.
– Когда я выращиваю растение, я не ращу дуб из желудя, понимаете? У меня мало сил, я вынужден искать другие пути. Вместо этого я даю семечку первоначальный импульс, и оно само растет. А я лишь помог в начале пути. Может, если вы попробуете нечто подобное, вы тоже поможете большему количеству людей?
Никогда об этом не задумывалась. Но… Попробовать-то никто не мешал? Я и сделала. И поняла, что человек выздоровеет. Первым подопытным, кстати, стал Харни Растум с семьей. Поняв, что заболел, он приволок всех в лечебницу, справедливо рассчитывая, что тут ему если и не помогут, то хоть умереть не дадут в одиночестве. И за детьми уход какой-никакой будет. Если болеют все, и дети, и родители, то и умрут, скорее всего, все. У детей нет сил бороться, у родителей нет сил им помочь.
А так… Вдруг кто спасется?
Харни, его жена, трое детей, старшему шестнадцать, младшей – всего три годика.
С малышки я и начала. Ложка лекарства, придержать ротик, чтобы не выплюнула (врать так врать), и укол силы. Ровно настолько, чтобы запустить процесс борьбы в ее тельце. Человек – очень сильное существо, уж поверьте мне. Если бы мы знали как, мы бы побеждали любую болезнь. Но та коварна. Болезнь отнимает силы, подавляет волю к борьбе, тушит желание жить, словно свечу…
Кстати, черная смерть коварна и в этом. В первые два дня она сжигает силы человека в безнадежной борьбе, и человек горит, словно уголь из печки, мечется, бредит… А потом захватывает тело.
Повезло, что это был первый день. Девочка уже горела, и я лишь немного подстегнула огонь. И оказалось – хватит и капли силы. Малышка не стала сразу же дышать ровнее, она не выздоровела, не открыла глазки и не побежала гулять, как это делали раньше мои маленькие больные. Мне бы хотелось поступить так же и сейчас, но – нельзя. Я потрачу много сил, которые еще пригодятся. И…
Она выздоровеет. Видела это так четко, словно над головой малышки горел золотистый факел. Я же маг жизни, знаю, кто поворачивает к жизни, кто к смерти…
Следующую дозу «лекарства» получил второй ребенок, третий, потом их мать и Харни. Лечить – так семьями, не плодя сирот. Сейчас они все устроились в кабинете господина Растума и не собираются никуда уходить. Они проболеют еще несколько дней, но все пройдет, как сильная простуда, и в памяти даже не останется.
Харни, кстати, оценил, что я потратила на них лекарство, и пообещал прибавку к зарплате. Наверное. Потом, после эпидемии.
Подозреваю, что эти деньги я так и не увижу, да и не надо. Переживем.
Бертен тоже попал в число заболевших. И Мирий. И… Люди идут, лица сливаются в единое облако, я почти ничего не различаю. Просто – лечу. А потом…
– Госпожа Ветана! Умоляю, помогите!!!
Лорта я узнала бы даже в обмороке. Вскинула голову:
– Что случилось?
– Маркиз. И госпожа маркиза… прошу вас…
– Вообще, по городу запрещено передвигаться. – Это уже Алан Шенс. – Как вы сюда попали?
Лорт даже не поворачивает головы к магу.
– Госпожа Ветана. Умоляю! Хотите – рабом стану, хотите – жизнь отдам…
Вместо ответа беру Лорта за руку и чувствую сильный жар. Он сам весь горит.
– Рот откройте. И глотайте…
Ложка омерзительной смеси, укол силы. Нельзя сказать, что Лорту становится сразу же лучше, но он послушно глотает и рассказывает.
Маркиз заболел ночью, к утру впал в беспамятство. Слуги разбежались, он ухаживал за господином, запретив Даилине входить к нему, но… Госпожа маркиза все равно заболела. И я – последняя надежда. Господин маркиз, когда пришел в себя, просил, чтобы я помогла. И Лорт бросился ко мне. Сначала домой, потом понял, что я могу быть только здесь, и помчался в лечебницу. Как миновал патрули?
Огородами, господа, огородами, переулками, крышами, дворами… Он бы еще и не то сделал, только вот помочь своему старому другу и господину никак не мог. И теперь валялся у меня в ногах, глядя с надеждой.
И я не могла отказать.
Я проверила свои силы. Примерно половина. Меньшая половина у меня еще есть, а большую часть я уже истратила.
И посмотрела на магов:
– Вы меня сопроводите?
– Госпожа Ветана, – начал было один из магов, кажется, Раст Шерран, – вы понимаете…
– Я все понимаю. Этот человек мой друг. Маркизу я многим обязана. А потому – либо вы меня сопровождаете, либо я иду одна, – отрезала я. Голова чуть кружилась… тяжело.
Только один раз я так работала, в ту ночь, когда доставили «невольников». Монотонно, непрерывно… Разве что сегодня не надо было скрываться: любому, кто попробовал бы хоть взгляд неправильный бросить, маги вырвали бы глаза и в уши засунули.
– Пойду распоряжусь насчет кареты, – нарушил молчание Алан Шенс.
– А лошади нет?
– Есть. Вы удержитесь в седле?
– Пока – да.
Лорт коснулся моей руки. И столько всего было в его глазах! Благодарность, надежда, преданность…
– Спасибо, госпожа Ветана.
– Не стоит благодарности.
Приближенный Фолкс чувствовал себя просто отвратительно. Болела голова, все тело горело, его мутило, даже руку поднять было тяжко…
– Что со мной?
Магов не было, служитель, один из тех, кто ухаживал за ним, отвел глаза.
– Его величество сделал заявление…
– Что это?
– Проклятие на город. Черная смерть.
Фолксу стало по-настоящему дурно. Черная смерть… она же города вымаривала… Ах, почему он не нашел мага жизни? Почему был так беспечен?! Вот в такие минуты и понимаешь, в чем истинная ценность! В жизни! А жить так хочется. А не получится…
– У нас шестнадцать человек больных, двое очень плохи…
Такие мелочи приближенного не интересовали.
– Что еще он сказал?
– Что есть лекарство от болезни.
Фолкс перевел дыхание.
ЕСТЬ ЛЕКАРСТВО!!! Какими хрустальными перезвонами звучат эти два слова для приговоренного к смерти, можно даже не описывать. Это не просто счастье. Это – ЖИЗНЬ!
– Где?
– Сказали навязать алую ленту на дверь и ждать. К нам придут.
– В Храм? Не думаю…
– Светлейший?
– Найди кого-нибудь, пусть узнают подробнее.
– Вроде как упоминали лечебницу для бедных…
Голова у приближенного болела с каждой минутой все сильнее, но это не помешало ему выстроить логическую цепочку. Он и не то бы еще сообразил, когда речь идет о спасении его собственной, бесценной и трепетно оберегаемой жизни. Маг жизни – Шантр – лечебница для бедных – Гентль Шир – Маг жизни…
Вывод был прост.
– Прикажи закладывать карету. Мы едем в лечебницу для бедных.
Я ехала по городу и не могла сдержать слез. Назовите меня дурой, истеричкой, несдержанной соплячкой – кем угодно, я не обижусь! Алетар всегда был таким живым! Таким ярким, веселым, где-то строгим и чопорным, где-то легким и ярким, но сейчас…
Улицы вымерли. Пока не в буквальном смысле слова, но на каждом, практически на каждом доме трепетала алая лента, и я закусила губу, понимая, что да. Там, в этих домах, тоже лежат люди, которым требуется моя помощь, а я проезжаю мимо. Еду лечить человека, которого знаю, и оставляю кого-то другого на смерть. Может быть, более достойного. Или просто – хорошего человека.
Почему так?
Лорт коснулся моей руки. Он ехал рядом со мной, показывал дорогу и отлично видел, что я чувствую.
– Госпожа Ветана, его величество… Он что-то сказал?
– Да.
– Он справится?
Соврать я не смогла.
– Он сказал, что есть шансы. Всего лишь есть шансы, Лорт.
– Тогда я спокоен. Вы нашего короля не знаете, а я при маркизе уж сколько лет. И Эрика видел, и отца его… Я вам так скажу: если хоть толика шанса есть, он его зубами выгрызет. У судьбы из глотки вырвет.
Хотелось верить. Хотелось. Но сейчас мне очень больно. Я проезжаю по улицам, ощущаю страх и боль из-за каждой двери, и мне страшно. Мне очень-очень страшно…
На ручке двери дома маркиза трепетала алая лента. Лорт помог мне спешиться, и мы зашли внутрь.
Тишина.
– Слуги?..
– Разбежались. У всех семьи, дети… Я один остался.
Я кивнула. Маркиз и так не держал много людей, а уж когда болезнь… Слуг я понимала. Я бы тоже бросилась к своей семье, и плевать на все. Работу новую найти можно, а если в это время твоей матери или твоему ребенку плохо? А ты для чужих людей готовишь, к примеру? Да ты потом себя не простишь.
– Где они?
– Наверху. В спальнях.
– Тогда сначала Даилина, – решила я.
Ох и правильно же! К моменту нашего прихода маркиза вся горела – хоть в печку суй. А еще бы часика два провалялась, и считай – мертвый ребенок.
Лорт поглядел на меня умоляюще, вздохнул:
– Госпожа Ветана, я все понимаю…
– Выйдите все, – попросила я, садясь рядом с Даилиной.
– Нет.
Я с удивлением поглядела на Айрата Лоста, который сопровождал меня.
– Почему?
– Вот поэтому.
Он взял меня за руку. Тонкие горячие пальцы словно обожгли запястье. Болезнь?.. Нет. Он делился со мной силой.
– Ты же ее лечить будешь, правильно? И ребенка?
– Да.
– А на ногах хоть потом устоишь?
Ответа я не знала.
– А так и ее вылечишь, и сама не свалишься. Много так делать нельзя, но попробовать стоит. Хоть знать будем, что да как.
Кивнула. И прикрыла глаза.
Даилина лежала без сознания