– А когда мне надоест, я смогу найти себе замену?
– Конечно. Я же нашла.
И Лиза согласилась. Слишком велико было желание даже не отомстить, нет, хотя, конечно же, первым делом она пришла за отцом и мужем. Она хотела наконец-то что-то значить. Быть тем, кого пусть не видят и не слышат, как и раньше, но о ком знают, кого боятся.
Очень скоро она поняла, что все не так радужно, как она думала. Впереди ее ждали две мировые войны, когда умирали миллионы людей. Виктория солгала: она чувствовала время. Еще как чувствовала, ведь оно тянулось для нее невыносимо медленнее, чем для живых людей! Она должна была успеть забрать столько душ, что его приходилось замедлять, возвращать обратно, поворачивать вспять. И все это время она чувствовала.
Кроме времени, Лиза чувствовала кое-что еще. Старалась не пропускать через себя эмоции умирающих людей, но это удавалось далеко не всегда. Каждая забранная ею душа меняла ее внутренне и внешне. Бывшие когда-то светло-русыми волосы, купающиеся в крови, все больше краснели, кровь уже не смывалась с них дождем так, как раньше. Чувства, купающиеся в человеческих страхах и страданиях, черствели и забивались глубоко внутрь нее, но насовсем не исчезали. Это было невыносимо тяжело, но как избавиться от раз принятой ноши, Лиза не знала.
Солгала Виктория и еще в одном: найти себе замену оказалось не только сложно, а практически невозможно. То ли не рождались подходящие дети у отравленных войнами людей, то ли Лиза просто не умела их находить.
И вот совсем случайно, когда она уже почти отчаялась, она почувствовала ее. Маленькая девочка, державшая за руки родителей, шла по тротуару большого города, на название которого Лиза даже не обратила внимания. Сколько их сменялось ежедневно! Девочка с восторгом смотрела на все вокруг и… молчала. Что-то щелкнуло в Лизиной голове, когда она увидела ребенка. Они прошли мимо, и девочка оглянулась на нее. Люди иногда видели ее. Те, кто однажды с ней уже встречался, по собственной или чужой воле, но кого вытаскивали из ее рук. Эта девочка была не такой, Лиза точно знала. Она помнила их всех, она узнала мужчину, державшего ее за руку. Но девочку не помнила.
Разузнать все удалось быстро. В существовании Смерти были свои преимущества. Лиза поняла, что случайная встреча в городе – всего лишь удачное совпадение, поторопившее события. Ведь рано или поздно они бы все равно встретились: мать девочки работала в той самой больнице, где Лиза так любила бывать из-за одного гениального хирурга, в которого была влюблена, как бы странно это ни звучало. Да и жили они в том городе, который Лиза считала родным. Они бы встретились, рано или поздно, так или иначе.
Но эта случайная преждевременная встреча заставила ее торопить и все остальные события. В отличие от Виктории, она не остановилась на поцелуе, не дала девочке времени самой к ней прийти. Уж слишком не терпелось передать свою ношу другой, пусть ей и всего три года.
Марк сказал, что время изменилось, и теперь отличающейся ото всех девочке придется легче. Лиза знала, что это не так. Она видела нынешних подростков, которые считали себя непонятыми и не такими, как все, хотя ничем не отличались от других. Они приходили к ней, даже если внятных причин для этого не было. Не то сказали, не так посмотрели, не купили подарок, посмеялись одноклассники, отверг возлюбленный, затравили в школе. Что уж говорить о такой, как Соня. Соня пришла бы к ней сама, пришла бы обязательно. Нужно было только чуть-чуть подождать.
И тем не менее обещание близкой свободы затуманило Лизе разум. Она попыталась нарушить законы мироздания, и оно указало ей ее место. Она хотела все закончить сразу, едва Марк вручил ей девочку, но ничего не получалось. Нельзя было просто убить ребенка, Смерть должна была сначала избрать ее, а она почему-то никак не желала покидать саму Лизу. Тогда Лиза решила, что это может получиться в том месте, где она стала Смертью: на крыше серого дома. И лишь оказавшись там, поняла всю глупость своей затеи. Нужно было согласие новой избранной, а той еще слишком мало лет для этого. И Марк был прав: Лизе она досталась обманом. Получить согласие у родителей девочки ей не удалось, как она ни уговаривала. Она думала, что, когда до ее победы останется всего полшага, они смирятся, но они пошли до конца. Если бы только хоть один человек в мире любил ее так, как они любят свою дочь, она, может быть, и не сидела бы сейчас здесь.
Сколько теперь ждать? И дождется ли она? Или придется еще неизвестное время искать новую подходящую душу?
Лиза подтянула к себе колени, обняла их руками и спрятала в них лицо, чувствуя, как мелко дрожит тело. От холода и бессилия.
Чужие шаги чуткий слух уловил сразу, едва только кто-то появился на крыше. Она знала, кто пришел, но оборачиваться не стала. Не могла не знать о его смерти, ведь она чувствовала ее, но откладывала тот момент, когда ей придется перевести его через рубеж. Надеялась, что это сделает уже не она. Все равно там им не быть вместе. Для таких, как она: заблудших душ, которые слишком долго скитались в уже чужом для них мире – отведено отдельное место.
Юра подошел к ней, сел рядом. Очень близко, но не касаясь ее. Молчал. Лиза не выдержала первой:
– Зачем ты это сделал? Я ведь сказала, что ты можешь вернуться.
– Сказала, – согласился он. – Ты сказала, что я сам пойму, как мне вернуться, стоит только прислушаться к ощущениям. Я прислушался и понял, что у меня есть выбор: вернуться или уйти к тебе.
– Ты выбрал неправильно.
– Не тебе судить.
Лиза выпрямилась и посмотрела на него. Он был серьезным и сосредоточенным, смотрел на нее без улыбки. А затем внезапно протянул руку и коснулся ее щеки, погладив кожу большим пальцем. Теперь его прикосновение ощущалось немного по-другому: еще нежнее, теплее, желаннее. Лиза зачарованно смотрела на него, больше ничего не говоря. Он наклонился к ней и легонько коснулся ее губ. Она не остановила его, поэтому секунду спустя поцелуй стал глубже, настойчивее и требовательнее. Она не помнила, чтобы ее когда-нибудь так целовали, чтобы от поцелуя так сладко замирало все внутри. Хотелось только одного: чтобы он не останавливался, продолжал целовать ее, нежно гладить пальцем щеку, прижимать к себе, давая понять, что чувствует то же самое.
Когда он наконец отстранился, Лиза открыла глаза, видя перед собой все такое же серьезное и задумчивое лицо.
– Это было даже лучше, чем я себе представлял, – признался Юра.
Лиза улыбнулась.
– Так ты сделал это только ради того, чтобы поцеловать меня?
Он улыбнулся в ответ, продолжая гладить ее щеку.
– По-другому ты не соглашалась.
– Глупый.
– Мужчины часто делают глупости ради женщин, ты разве не знала?
– Не ради таких, как я.
– Только ради таких, как ты, это и стоит делать.
Лиза чувствовала, как против воли в груди разливается тепло. Ощущения были ни на что не похожи. Она стала Смертью, чтобы иметь значение, но это не сделало ее кому-то нужной. До встречи с ним. Ради этого стоило прожить сто лет в образе Смерти. Стоило проиграть Марку и Рите, чтобы сидеть сейчас здесь и понимать, что ее впервые любят.
Наверное, Юра это понял, потому что продолжил:
– У меня есть брат, он позаботится о матери. Мои друзья, надеюсь, будут помнить меня. Пациентов спасет кто-то другой. Сын вырастет, однажды влюбится и поймет меня. А о тебе есть кому позаботиться?
– Я не нуждаюсь в заботе. Ты разве забыл, кто я?
– Жаль, если ты действительно так думаешь. – Вторая его рука тоже переместилась на ее щеку. Теперь он держал ее лицо в своих ладонях и смотрел в глаза. Так близко, что она чувствовала бы его дыхание, если бы он еще дышал. – Я никого не бросал. Я лишь выбрал ту, которая нуждается во мне больше. И в которой больше нуждаюсь я.
– Но ты не можешь остаться со мной. Ты обычный человек, и после смерти должен уйти в другой мир, туда, куда полагается уходить всем душам. И куда мне ход пока закрыт.
В его взгляде Лиза внезапно увидела что-то такое, что дало ей понять: он предусмотрел и это.
– Я выяснил, что удерживает души в этом мире. И благодаря этому я смогу остаться с тобой столько, сколько будет нужно.
– Даже если это будут десятки лет?
– Даже если сотни.
– Однажды ты можешь возненавидеть меня за это.
– Не будем торопить события.
Лиза еще несколько секунд смотрела на него, а потом закрыла глаза, соглашаясь с ним. Юра снова коснулся ее губ в быстром поцелуе, а затем прижал к себе. Лиза с благодарностью обняла его. Она не будет торопить события. Спешка не приводит ни к чему хорошему, ей ли не знать? Пусть все идет так, как должно. Теперь, когда она больше не одна, ожидание вечного покоя не будет таким томительным.
Эпилог
До полуночи оставалось всего пятнадцать минут, на экране телевизора звезды вечного Голубого огонька пили шампанское и распевали песни, искусственно улыбаясь в камеру и готовясь передать слово Президенту, а стол в гостиной Леры и ее мужа еще не был накрыт. На нем в красивых вазочках стояли только салаты и закуски, горячее еще томилось в духовке. Лера ходила возле нее, как Соня вокруг подарков под елкой, и то и дело заглядывала внутрь.
– Да когда ж оно уже допечется?
– Если ты будешь все время открывать дверцу – никогда, – улыбнулась Рита.
Лера тяжело вздохнула и вытащила из холодильника бутылку шампанского.
– Хоть это отнесу, а то нет сил ждать, – прокомментировала она.
Идея встретить Новый год вместе исходила от Леры. Она сказала, что ее муж хочет познакомиться с ними. Рита видела напряжение между ней и Марком, но не выспрашивала, что именно они наговорили друг другу. То, что Марк иногда перестает следить за языком и говорит, что думает, она знала не понаслышке. Поэтому и не ожидала подобного приглашения, но, когда Лера позвонила ей вечером тридцатого декабря, отказываться не стала.
Бабушка все еще находилась в больнице, но уже чувствовала себя гораздо лучше. Рита не знала как, но Марку удалось уговорить ее не противиться посещению внучки. Конечно же, Рите хотелось ей помочь, ладони были невыносимо горячими все то время, что она находилась в ее палате, но она сдержалась. Марк долго мялся, но все же рассказал ей секрет, каким образом она может пользоваться даром без вреда для себя, и Рита поклялась, что не станет этого делать. Никогда она не сможет причинить вред другому человеку, чтобы помочь себе. У Сони этого дара нет, а значит, если у нее больше не будет детей, никому другому он не передастся, и никому не нужно будет делать такой выбор. А если дети еще будут, Рита поможет им выбрать правильно.