- Я хотела сама уйти отсюда. Туда где большие города, море и горы. Я мечтала об этом еще когда мне рассказывала сказки моя учительница. Но теперь я жду когда Лис вырастет. Вернее ждала. Сейчас упускать возможность, чтобы Хозяин Леса передал ему знания нельзя. Так что мои планы неизменны. Подожду Лисенка. Если ты за это время не изменишь решения я с благодарностью приму твое предложение. Я... так рада, что ты появился.
Поднявшись, Эльнармо прошелся по пещере, убирая получившийся порошок в одну из ниш под потолком, - А почему ты до сих пор не отправила сына к медведю? Зачем ждать еще, тем более зимой он будет спать и ты потеряешь время.
- Хозяин сказал, чтобы Лис немного подрос, - пожала плечами знахарка. - Я думала, что следующий год будет в самый раз, хотя это только потому что он у меня умница. Лисенок же такой маленький еще. Как же он без меня?
- Старый медведь давно не считает время. Подрос он или нет решать только тебе, - эльф пожал плечами, - А так ты можешь ждать и две зимы, и три. Для тебя он все равно будет еще слишком маленьким. Вспомни, как он помогал тебе, когда ты заболела, - он повернулся, рассматривая сидящую у огня женщину, - Той зимой он стал взрослым.
Знахарка опустила голову и можно было почувствовать как ее настроение падает вниз.
- Да. Я... взвалила на него так много. Но... с ним никто особо не играет, ведь он сын ведьмы, да еще и байстрюк. Он быстро рос и это моя вина. Возможно ему будет лучше выучится сейчас... но... я же... он любовь моя... никого не было рядом, только он, кровиночка, лисенок мой. А вдруг что... - она рвано вздохнула, - Ты прав. Мы бы умерли с ним зимой. Он бы не дошел по сугробам один, а ко мне несмотря на дымовой знак никто из деревни не пришел. Спасибо тебе еще раз. Никогда не забуду как такой маленькой ручкой он мне подал этот горшок с вареным мясом. Сам отрезал, сам печь топил, сам горшок ставил. Как достал ума не приложу, росточек то крохотный был.... Я спрошу его завтра... если захочет то пусть идет... я приходить буду к нему. Или поживу около камней.
- Заря, - эльф вдруг присел за спиной у знахарки и осторожно обнял ее, чуть прижимая к себе, - Amaurea. Alasaila pityawende. Перестань. Aira morko не причинит Лису вреда. А игры. Уверен уже через день он будет носиться с лисятами, как никогда не бегал бы с человеческими детьми. И тебе не придется жить у камней, я обещаю.
( - Утро (опять же имя) Глупая девочка.)
- Я понимаю, - ладони поднялись вытирая мокрое лицо и женщина повернулась прижимаясь к оборотню. Не прося о ласке, ни на что не намекая, просто принимая чужое тепло и согреваясь в доброте, которую нечасто видела.
- Este, Amaurea, успокойся, - Эльнармо сел на пол, обнимая Зарю и осторожно гладя ее по волосам. Хотелось что-то сказать, но в голову лезли только слова, которые и говорить то было глупо. Поэтому Эльнармо просто сидел, прижимая к себе знахарку и чувствуя как постепенно успокаивается ее дыхание и перестают трястись плечи. Наклонив голову через несколько минут, он попытался перехватить ее взгляд и улыбнулся, когда ему это удалось, - Ты обещала угостить меня пирогом.
Заплаканные зеленые глаза, которые несчастный жрец сравнивал с болотным мхом, смотрели на него с доверием и нежностью.
- Спасибо, Mane irima narmo.
( - Добрый, прекрасный волк)
Она стерла с лица с слезы, а посмотрев на эльфа, подняла свой платок и растерла по его плечу то, что наплакала. Платок чуть потемнел от пыли, а кожа эльфа стала заметно светлее, - Пойдем. Когда твои листья высохнут, позовешь меня посмотреть? Я хочу увидеть новое для себя.
- Обязательно, - кивнул Эленармо поднимаясь и подавая руку знахарке. Затушив костер и быстро прибрав листья и остатки хвороста, они вышли в лес. Эльфу пришлось вернуться, чтобы скинуть одеяло и снова стать зверем, потому что он, не подумав, пошел так как был. У домика знахарки они были уже за полночь.
- Проходи, - распахнула перед волком она дверь домика. Подстилка лежала на прежнем месте, так что волк лег на нее, ощущая под боком тепло нагретой за день печи.
Знахарка долго оттирала лицо и руки у бадьи с водой у входа, зажигала лучины, чтобы осветить хотя бы пятачок стола около печи и наконец, достала противень с остывшими, но все еще аппетитно пахнущими пирогами.
- Ты будешь есть в таком виде? - спросила она, - Или посидишь со мной за столом? Я могу найти тебе что одеть.
- Было бы неплохо, - немного сонно отозвался волк, который успел пригреться и, похоже, задремать, - только лучше пусть это будет просто юбка, раз уж штанов у тебя нет. В твоей рубашке я буду смотреться слишком странно.
Хлопнула крышка сундука и к волку подошла знахарка кладя рядом простую домотканую юбку. У знахарки похоже редко появлялись новые вещи. Эту юбку часто рвали колючки кустарников, но все мелкие прорехи были тщательно заштопаны. Но там где другая бы обошлась парой стежков, Заря тратила больше времени и юбка украшалась вышивкой. Мелкие листья разбегались по подолу, постоянно добавляясь судя по разным цветам ниток. Вернувшись обратно к печи, знахарка отодвинула заслонку и выдвинула горшок с теплой водой.
- Вот, возьми полотенце, намочи и хоть лицо и руки оботри. А потом я тебя если хочешь расчешу, - она ласково погладила волка между ушей и заботливо поинтересовалась, - Ты будешь к пирогам чай или молоко?
- Чай, - отозвался Эльнармо, подцепляя юбку и как то странно перетекая из одного облика в другой. Произошло это настолько быстро и естественно, что Заря даже не успела испугаться или удивиться. Вот только что лежал и скалил зубы крупный волк, а через мгновенье уже поднимается с пола и поправляет ткань на бедрах тонкий и откровенно грязный, нечесаный эльф. Единственное, что отличало его от остальных людей это острые кончики ушей и янтарный цвет глаз, а в остальном он выглядел как обычный, усталый человек. Наклонившись над бадьей, Эльнармо замер, увидев свое отражение в воде. В голове возникла круговерть воспоминаний, в которых он не выглядел так жалко как сейчас. Его первая охота, когда он едва разменял первые полсотни лет. Праздник, на который его пригласили в числе всех прошедших посвящение воинов. Учитель. Никто не знал, как долго он уже живет, но знал он столько, что казалось видел первые шаги их расы по новорожденному миру. Он сам. Когда-то давно его глаза были синими как безбрежное море, уже сильно позже, когда он вернул себя себе, они пожелтели и остались такими как сейчас, цвета молодого янтаря. Все, что он пытался забыть сейчас стояло перед внутренним взором, накатывая волнами, которые грозили накрыть его с головой.
- Inye rene yalume, - прошептал он едва слышно, - Inye sina ni. Uquen hequa ni, - коснувшись пальцами воды, он разбил отражение на кусочки и закрыл глаза, начиная неторопливо умываться.
( - Я помню прошлое. Я это я. Никто кроме меня самого).
Когда он разогнулся, то почти уткнулся в полотенце, которое ему протягивала улыбающаяся знахарка.
- Ты смешно смотришься, - пояснила она в ответ на немой вопрос, - Местами чистый. Пойдем.
Она усадила его за столом, где уже стояли чашки, пироги, заварочный чайник накрытый колпаком в виде традиционной женской фигурки, варенье и мед. Только сейчас эльф заметил что над столом висит тяжелый металлический чайник. Когда знахарка потянула за веревочку у носика и из наклонившегося чайника в чашку полилась исходящая паром вода, стало понятно, что принадлежность к огненной стихии очень облегчает жизнь одинокой женщины. Была бы смекалка. Чуть натянуто улыбнувшись, эльф вытерся и, сев за стол, уткнулся в свою кружку. Прошлое осталось в прошлом, то, что было уже не вернуть, сейчас есть то, что есть, надо принять это. Дернув головой, будто выгоняя ненужные мысли и откидывая грязные волосы на спину, Эльнармо вздохнул. То, что он сейчас сидел здесь было как-то правильно что ли, то, что это воля богов эльф естественно не верил. Хотя бы потому, что точно знал, что богам до такой мелочи как он совершенно нет дела.
- Знаешь, - проговорил он через какое-то время, когда он наконец-то смог справиться с чехардой мыслей в собственной голове, - Я пожалуй соглашусь на твое предложение. Но если у тебя не получится, то просто обрежу волосы.
- Тогда не будем растягивать, - посмотрев на него сказала знахарка. - А то ты такой грязный, что сил нет. - она встала. - Я пойду баню растоплю. А то на это надо будет вылить все запасы моего репейного масла. Заодно и вымоешься нормально. Сейчас ночь, никто не увидит, - прервала она возможные возражения. - Доедай пока, а потом я могу уложить тебя тут за ширмой. Когда бывают тяжелые больные, то я забираю их к себе.
- Ну извини, - фыркнул эльф вслед, - не на праздник собирался, - он подвернул ноги под себя и устроился на лавке, с удовольствием поедая пироги и запивая все это травяным чаем. Пока Заря занималась баней, Эльнармо успел передумать почти все что смог придумать и заодно перебрал миллион причин почему ему уже не хочется никуда отсюда уходить и, заодно, столько же, почему ему надо уйти. Когда знахарка наконец-то позвала его на улицу, эльф утешал себя мыслью о правильности происходящего.
- Я тут подумала, что можно все совместить, - знахарка шла отряхивая руки от воды. В надетом на ней переднике она выглядела как строгая тетушка. В бане, крохотной как и все в этом хозяйстве рассчитанном на одинокого человека, стояла бочка с горячей водой, - Залезай, - скомандовала знахарка. - Я не буду смотреть. Отмокнешь, а я пока попробую разодрать этот колтун на твоей голове. Если не получится, то сама обстригу. Будет все равно красивее чем ты будешь пилить их ножом.
- Если я засну, - эльф разделся и полез в воду, через секунду раздался его тихой полный блаженства стон, - Если я засну, брось меня здесь, - повторил он еще раз и закрыл глаза. откидываясь на край бадьи.
- Как скажешь, - согласилась Заря, хищно смотря на перепутанные волосы. Баню наполнил запах трав, когда по волосам эльфа, которые сейчас больше напоминали птичье гнездо, потекло теплое масло. Закрыв глаза и стараясь не думать ни о чем, Эльнармо отдался в руки Зари. Иногда за какую то особо запутывающуюся часть дергало, но пальцы женщины привыкшей работать как со штопкой ран, так и ткани, осторожно ныряли в перепутанные пряди извлекая оттуда куски веточек, старые листья и один раз птичье перо.