— С днем рождения! — проговорил я официальным тоном и преподнес ей букет.
Она вспыхнула от удовольствия, но медлила принять подарок. Я легко читал ее мысли.
«Какой милый молодой человек! Но что я скажу отцу? — размышляла она, глядя мне в глаза. — И где он раздобыл такие чудесные розы?»
— Я живу тут… неподалеку, — на ходу сочинил я.
— Никогда не видела вас в нашем квартале, — тихо сказала Эльза.
— Я приехал совсем недавно, мне досталась кое-какая недвижимость от дальней родственницы, нужно оформить необходимые документы, — без запинки говорил я, прикидывая, как быстрее купить какой-нибудь подходящий дом. — Но так грустно сидеть одному в новогоднюю ночь, вот я и вышел прогуляться. И на мое счастье встретил такую прелестную девушку.
Ее мысли дали мне понять, насколько ей приятен комплимент и как ей жаль такого одинокого и загадочного красавца. Но Эльзу по-прежнему занимало, где я взял розы. Однако мой обычно острый ум уже был будто затуманен и ничего правдоподобного в голову не приходило. Поэтому я свернул разговор и поспешил откланяться. Эльза была удивлена и огорчена, но удерживать не стала. Она взяла розы, еще раз горячо поблагодарила и скрылась. А я остался на улице в странном для меня состоянии — полной растерянности, какого-то неприятного отупения и мучительного восторга от красоты этой девушки и чистоты ее существа. Давненько я не испытывал такой смеси эмоций. Видно, это кружило мне голову…
Мы начали встречаться, я был настойчив, Эльза — уступчива. Это было ее первое сильное чувство, и она, как это свойственно всем неопытным девушкам ее возраста, ушла в него с головой. Скоро и я поддался порывам своей натуры, потерял всякую бдительность и был наказан. Впервые за последние пару-тройку сотен лет я влюбился по-настоящему и не мог этому противостоять. Эльза отвечала мне взаимностью. Поздней весной я понял, что готов осуществить условия поверья. Эльза знала обо всем и была готова ко всему. Она жила только любовью.
Все случилось у них в саду. Густо цвела сирень, ее аромат кружил нам головы. Эльза была так нежна и податлива. Я с ума сходил от ее красоты и от любви, которая буквально жгла меня изнутри. Но я четко помнил, что должен держать себя в руках, чтобы ни случилось. И вот свершилось! Наши тела слились, но я не испытывал наслаждения, так как меня захлестнула невыносимая жажда от запаха ее крови. Этот запах, казалось, заполнил весь мир, он проникал мне прямо в мозг. Я ничего не понимал, не соображал, где я, кто со мной, клыки росли безудержно, я чувствовал, что если немедленно не выпью этой крови, то сгорю дотла, перестану существовать. Я зарычал и наклонился над ее распростертым телом. И вдруг Эльза раскрыла глаза. Она смотрела на меня, не отрываясь, ее взгляд словно гипнотизировал, проникал внутрь, и, как ни странно, охлаждал этот жар жажды. Я зацепился за ее взгляд, его прозрачная голубизна словно источала свет такой сильной любви, что он заполнил всю мою темную сущность.
— Я люблю тебя, — прошептали ее губы и лишь озвучили то, что говорили ее глаза.
Мой рот захлопнулся, клыки исчезли. Свет словно выжег изнутри всю ту тьму, которая вот уже столько веков наполняла меня.
Вампиры, не смотрите в глаза своих любимых! Иначе вы вновь станете людьми.
Это и произошло со мной. Ощущения были такие, словно глыба льда, постоянно существующая внутри меня, начала неуклонно таять. Процесс ускорялся. Это было болезненно. И когда весь этот многовековой лед растаял, я почувствовал, как обретаю обычную человеческую плоть. Я глубоко вздохнул, счастье обретения и узнавания распирало меня, хотелось кричать, петь, хохотать. Я раскрыл глаза, желая немедленно разделить это счастье с моей любимой Эльзой, и вздрогнул. Я стоял в полутемном амбаре, в моих руках была веревка со скользящей петлей на конце. Я отбросил ее в сторону и распахнул дверь. Да, это был наш убогий двор, я видел висящие на веревке холщовые, зашитые во многих местах рубахи, постиранные моей матерью, кучу досок в углу с лежащим рядом рубанком и молотком, ящичек с гвоздями.
— Эльза! — в отчаянии позвал я, уже понимая, что моя любимая осталась в двадцатых годах XX века.
Вернее, она еще даже не родилась, ведь после превращения я вновь оказался в своем времени, а это был XVI век, я вернулся в тот самый миг, когда сунул голову в петлю.
Я опустился возле двери в амбар, с трудом удерживаясь от рыданий. Разве я знал, что все произойдет именно так? В тексте поверья об этом не было написано ни слова. Однако я вернулся в свое время. Но как я смогу жить без Эльзы?! Как?!
Я все не мог прийти в себя и вовремя не убрал следы содеянного. Когда рассвело, мой брат обнаружил меня, он же заметил веревку с петлей и решил, что я неудачно повесился. Нравы в моей семье царили суровые, самоубийство всегда считалось смертным грехом, к тому же мужчины расценивали это как слабость духа, ну и проклятье рода, передающееся из поколения в поколение, довершало дело. Выходило, что я трус, слабак и к тому же своего рода клятвопреступник, раз осмелился совершить попытку самоубийства, хотя был осведомлен, к чему это может привести.
— Мы будем молчать об этом, — заявил отец, когда брат привел меня в дом и рассказал, в каком состоянии меня обнаружил. — Бог милосерден и спас тебя от жуткой участи вампира. Насколько я понял из рассказа твоего брата, веревка оборвалась. И ты остался жив. Благодари Бога денно и нощно за это! И впредь даже не помышляй о подобном! А мы постараемся забыть о твоем проступке, а вернее, даже преступлении!
Я молча слушал его. А что мне оставалось? Если бы я рассказал всю правду, меня сочли бы сумасшедшим. Но каких поистине титанических усилий мне стоило сдерживаться!
Убогое жилье поначалу ужасно меня раздражало. Это вам не комфорт двадцатого века, к которому я привык. Отсутствие элементарных удобств, как ни странно, может довести человека до исступления. К тому же моя многовековая память сыграла злую шутку, я помнил буквально все, что происходило в мире за время моей вампирской жизни, и жить с такими знаниями стало сложно. Особенно сразу после превращения. Но самое болезненное — это было, конечно, воспоминание о моей оставленной возлюбленной. Милая Эльза! При одной мысли о ее страданиях, я сходил с ума. И был уверен, что если бы точно знал, что навсегда перенесусь в свое прошлое, то предпочел бы остаться вампиром, существом без души, с утерянным поэтическим даром. Но зато рядом с моей любимой!
Но со временем я начал привыкать. Память словно подергивалась легкой дымкой, повседневная жизнь затягивала, и мне становилось все легче. К тому же я вновь начал писать стихи. И это служило утешением.
Но скоро я обнаружил, что кое-какие вампирские способности у меня сохранились. Например, я видел удивительные сны, которые можно было назвать вещими. Как-то мне приснилось, что дом нашего соседа горит. Будто бы его жена варила мыло для хозяйственных нужд во дворе, ее позвали в дом. Она ушла и забыла о костре и котле с мылом. Подул сильный ветер, искры полетели на сеновал, все тут же запылало. И я все это так четко увидел, словно сам присутствовал. Но наутро никому не сказал о своем сне. И через день все случилось именно таким образом. Помню, как меня это напугало. И впредь я решил быть более внимательным к тому, что мне снится. Но опять-таки, что бы я сообщил тогда? Рассказал свой сон в подробностях? Но кто бы мне поверил? Меня и так считали в деревне не от мира сего…
Вся сила, все способности именно в крови. И неважно, чья она — вампира или человека. Отличие одно: в крови человека заключена его душа. А у вампиров ее нет, так что в их венах заключены все магические свойства, полученные после обращения, которые и заменяют им душу…
…Я помню это состояние, когда кровь стремительно летит по венам, кажется, что внутри все свербит. А потом ты превращаешься в кого захочешь. Но я заметил, что многие вампиры постепенно выбирали себе любимый вид, в котором им было комфортнее всего. Я любил существовать в виде дикого голубя. Как мне этого не хватает!..
…После обратного обращения вся магическая сила будто ушла из крови, словно была проведена чистка. Однако кое-что явно перекочевало в мой мозг, ведь я вижу удивительные сны, которые всегда сбываются. Но моя кровь сейчас снова человеческая. Душа должна была в нее вернуться. Но чувствую ли я, что вновь одушевлен? Мне кажется, что да. Я снова хожу в церковь, молюсь Господу, впадаю в своего рода духовный экстаз, когда смотрю на светлые лики икон. Но все равно я уже не тот паренек Альберт, хотя выгляжу для родных и односельчан совершенно обычно. Никто даже и не заметил моего исчезновения. А я ведь отсутствовал ни много ни мало, а почти четыре века. И поначалу было очень сложно ничем не выдать своего четырехсотлетнего опыта…
Но еще долго меня занимала собственная кровь. Если я случайно резал палец, то не сразу останавливал кровотечение, а наблюдал, как темно-красная жидкость вытекает, как она капает, как постепенно будто густеет. Вампирская кровь не густела никогда, она оставалась свежей, не меняла цвет, запах, иногда словно светилась изнутри. Поистине магическая субстанция! Именно она делала нас бессмертными. Но разве кто-нибудь серьезно занимался изучением ее свойств? Думаю, среди вампиров никто. Не возникало подобной надобности, ведь мы никогда и ничем не болели, убить обычным способом нас было нельзя, наше физическое тело мгновенно восстанавливалось после нанесения ран. К тому же интересы у нас несколько другие, чем какие-то научные изыскания. Вампир прежде всего хищник. Он охотится на выбранную жертву, играет с ней, сколько хочет, а потом по своему усмотрению или убивает, или создает себе подобное. Вот и вся суть существования. И именно кровь диктует такой путь. Словно в ней закодирована некая программа. Странно, но мне сейчас жаль, что я не изучал собственные возможности тогда, когда еще был вампиром. И именно свойства крови. Кто знает, может, какие-то особые тайные знания помогли бы мне вернуться во время, в котором осталась моя обожаемая Эльза. Но разве я тогда думал об этом?.. Эльза! Как безумно я тоскую по тебе! И это настолько невыносимо, что хочется любыми способами забыться хотя бы на миг! Милая, любимая