— Спокойной ночи, Лео.
Леона сама не зная зачем качнулась вперёд, пытаясь то ли задержать его, то ли что-то сказать, но Рикард уже растворился в темноте. На плечах осталась тяжёлая куртка мага, а под ней теплым талисманом лежал на груди дракон.
— Спокойной ночи, — шепнула Леона вслед и, улыбнувшись, пошла к чёрному входу.
Теперь она окончательно убедилась, что пропала. Потому что прежний враг вызывал у неё уже совсем другие эмоции. И самое ужасное — ей это нравилось.
В замок Рикард вернулся счастливый донельзя. Его звери с интересом следили за хозяином, который, напевая что-то под нос, разгуливал по комнатам. Настроение у мага было даже не хорошее — чудесное. Опустившись в кресло у камина, Рикард подмигнул подобравшейся ближе Третьей.
— Прекрасный вышел вечер, — шепнул он, запрокидывая голову.
На губах юноши блуждала мечтательная улыбка. Третья одобрительно рыкнула и устроилась в ногах хозяина. Она вспомнила ту девушку, которую катала на своей спине по городу. Королева Леона. Третьей нравилась Леона. А особенно ей нравилось то, что та делала хозяина счастливым. Маг мало к кому так хорошо относился, как сейчас к королеве Румии. Лошадь тихо фыркнула и завозилась, устраиваясь поудобнее. Вот бы такие прогулки были почаще. Словно почувствовав её мысли, Рикард приоткрыл один глаз и покосился на лошадь.
— О чём это ты задумалась?
Точно, догадался. Всё-таки иногда хозяин слишком умён. Третья хитро прищурилась и смачно обмахнула пасть языком. Рикард захохотал и снова закрыл глаза.
— Не ври. Вы только вернулись с охоты. Ты не могла проголодаться так быстро.
Из других углов комнаты послышалось глухое ворчание, и звери зашевелились, посматривая на дерзкую подругу. Одного короткого рыка хватило, чтобы они успокоились. Третья гордо вскинула морду и отвернулась от стаи. Им с ней не тягаться. Она была создана для битвы. Положив морду на лапы, Третья задумчиво посмотрела на хозяина. Сегодня она притащила ещё один трофейный хвост. Лошадь довольно рыкнула, прикрывая глаза. Она сильная. Добыче никогда от неё не сбежать.
— Навестим в ближайшее время дом? — неожиданно спросил Рикард, не открывая глаз. Вид у него был умиротворённый и расслабленный. — Хочу проведать родителей. Давненько мы не виделись.
Из теней послышались одобрительные рыки. Волк и Душица вскинули морды и радостно заурчали. Они любили родителей хозяина. Третья фыркнула. Рождённые в мирное время, они привыкли служить семье больше, чем рыскать по поручениям Рикарда. Домашние. Прищурившись, Третья вспомнила родителей хозяина. Конечно, и она любила этих людей. Она будет рада снова их увидеть.
Рикард кивнул, прислушиваясь к их голосам.
— Вот и договорились.
Под закрытыми веками юноши мелькали смутные образы этого дня. Волшебные колибри, увитые светящимися нитями деревья, юное счастливое лицо. Рикард усмехнулся, вспомнив появившуюся на столе королевы розу. Этот юнец тоже вступил в борьбу. Неужели не понимал, что у него нет никаких шансов? Маг довольно улыбнулся. Он ни за что не позволит этому ничтожному мальчишке заступить ему дорогу. Рикард снова вспомнил светящиеся карие глаза — у кого ещё может так сверкать взгляд, кто ещё может так искренне улыбаться? Она была восхитительна, и её красота одинаково завораживала как в моменты детского восторга, так и во время гонки по тёмному городу на лошади из кошмаров. Юноша хмыкнул, вспоминая всё, что успел узнать о ней за это время, воспроизводя в памяти мимику и жесты. Леона будет его. И никакой Мартин не сможет этому помешать.
Тело медленно погружалось в состоянии расслабленной неги. На душе было приятно так, как бывало только дома, когда они собирались вечерами всей семьей и делились событиями дня. Рикард с лёгкостью поддался этому чувству покоя, позволяя ему разлиться по венам. Потрескивание дров в камине и сонное ворчание стаи убаюкивало, тепло, идущее от прижавшейся к ноге лошади, усыпляло. Погружённый в свои мысли Рикард не заметил, как меланхолию сменила дремота, а потом юный маг заснул в своём кресле, окруженный преданной стаей. Пламя продолжало танцевать в камине, отбрасывая тени на его лицо, а замок привычно замер, стараясь не тревожить сон хозяина. На лес опустилась ночь.
Он спал и видел сон. Сон этот был давящим, тяжёлым, он пах кровью, гарью и отзывался в ушах непрерывным плачем. Смутные образы мелькали перед внутренним взором, постепенно обретая четкость. Он стоял на мостовой, усыпанной обломками камня и ржавой пылью. Впереди сомкнулись ряды людей. Странные это были люди — одинаковые как на подбор, с рыжей кожей и пустыми лицами. Они напоминали статуи, в которые кто-то вдохнул жизнь. Он медленно кивнул. Всё верно. Это его армия.
Рыжих воинов было море. Они стремительно скользили к небольшой кучке простых людей, которые жались вокруг кого-то, ему невидимого. Движения рыжих воинов поражали точностью и скупостью. Ни у одного из них не было в руках оружия. Он снова кивнул, наблюдая за ними. Всё правильно. Их оружие — чары. На то он и колдун.
На его глазах рыжая статуя прикоснулась к живому воину, замахнувшемуся на врага секирой. Будто околдованный этим прикосновением человек на мгновение замер, а потом начал стремительно меняться. Упала со звоном на мостовую секира. Державшие её руки рыжели на глазах, искажённое ужасом лицо разглаживалось, лишаясь своих черт. Что можно сделать против чар? Рыжий воин скользнул дальше, а следом за ним устремился новый безликий соратник, только что бывший обычным человеком.
Безмолвной лавиной катились его воины на несчастную кучку людей, грозящую исчезнуть под этим напором, и их молчание делало картину еще более зловещей. Люди же молчать не считали нужным. Они кричали, бросаясь вперёд с отвагой смертников. Один за другим они силились убить врага, а вместо этого пополняли его ряды. Людей становилось всё меньше, живых статуй всё больше. Колдун мрачно усмехнулся. Долго они не продержатся.
На его глазах два парня бесстрашно кинулись к одному из рыжих врагов. Их глаза горели решимостью. Они как и все присутствующие знали, что любые чары можно обратить, и решились рискнуть. Подскочив к своему бывшему товарищу, они одновременно коснулись рыжей кожи, надеясь вызвать обратное превращение. Колдун усмехнулся. Если бы всё было так просто. Через мгновение двое воинов присоединилось к его огромной армии. Оставшиеся люди только застонали и сильнее сжали рукояти своих мечей, топоров и копий. Они не собирались сдаваться, даже зная, что обречены.
— Стойте!
Этот крик пронесся над площадью, и обе армии замерли. Колдун вскинул голову и прищурился. В сердце вспыхнуло торжество. Королева.
— Кого я слышу, — его голос был наполнен издёвкой. — Ты что-то хочешь сказать?
Над городом повисла гнетущая тишина. Люди застыли, ловя каждый звук в ожидании её голоса. Внезапно в их рядах зародилось движение, и они нехотя расступились. Величественная, гордая девушка с короной на голове шагнула вперёд.
— Я согласна отдать тебе власть, — твёрдо произнесла она.
Среди её воинов послышался обречённый стон. Колдун сдвинул брови, насмешливо разглядывая противницу. Неужели у него получилось?
— Тогда прошу, — с издевательской галантностью, так непохожей на их прежние разговоры произнёс он.
Рыжие воины расступились, образуя между ними коридор. Гордо подняв голову, девушка пошла вперёд, казалось бросая вызов врагу каждым шагом. Колдун наблюдал за ней с ухмылкой. Его победа. Ему вспомнилась когда-то пустая угроза, прозвучавшая на Королевской площади: "что если защищать станет некого?" Теперь эти слова наполнились страшным смыслом, лишив её возможности сопротивляться. Но почему она сдалась так быстро? Наконец королева остановилась напротив, глядя ему в глаза. Соперница. Враг. О, сколько ненависти отражалось в одном её взгляде! Впрочем, ему что за дело? Их битва закончена отныне и навеки. Королева прекрасно знала новые правила. Её невозможно оставить в живых, и лишь она одна довела до такого исхода. Колдун жёстко усмехнулся. Он слишком долго шёл к цели, и ничто былое его больше не удержит. Королева холодно улыбнулась, прекрасно его понимая. Они снова враги, и она проиграла. Что ж, для побеждённой она держалась достойно. Смело взглянув в глаза колдуну, девушка поинтересовалась:
— Последнее желание приговоренной дозволено? Или ты настолько забыл о чести, что изменишь даже этой традиции?
Колдун хмыкнул. Теперь он понял, почему королева сдалась так быстро. Собралась выторговать что-то взамен своего поражения? Что ж. Он бросил быстрый взгляд в ту сторону, где впереди людей стоял, не в силах пошевелиться от ужаса, молодой дворянин. Тот самый чудак, влюбленный в королеву. Да и она, кажется, им дорожила. Нетрудно догадаться, что попросит девушка. В конце концов именно несчастный воздыхатель стоял в его списке жертв первым.
— Я исполню твою просьбу, — улыбнулся он.
Почему бы и нет? К тому же смерть не самая страшная кара. Найдёт на мальчишку другую управу.
В глазах королевы сверкнул мрачный огонь.
— Я прошу сохранить жизнь и рассудок моим воинам. Пускай они станут твоими подданными, но не перестанут быть живыми людьми.
Завоеватель удивленно и задумчиво приподнял брови. Он не ожидал такого, хотя, наверное, стоило. Колдун и впрямь планировал подчинить всех защитников своей воле, превратив в послушные куклы. Слишком уж легко давалась победа и слишком не хотелось оставлять врага в живых. Выходит, она решила пожертвовать собой ради спасения остальных. Что ж, пусть будет так. Он новым взглядом окинул королеву, коротко бросил:
— Хорошо, — и, обернувшись к своей армии, вслух отдал приказ. — С этого момента вам запрещается касаться людей. Те в свою очередь, — он чуть повысил голос, — могут обороняться в случае угрозы.
Удостоверившись, что его услышали, новый правитель повернулся к девушке.
— Довольна?
Та молча кивнула.
Сбоку послышался вскрик. Один из рыжих воинов, вооружившись чьей-то секирой, замахнулся. Обливаясь кровью, юный дворянин пошатнулся и рухнул. Наблюдавший за девушкой захватчик увидел, как она резко побледнела.