- Что значит не будет? - мрачно спросил жрец. - Далеко не уйдет она. Сын то ее тут вроде. Найдем.
- Да ушла она к богам, али в преисподнюю, - пояснила добровольная помощница. - Сгорела ее баня. И она вместе с ней. Ночью полыхнуло, а утречком пошли к ней болезные за припарками, а нетути ее. Пошукали и в сгоревшей бане только косточки и нашли. Вот жуть то?! Где теперь ведьму то искать... - закручинилась она и только когда жрец сполз опять на постель испуганно запричитала.
- Отче, отче, что худо вам?
Но Марий уже погрузился во тьму беспамятства, где только там он мог быть с семьей. Он, жена и сын. Он и жена... Заря...
И что теперь оставалось? Только молиться... не отпускало его. Пробовал он, оправившись спустя неделю, хоть Лиса себе вернуть, но...
- Так не знаю я! Знать не знаю и ведать не ведаю про мальчишку! - сварливо отвечала мать Зари. Марий долго вглядывался, ища знакомые черты знахарки в этой старой, жилистой женщине и не находил. Будто действительно лесные духи принесли в эту семью крестьян его огненную ведьму.
- Уже лет восемь как вообще ее не видели, - продолжала старуха, легко придерживая за рога помекивающую козу. - И не надо нам такого! Из-за нее еле остальных дочек замуж пристроила - не брали, ведьмину кровь подозревая. Померла и Лес с ней. А мальчонка появится здесь, тебе приведу жрец, мне без надобности такой приплод.
- И то хорошо, - бросил Марий разворачиваясь и уходя с хутора. Медовый холм был далеко от его селения. Идти было долго и размышлять никто не мешал. И куда она дела мальчишку? Неужели... он замер. Неужели она могла отправить его учиться в лес к этому демону в волчьем обличье? Могла. Заря она же такая... была. Жрец даже застонал. Ведуна хотела сделать из него вот и нашла учителя. Могла же случайно или намерено выколдовать его из чащи лесной, гибельной! Жрец не был дураком и понимал, что хоть его ведьма не колдовала на людях, но чего-то такое умела. Лиса учила и вызвала ненароком. Как мальчишка сказал? "Я нашел, значит моя". Жрец присел на пригорке и посмотрел на тянущуюся ленту дороги. На поклон к охотникам идти. Пусть ищут в лесу несчастного. А он... с божьим словом и, главное, с божьим огнем вырвет своего, да своего Лиса из лап проклятого демона!
- Это... посмотрим конечно, - отводя глаза кивнул Сазан дыша на жреца перегаром. Он пил уже неделю с тех пор как узнал про сгоревшую баню. Белянка, его жена, не в меру раздобревшая, обычно с вечно недовольным лицом, наоборот радостно носилась вокруг подавая пришедшему жрецу все что было в доме. Она единственная надела по сгоревшей знахарке траур. Радость какая. Померла. Не грех и одежду темную одеть, чтобы все помнили, что пережила она ведьму рыжую. И бастрюк ее пропал, ну разве не счастье?
- Только... это. Отче. Не пойдут его искать. В заповедную рощу могла отвести. А нам туда ходу нет. - Сазан посмотрел в стакан и ничего там уже не обнаружив, вздохнул и подпер голову рукой.
- За сына не боишься? - хрипло спросил Марий зверея и желая приложить это все еще красивое лицо об стол и трепать за светлую бороду до тех пор, пока тот не придет в себя.
- Если он в Лесу на обучение отдан, то нет, - Сазан упрямо покачал головой. - Сам в лесу обычном посмотрю и других попрошу. Но если он там по доброй воле, то пусть его... Ведуном будет. Лучше чем так... - кивнул он, чуть не падая, на сидящих в ряд на лавке детей.
- Я тебе, иродище поганое! - махнула на него полотенцем Белянка. - Спать иди, пьянь!
Марий сделал что мог, чтобы забыть. Похоронили знахарку без него. На границе с лесом теперь был неприметный холмик, на следующий год он уже будет незаметен под ковром из травы. Марий часто просиживал у него одинокие вечера. Скотину и полезный скарб прибрала к рукам радостная в своем горе Белянка ("Не чужие мы ей были! Вона и сына она прижила от моего Сазана! Пущай ее добро наследничка и дожидается! Старший же сын... был"). Домик в своем запустении был жалок, как и он сам. Ночную рубашку Зари он теперь хранил у себя, как и ее подушку, иногда сжимая ночью так что из нее вылезали перья.
В некоторые вечера к нему присоединялся на могиле Сазан, как всегда с бутылью мутного самогона. Марий гонял его, по первости... а потом принял. И его, и бутыль. Говорил больше Сазан. Только об одном не желал слушать Марий. О похоронах. Ему все равно не верилось, что рыжая ведьма может быть мертва. Может сгореть.
- И не от моих рук! - простонал он однажды, отставляя бутыль и утыкаясь лицом в колени.
- Смерть жуткая, - пьяно всхлипнул рядом Сазан. - Одни косточки...
- Слышать не хочу! - оборвал его жрец. Что-то в словах охотника его цепляло, но было так больно. Тяжело. Потом. Зато сны стали другими, не тягуче сладостными, не сжирающими тело, а бередящими душу. Семья. Жена. Теплая и родная. И кого за это проклинать?!
Время выбирать
На обед странная пара человека и волка остановились на берегу небольшого лесного озера, о котором Заря даже и не подозревала. Окруженное почти непроходимой чащей, оно переливалось на полуденном солнце прозрачной водой. На другом берегу она успела заметить олениху, которая собиралась утолить жажду, но увидев пришельцев, скрылась в лесу, мелькнув среди веток белым пятном хвоста.
К вечеру они вышли на знакомую знахарке поляну с кругом замшелых камней и прошли дальше в заповедную рощу, где, как в их первую встречу лежал на нагретом солнцем камне большой медведь.
- Мама! - маленький вихрь в виде грязного и абсолютно счастливого Лиса, чуть не сбил ее с ног и заскакал рядом. - Мама, я так рад! Тут весело и я уже так много узнал! Как звать зверей, как отпугивать людей, как слышать деревья... Хозяин такой старый!
- Не старый, а древний, маленький несмышлёныш, - пророкотал не раскрывая глаз нежащийся на уходящем уже солнце Хозяин Леса. - Глупый как те кролики, которых ты научился сегодня призывать.
- Да, мама, они такие глупые! - пропустил мимо ушей замечание Лис, сосредоточенный только на своих восторгах. - Только об одном и думают!
Знахарка смутилась и немного напряженно посмотрела на сына. - О траве! - радостно сказал ребенок и счастливо рассмеялся. Заря облегченно выдохнула и, поймав мельтешащего вокруг мальчика, крепко обняла. - Ты такой молодец, Лисенок. Я тебя так люблю!
- А ты навестить? А что ты мне принесла вкусного? - с детской непосредственностью перешел на интересующий его вопрос Лис.
Вот тут знахарка покраснела как маков цвет. - Ничего не принесла, малыш. Я была в гостях у Эльнармо. Поругалась с Марием и теперь тоже поживу тут в лесу. Собираться быстро пришлось. Но я в следующий раз принесу тебе лепешек. А что ты сегодня ел?
- Я себе кролика зажарил, - немного поумерив пыл, ответил Лис. - Только его Хозяин убивал, а то мне жалко было. Я же его сам позвал.
- Это пройдет...- сонно донеслось от мохнатой туши. - Все проходит... и доброта, и жалость, и детство. Хороший детеныш...
- И трав собрал, только ел сырыми.
- А у тебя живот не болит? - всполошилась знахарка, опять начиная напоминать наседку над цыпленком и ощупывая сына.
- Мам! Ну, мама же! - отбрыкивался Лис, смущенно косясь на медведя и волка попеременно. - Я же большой уже! Я только правильные части ел! Мам! Ну не болит ничего!
Заря видя реакцию сына перестала его тормошить, тоже понимая что вцепилась в ребенка от желания почувствовать хоть себя опять хоть сколько-нибудь значительной.
- Прости малыш.
Она встала с колен и поклонилась медведю. - Благодарю за заботу о сыне, Хозяин.
Эльнармо только тихо фыркал, стараясь не сильно отвлекать Зарю от общения с Лисом. От нее он память людскую отвел, ненадолго, но отвел. Деревенские, конечно, может и рады были избавиться от ведьмы, да и забот у них скоро будет много, к долгой зиме подготовиться, но жрец мог и задуматься, что не так выглядят сгоревшие. К тому же скелет, который оборотень откопал и подкинул в баню, был вообще не женским, но это то местные вообще определить не смогут никогда. А вот Лиса могут и искать. Волк отправил к Хозяину сороку с сообщением еще когда баня только занялась, чтобы не посылал он ученика в сторону деревни. Лес большой и в других его частях много всего. Пока знахарка ворковала над сыном, Эльнармо и Хозяин Леса пару раз переглянулись, но ничего друг другу не сказали, прекрасно поняв друг друга без слов.
- Он способный ученик, Заря, из него выйдет хороший Ведун, - проговорил медведь, чуть приподнимаясь на своем камне и поворачивая тяжелую голову в сторону гостей, - Не беспокойся за него. Куда ты дальше, Эльнармо, ведь обратно тебе хода нет.
- Yarea tirion, or lantasire, - отозвался волк, - в полудне пути отсюда на hyarros.
( - Старая башня над водопадом. Юговосток. (Скорее всего, он использовал эльфийский, потому что просто не знает как это будет на общем.)
- Хороший выбор, - кивнул медведь, - Переночуйте здесь, по ночи не стоит идти туда.
- Я знаю, Aira Morco, спасибо.
( - Старый медведь)
Заря услышав похвалу сыну, как всякая мать возгордилась. За последовавшим за этим тисканием мальчика, тоже гордо задравшего нос и потому отпихивающем руки матери ("Мама, я же уже большой!"), она совершенно пропустила разговор волка и медведя.
Хозяин Леса громко зевнул и тяжело слез с камня уходя в чащобу.
- Ночуйте, - повторил он Заре. - Детеныш зайдет ко мне утром.
Лис, спустя несколько часов, спал на лежаке из веток, только во сне отпустив руку матери. Хоть он и шумел, утверждая что взрослый, хоть и выворачивался, ойкая и возмущаясь когда знахарка его отмывала и вычесывала, но мама это же самое родное, а он, все таки хоть и большой, очень скучает.
Заря сидела рядом с волком, прижимаясь к теплому боку и также молча как он, смотрела на звезды.
- Пора спать, - проговорил волк негромко, когда луна окончательно заняла свое место на безоблачном небе и залила окрестности своим серебром, - Утром нужно выходить. Я не хочу еще и завтра ночевать в лесу, - он покосился на Лиса, который так умаялся за день, что уснул сразу как только голова коснулась свернутого узла, который Заря положила ему вместо подушки, и зевнул, поднявшись на лапы. Он несколько раз крутанулся на месте, приминая траву, и улегся сам, сворачиваясь в клубок, будто кошка, но оставляя место для знахарки. Предлагать лечь ей рядом он не стал, но подумал, что она сама догадается и воспользуется предложением.