– Да она и с другой стороны не откроется, если перед этим кто-то ее не откроет. Ты же слышал: мы прошли потому, что ее открыл Никита.
– То есть домовому мы уже верим? Значит, и в Кощея верим? – насмешливо уточнил Валера.
– Иди ты, – огрызнулась Лика и, демонстративно засунув руки в карманы толстовки, пошла по тропинке прочь от двери.
Валера вздохнул и двинулся за ней. Ева бросила последний взгляд на дверь, за которой царил полумрак, и направилась за Валерой. Но стоило ей сделать несколько шагов, как порыв ветра ударил в спину с такой силой, что Ева, полетев кубарем, сбила с ног Валеру. Одновременно с этим пронзительно вскрикнула Лика, раздался ужасающий треск, и земля под ними содрогнулась. Где-то загрохотали камни.
Ева никогда не бывала в горах, но о камнепаде подумала первым делом. Вскинув голову, она поняла, что ее догадка верна. По склону возвышавшейся над ними горы то тут, то там, поднимая пыль, катились камни.
– Прячемся! – закричала она и, вскочив на ноги, схватила за плечо Валерку. Тот попытался найти свалившиеся очки, но Ева изо всех сил потянула его за собой назад, к горе. – Лика! – кричала она, дезориентированная грохотом и пылью. – Лика, ты где?
Лика, бледная и испуганная, вынырнула откуда-то сбоку из облака пыли. Рванув к склону горы, они распластались по нему, спрятавшись под небольшим уступом.
– Лицо закройте! – успел крикнуть Валера, и Ева, натянув толстовку на нос, крепко зажмурилась.
Наверное, камнепад занял не больше пяти минут, но Еве казалось, что они стоят тут вечность. Камень больно впивался ей в поясницу. Вокруг все грохотало, а гора за спиной дрожала, будто живая.
Вдруг все успокоилось, и наступила тишина. Этой тишине лучше всего подошло бы слово «мертвая». Но Еве оно очень не нравилось.
Валера рядом с ней пошевелился и сказал:
– Стойте тут, я посмотрю, все ли закончилось.
Что там мог увидеть лишившийся очков Валера, Ева уточнять не стала. Вместо этого повернулась к неестественно бледной Лике.
– Испугалась? Я тоже, – она постаралась сказать это бодрым тоном, потому что Лика выглядела странно.
– Там дверь закрылась, – убитым голосом сообщил отошедший на несколько шагов Валера, и Ева бросилась туда, где была дверь.
Дверь оказалась не просто закрытой. Ее вообще не было.
– А как мы теперь обратно попадем? – растерянно спросила Ева.
Валера вскарабкался по насыпавшимся сверху камням и принялся водить руками по стене, в которой не было даже намека на еще недавно существовавший проход.
– Нужно было какой-нибудь валун подложить, – с досадой сказал он, спрыгнув и отступив на шаг. Камень под его ногами покатился, и Ева еле успела подхватить Валеру под локоть.
– Если бы мы подложили валун, меня бы вообще убило, – негромко сказала Лика, и Ева, повернувшись к ней, только тут заметила, что левая рука Лики висит плетью.
– В тебя камнем попало? – ахнула Ева, и Лика кивнула. Казалось, она едва сдерживает слезы.
Ева на секунду представила, что камень мог попасть Лике в голову, и ее замутило. Разве в сказках может быть вот так?
– Это я виноват, – Валера сморщился так, будто собирался заплакать вместо Лики.
– Да никто не виноват, – едва слышно возразила Лика, баюкая поврежденную руку. – Просто дурацкое волшебство.
Еве показалось, что по траве прошелестело эхо Ликиных слов: «Дурацкое волшебство», и ей стало не по себе. Папа всегда говорил о волшебстве с восторгом, мама же его не просто не любила, мама будто бы его боялась. И вот сейчас, стоило Лике так сказать, как в голове Евы прозвучали слова, когда-то давно сказанные мамой: «С волшебством шутки плохи». Евино «почему?» осталось тогда без ответа.
Валера посмотрел на Еву, потом на Лику и выпалил, словно не мог держать эту мысль в себе:
– Лик, пожалуйста, не нужно так здесь говорить. Мы все-таки в волшебном мире, и если мы вот так здесь кого-то обидим…
– То не сможем спасти Жарова, – загробным тоном подхватила Лика. – И не потому, что у нас нет плана, не потому, что мы не умеем открывать эти ваши дурацкие двери, и даже не потому, что сами двери исчезли, а именно из-за моих слов о волшебстве. Класс!
– Ну, пожалуйста, – Валера сложил брови домиком. Видеть его без очков было непривычно.
Лика закатила глаза.
– Пойдем твои очки искать, а то Кощея при встрече от пня не отличишь, – сказала она и первая двинулась по тропе.
– Может, тебе руку как-то подвязать? – робко спросил Валера.
– Нормально. Пройдет, – ответила Лика, не оборачиваясь.
К счастью, радиус камнепада оказался не больше десяти метров, а примятая трава легко позволяла определить, докуда они успели дойти и где именно упал Валера.
Минут десять Ева с Валерой ползали по траве, приминая ее руками и пытаясь на ощупь отыскать очки, но нашла их Лика, сидевшая среди пахучих голубых цветов и мужественно терпевшая боль в плече.
– Валерка, замри, – вдруг скомандовала она. – Слева от твоей коленки что-то блестит!
Оказалось, что Валера чудом не раздавил собственные очки. Нацепив их на нос, он заметно повеселел и помог встать Лике.
– Предлагаю пойти в сторону леса. Если здесь действуют законы сказки, то рано или поздно мы встретим кого-то из местных обитателей, которые нам помогут. Главное – им понравиться. Ты дойдешь? – спросил он у Лики и тут же добавил: – Я буду тебе помогать.
Лика закатила глаза и пошла по тропинке первой. Несмотря на все случившееся, Ева поймала себя на мысли, что у нее поднимается настроение. В небе светило ласковое солнышко, но жарко при этом не было: день выдался ветреным, и волнующееся поле выглядело зеленым бескрайним морем. Ева с любопытством вертела головой по сторонам, но пейзаж был, хоть и красив, все же довольно однообразен. Трава окружала их со всех сторон, некошеная, душистая, пестрящая полевыми цветами. Руки сами собой тянулись нарвать трав и сплести венок, что она и сделала, потому что путь предстоял долгий, а просто так идти было скучновато. Не то чтобы Ева была специалистом в плетении венков, но вдруг оказалось, что руки будто плетут сами собой, и венок получился ровный, красивый. Как на картинах художников прошлого века. Она нацепила его на голову, и настроение поднялось еще сильнее.
Однако спустя какое-то время Ева почувствовала неладное. Они шли уже не меньше часа, но лес, находившийся вдалеке, не становился ближе ни на шаг. Словно недосягаемый остров в море, о чьи камни разбивается прибой. Так и волны, пускаемые ветром по высокой траве, будто бы докатывались и разбивались о стволы деревьев вдалеке.
– Ерунда какая-то, – наконец сказала она, остановившись посреди тропинки.
Лика тут же уселась в траву. Ева не последовала ее примеру только потому, что, казалось, присядь она, и встать уж не сможет. Лишь теперь она поняла, насколько устала.
– Вам не кажется, что лес ближе не становится? – спросила она.
– Зато гора явно становится дальше, – хмуро произнесла невидимая из высокой травы Лика.
Ева машинально обернулась к горе и застыла. Она, конечно, понимала, что они прошли довольно много, но не настолько же, чтобы гора исчезла из виду.
– А где гора? – спросила она.
– Да все там же, – вздохнул Валера, указав на гору, возвышавшуюся над по-прежнему недосягаемым лесом.
– Да нет же! Где та, из которой мы вышли? – Ева указала на бескрайнее поле позади них.
Валера посмотрел на поле, потом на нее и осторожно произнес:
– И эта все там же.
Ева неверяще на него уставилась, потом снова обернулась туда, откуда они пришли. Она могла бы заподозрить Валеру в неудачной шутке, но все они настолько вымотались, что вряд ли Валера шутил.
– Ты видишь гору?
По изменившемуся лицу Валеры Ева поняла, что он гору видит.
– А ты? – после паузы спросил он.
– А я вижу поле. До самого горизонта.
– А там? – Валера указал на лес, к которому они шли.
– Там я вижу лес, а за ним гору.
– Одну? – уточнил Валера, и Ева кивнула.
– А вон там? – продолжил допытываться Валера, указав направо.
– Поле.
– А там? – он с испуганным выражением лица ткнул пальцем влево.
– Поле. А ты?
– А что видишь ты? – игнорируя Еву, обратился Валера к Лике.
– За твоей спиной какие-то кусты вдалеке. Там, откуда мы идем, гору, а впереди только лес.
– Приплыли, – выдохнул Валера и, запустив пальцы в волосы, уселся на тропинке.
– Что это значит? – спросила Ева.
– К Блуду попали, – пояснил Валера. – Он может нас этой тропкой до ночи водить. А на деле мы, возможно, ходим туда-сюда рядом с горой, от которой пытались уйти.
– Но я не вижу никакой горы позади нас, а Лика не видит горы впереди.
– Да потому что Блуд создает миражи.
– И что теперь делать? – задала Лика резонный вопрос.
– Да я-то откуда знаю? Если бы я знал, что мы сюда попадем, я бы подготовился. Воды бы взял как минимум, про местных жителей почитал. А так…
Валера устало махнул рукой и, откинувшись на спину, улегся на траву.
– Эй, – Ева, подойдя, пнула его по кроссовке. – Мы не будем здесь просто лежать! Должен быть выход.
– Ага. Но его знает только Блуд.
– Ну так давайте у него спросим, – пожала плечами Ева.
– Просто спросим? – Валера так удивился, что даже сел.
– А что, на этот счет существуют какие-то правила? – уточнила Ева.
– Без понятия, – пожал плечами он.
– Я за, – поддержала Еву Лика. – По мне тут уже какая-то дрянь ползает.
С этими словами она поднялась на ноги, что-то стряхивая с толстовки здоровой рукой.
– Ну, спрашивай, – Валера развел руками с таким видом, как будто именно он был этим самым Блудом и спрашивать нужно было у него.
Ева огляделась вокруг. Кроме них в поле никого не было.
– А где его искать? – спросила она.
– Без понятия, – Валера так и сидел, разведя руки, в ожидании представления.
– А как он хоть выглядит?
– Без понятия, – радостно отозвался Валера.
– Ну, блин. А если он – это вон то, что Лика с себя скинула и… раздавила?