Дверь на чердак тоже оказалась открыта. Здесь, на высоте нескольких десятков метров, было намного холоднее, чем на земле. Дул морозный ветер, пронизывающий до самых костей, касающийся своими ледяными пальцами кожи даже под одеждой. Снег усилился, кружился в бешеном танце, почти падал на крышу, а затем снова взвивался вверх.
Когда они втроем выбрались на крышу, сначала ничего не увидели. Крыша дома была покрыта серыми жестяными листами, плавно уходящими вниз и образующими скат, и имела множество выступов, непонятных «домиков», труб и других сооружений, мешающих обзору. Снежный вихрь залеплял глаза, словно был в сговоре со Смертью и не хотел, чтобы ей помешали.
Марк растерянно оглянулся, пытаясь понять, с какой стороны начать обход крыши и стоит ли. Что если Карпов ошибся? Или намеренно обманул их? Тогда они лишь теряют драгоценное время.
Нет, двери ведь были открыты. Их здесь ждали. Определенно ждали.
Рита заметила ее первой. Мгновение назад она точно так же растерянно оглядывалась по сторонам, а затем дернулась и замерла, разглядев маленькую фигурку в ярко-розовом теплом комбинезоне и шапке с большим, в половину головы, помпоном. По краю крыши проходило железное ограждение, которого не было лишь в углах дома. В одном из этих проемов и стояла девочка, глядя на город под своими ногами. Марк едва успел зажать Рите рот ладонью, чтобы она не смогла позвать Гретхен.
– Тише, – прошептал он ей на ухо. – Тише, не испугай ее.
Рита судорожно кивнула, принимая его правоту. Если Гретхен хотя бы дернется, нога может поскользнуться на мокрой покатой крыше, и она упадет вниз. Марк все еще продолжал одной рукой обнимать ее за плечи, а вторую держать у ее губ, пока они медленно, не спуская глаз с яркого помпона, спускались по крыше к ее краю. Лера молчаливой тенью следовала за ними. Жестяные листы заледенели на морозе и походили на каток. Приходилось спускаться аккуратно, не переставляя ноги, а скользя ими, рискуя вот-вот съехать вниз. И лишь когда до девочки оставалось не больше десяти шагов, Марк вдруг остановился сам и остановил Риту.
– Что? – едва слышно прошептала та. Ей не терпелось добраться до дочери, схватить ее на руки и прижать к себе.
– Я не вижу Лизу.
– И черт с ней. Соня же здесь.
– Нет. – Марк покачал головой и крепче обнял ее. – Нет, здесь что-то не так. Лиза должна быть здесь. Она не оставила бы Гретхен. Что если это ловушка?
– Она же не маньяк-убийца.
– Она гораздо хуже.
Марк обернулся к Лере, и та поняла его без слов. Именно для этого она была здесь. Мгновение – и холодный зимний ветер сменился теплым бризом, накрывшим с головой всех присутствующих на крыше. Марк ожидал, что они снова окажутся в темном лесу, где вместо веток у деревьев змеи, а вместо неба над головой – черная бездна, но на этот раз не изменилось почти ничего. Они по-прежнему стояли на той самой крыше, их окружал темный город, мерцающий яркими новогодними огоньками, а сверху падал снег, кружась в мистическом вальсе. Только на месте Гретхен теперь стояла Лиза. На ней больше не было шляпки с широкими полями, прикрывавшей лицо и сдерживавшей волосы, которые теперь темно-рыжим ковром рассыпались по плечам, и Марк впервые подумал, что цветом они напоминают пропитавшуюся кровью ткань. Зеленое пальто тоже исчезло. Теперь на Лизе было длинное пышное платье темно-бордового, почти черного, цвета, открывающее бледные как падающий сверху снег плечи. Она держала на руках Гретхен, которая то ли спала, то ли была без сознания.
Увидев их, Рита снова дернулась вперед, и Марк придержал ее сильнее. Лиза улыбнулась почти приветливо.
– Я знала, что вы придете.
Марк полуобернулся к Лере, стоящей чуть позади.
– Почему не лес? – шепотом спросил он.
– Это не мое видение, – неожиданно ответила та. Голос ее звучал испуганно.
– Это не ее видение, – подтвердила Лиза. А затем взмахнула рукой, умудряясь при этом держать Гретхен только одной, и Лера тут же исчезла, как будто в воздухе растворилась. – Обойдемся без нее. Она здесь лишняя. Вы же не думали, что ее видения на самом деле действуют на меня? – И, предупреждая, вопросы, добавила: – В прошлый раз я просто позволила вам так думать, видением на самом деле управляла я. Кстати, это был интересный урок. Раньше я даже не подозревала, что меня могут видеть те, кто никогда не умирал. – Она перевела взгляд на Риту и снова улыбнулась.
Та вышла из секундного оцепенения первой. Она сбросила с себя руку Марка, которой тот продолжал держать ее, но уже не так крепко, как раньше, и шагнула к Лизе.
– Отдай мне ее! – потребовала она, и в голосе не было ни мольбы, ни страха.
Казалось, это удивило даже Лизу.
– Зачем?
– Потому что это мой ребенок.
Лиза снисходительно улыбнулась.
– Ты никогда не думала, почему ты не слышишь ее?
Рита замерла, и Марк воспользовался этим, чтобы подойти ближе и легонько приобнять ее за плечи. Не чтобы удержать, нет. Показать Лизе, что они заодно и намерены отвоевать свое.
– Почему вы оба не слышите ее? – Лиза перевела взгляд на Марка и снова посмотрела на Риту. – Она не такая, как вы. Не такая, как все. У меня было два брата и сестра. Все мы были рождены нашей матерью от нашего отца, но только я была не такой, как они. Только я могла слышать мертвых, разговаривать с животными и птицами, только меня слышали и понимали они. И только меня не слышал и не понимал никто из людей. Не каждый ребенок, рожденный от таких родителей, способен вместить в себя Смерть. Я была таким ребенком. И ваша дочь такая же. Я получила от своей матери не тот дар, который получили другие дети и передали своим. Я получила кое-что от обоих родителей: от матери чуть меньше, от отца – больше. Как и ваша дочь. Она говорит, просто вы ее не слышите. Но чтобы она могла вместить в себя Смерть, стать ею, как когда-то стала я, тот из родителей, кто наградил ее этим, должен сам отдать. – Лиза снова остановила взгляд на Марке.
– Ты взяла ее обманом, – отрезал тот. – Я не знал, кому отдаю. Это не может считаться.
– Мне пришлось. Ты слишком сильно тупил, Марк. Я дала тебе столько подсказок. Я убила Женю и Ивана в автомобильных авариях, чтобы ты вспомнил, где и когда видел меня впервые. Я подарила Рите точно такие же игрушки, какие у нее однажды были, чтобы ты подумал, что в этом замешана ее бабушка. Поговорил с ней, и она бы тоже вспомнила, что однажды видела меня, когда сама была мертва. Я напускала на Риту все ее видения, чтобы она рассказала о них тебе, и вы вместе могли додуматься быстрее. Да мне даже вашей дочери пришлось сказать, кто я, чтобы она подсказала тебе, но ты и тогда не понял. Ты должен был догадаться сам, но это оказалось выше твоих умственных способностей. Вы все скрывали друг от друга важную информацию, играли в молчанку, а потому потеряли столько времени. У меня не было никакой надежды, что ты сам додумаешься отдать мне девочку, поэтому пришлось немного импровизировать.
– Нет, – вдруг уверенно заявил Марк, отпуская Риту и глядя Лизе в зеленые глаза. – Нет. Дело не в этом. Ты знала, что я не отдам тебе Гретхен. Не отдам ни за что. Поэтому пошла на обман.
Лиза пожала плечами.
– Предыдущая Смерть, которая выбрала меня, тоже получила мою душу своего рода обманом. Она пообещала отцу, что если он отдаст меня, она оставит в живых мою мать. Та умирала в родах. Отец отдал. Только вот, – Лиза усмехнулась, – не в силах Смерти оставить кого-то в живых. Да, ты бы не отдал. Но ты уже знал, кто я. И вручил мне девочку. Это тоже зачтется.
Рита сделала один осторожный шаг.
– Пожалуйста, отдай ее мне. Она всего лишь ребенок.
– С ней ничего не случится. Она просто займет мое место. Да, она больше не будет вашей дочерью, но я подарю ей столько времени, сколько она захочет.
– Почему ты хочешь это сделать? – вмешался Марк. – Чем тебе самой не нравится оставаться тем, кто ты есть?
– Потому что для каждой из нас рано или поздно настает момент, когда хочется найти себе замену и уйти туда, куда мы давно должны были уйти. – Лиза произнесла это спокойно, но Марк уловил в ее голосе печаль. – Пусть я Смерть, но Лиза, обычная девушка из семьи обедневших помещиков, все еще живет во мне. И она хочет уйти. Она устала и хочет умереть, как должна была больше ста лет назад. Я нашла себе замену. И когда однажды Соне это надоест, она тоже найдет замену. Только и всего.
– Ей еще даже трех лет нет!
– Вы не понимаете, – Лиза покачала головой. – Я делаю ей лучше. Какая жизнь ждет ее? Человека, который отличается ото всех? Изгоя? Я знаю, каково ей придется, я была на ее месте. С самого рождения меня считали больной, проклятой. Ко мне в лучшем случае относились снисходительно, но чаще винили во всех бедах. Мой собственный отец продал меня. Да, Смерти была нужна я, но она сделала вид, что у него есть выбор среди всех детей. И он отдал меня.
– Мир изменился, – вмешался Марк. – Сейчас она уже не будет изгоем.
– В самом деле? – Лиза иронично приподняла бровь. – Ты думаешь, что знаешь этот мир лучше, чем я? Неужели это ты каждый день пачками собираешь тех, единственная вина кого была в другом цвете кожи, религии или сексуальной ориентации? Тех, кто не мог ходить или говорить, не видел или не слышал? Всем плевать на них. Ты-то должен знать. – Лиза кивнула на его ногу. – Как много в этом мире того, что тебе недоступно, потому что у всех людей две дееспособные ноги, а у тебя полторы? Не потому ли ты мечтал сам шагнуть из окна, когда был прикован к постели? Люди всегда уничтожали других только потому, что они чем-то отличались от большинства. Физически или морально. Некоторые отдают мне свою жизнь сами, потому что не выдерживают давления. Быть не таким, как все, – самая тяжелая ноша, которая только может достаться человеку. Вы этого желаете своей дочери?
– Мы научим ее жить с этим, – твердо заявил Марк. – У нас есть опыт, мы оба знаем, каково это.
Лиза снова усмехнулась и перевела взгляд на Риту.
– Именно поэтому ты так жаждала найти и устранить причину ее молчания? Скажи, Рита, скажи мне, ты ведь согласна со мной. Ты знаешь, что ей придется нелегко. Именно поэтому ты хотела сделать ее такой, как все. Но теперь ты знаешь, что она всегда будет другой. Так чего ты ей желаешь?