«Может, став славом, я начала намного острее чувствовать чужую любовь? — размышляла я, не сводя глаз с его покрасневшего лица. — И именно это меня так притягивает? Женя признался мне в любви. И хотя я провела шоковую терапию, открыв ему правду о себе, он, по всей видимости, еще не избавился от своего чувства».
— Ты все еще любишь меня? — решила я спросить напрямую.
Женя вздрогнул и закрыл лицо ладонями. Я ждала. Он не шевелился. Мы стояли в полутемном дворе друг напротив друга и словно находились в вакууме. Я ощущала, что вокруг нас образовался именно вакуум и будто заключил нас в капсулу. И не могла объяснить, что это такое.
«Как все странно! — думала я. — Но ведь я рысь! Человек-зверь. К тому же я не до конца изучила свойства, которыми теперь обладаю. Возможно, именно моя энергия оборотня образовала своего рода энергетическое поле, которое сконцентрировалось вокруг нас. Мне нужно быть внимательной! И все отслеживать».
Но я видела только Женю. Он по-прежнему стоял, закрыв лицо ладонями. Вдруг пошел снег. Было безветренно, поэтому он падал медленно. В свете дальнего фонаря и освещенных окон домов снежинки казались поблескивающими комочками, которые летели на нас сверху, оседали на растрепанных волосах Жени, на его плечах, скользили по его пальцам, и это было так красиво и волшебно, что мне казалось, будто мы очутились в рождественской сказке.
Я отвела его руки. Он поднял лицо и подставил его под падающий снег, закрыв глаза. Я увидела поблескивающую влагу на его щеках и поняла, что он таким образом хочет скрыть следы слез. Сердце сжалось от грусти. Я словно заглянула в глубь его души и увидела там не проходящую любовь ко мне. Вопросы были излишни. Женя все еще любил. Я вздохнула и опустила глаза. Все мое существо тянулось к нему, хотелось обнять, прижаться и больше ни о чем не думать.
— Эй! Вы чего там застыли? — услышали мы голос с одного из балконов и пришли в себя.
Тоня махала нам руками. Я махнула в ответ, чинно взяла Женю под локоть, и мы направились к подъезду. Тоня уже распахнула дверь и стояла в проеме в воинственной позе.
— Нет, как это называется! — с порога начала она. — Я тут уже и чай заварила, и вино в морозилку засунула…
— Зачем? — перебила я ее и рассмеялась.
— Так белое сухое, — уже тише пояснила она. — Теплым его и не выпьешь. Такое кислое, что зубы сводит.
— А что, без вина не обойтись? — хмуро спросил Женя и помог мне снять куртку.
— Так за встречу! — ответила она. — А ты чего приперся?
— Я Женьку во дворе встретила, — с улыбкой проговорила я. — Он вообще-то тоже мой друг. Так что с вами обоими просто жажду пообщаться.
— Ага, видела, как вы стояли, — хмыкнула Тоня. — Жду тебя, жду… все не идешь. Выглянула в окно, а они там застыли, как два снеговика! Пошли в комнату! Чего в коридоре-то!
Мы переглянулись. Женя выглядел хмурым. Но я ободряюще ему улыбнулась и взяла за руку, крепко сжав пальцы. Он вздрогнул и внимательно посмотрел мне в глаза. Желание снова ожгло меня. Жар его руки словно передавался мне и растекался от пальцев и выше. Мы вошли в гостиную и уселись на диван. Тоня остановилась напротив нас.
— Может, на кухню переместимся? — спросила она. — Я на стол накрыла.
— Да я только из-за стола! — со смехом ответила я. — С родителями ужинала.
— Ну я так… влегкую, — улыбнулась Тоня. — Конфеты, фруктики, ну и винца сейчас выпьем. А?
— Давай! — неожиданно поддержал ее Женя.
Он встал и потянул меня за руку. Я нехотя последовала за ними. Мы уселись за стол, и то, что Женя не устроился рядом со мной, а отодвинул стул на противоположную сторону, меня огорчило. Тоня уже достала бокалы, Женя открыл вино и разлил.
— За встречу! — сказал он и коснулся бокалом наших.
Я выпила до дна, удивляясь про себя, зачем это делаю. Но грусть не проходила, хотелось ощутить хотя бы легкое опьянение и забыться на время. Сидя на знакомой мне с детства кухне среди моих школьных друзей, я вновь почувствовала себя обычной девчонкой и постаралась задержать это ощущение. И мне удалось. Мы стали болтать обо всем, как в старые добрые времена. Тоня по своему обыкновению тараторила без умолку и за несколько минут ухитрилась рассказать мне обо всех событиях ее жизни за время моего отсутствия. Главное: у нее наконец появился парень, и на этот раз все было серьезно. Тоня с детства безответно влюблена в моего старшего брата Антона, и даже то, что он женился, не охладило ее пыл. Помню, как я выговаривала ей, что пора взрослеть и избавляться от бесперспективного чувства, и как она упорно за него цеплялась. И вот у Тони появился парень! Она взахлеб рассказывала нам, как счастлива с ним, какой он милый и внимательный. Но мне все казалось таким стандартным и предсказуемым, что я снова выпала из ее реальности и слушала вполуха, думая о своем.
Раздался довольно пошлый, на мой взгляд, рингтон: «Это мой любименький звонит…» Тоня вскрикнула и вскочила. Она вылетела из кухни, а мы невольно рассмеялись.
— Можно сказать, у Тоньки это первая любовь, — заметил Женя. — Она так долго была помешана на твоем брате, что совсем не общалась с другими парнями. И вот случилось!
— Я очень рада! — ответила я. — Давно пора! А у тебя как с личной жизнью? — задала я вопрос и тут же подумала, что ничего более идиотского спросить не могла.
Женя вскинул на меня глаза. Меня вновь обдало жаром.
— Лиля, ты же все знаешь! — глухо проговорил он.
— Я думала, ты уже избавился от своего чувства ко мне, — сказала я. — Хочу тебе признаться… Я теперь рысь!
Он вздрогнул, его лицо побледнело, брови нахмурились. Я видела, что новость причинила ему сильную боль, но я должна была сказать.
— Значит, назад пути нет! — после паузы тихо поговорил он.
— И это не моя вина, — ответила я. — Так получилось, такова моя судьба.
— И у тебя все хорошо с Владом? — тихо спросил он, опуская глаза.
— Да, все хорошо, — подтвердила я. — Поэтому тебе лучше забыть…
— Лиля! — нервно воскликнул он и встал.
Я сжалась. На его лице ясно читалось презрительное удивление.
— Прекрати говорить избитые фразы! — продолжил Женя и потер лоб, словно у него заболела голова. — Прекрати решать за меня, что лучше, а что хуже. Это моя жизнь, понимаешь? И я люблю того, кого хочу и как хочу!
Он отошел к окну и повернулся ко мне спиной. Я вскочила и приблизилась. Боль, нежность, жалость, грусть смешались и вызвали бурю в душе. Я обняла Женю за талию и прижалась лбом к его шее. Его волосы пахли так приятно, что я глубоко вдохнула их аромат и закрыла глаза. Он замер, затем его руки коснулись моих, наши пальцы сплелись. Мне хотелось стоять вот так вечно и ощущать его присутствие.
— Вы чего это тут обнимаетесь? — раздался сзади нас удивленный голос Тони. — Лишнего, что ли, выпили?
Мы отпрянули друг от друга и вернулись за стол. После разговора с «любименьким» Тоня раскраснелась, ее глаза блестели, но на нас она смотрела с явным возмущением.
— Лилька, ты ведь вроде замуж вышла! — укоризненно произнесла она и достала из холодильника вторую бутылку вина.
От неожиданности мы рассмеялись. И это ослабило напряжение.
— Чисто дружеское объятие, — весело сказал Женя. — А ты уже бог знает что подумала!
— Ну и хорошо! — беспечно ответила она. — Открывай бутылку!
Женя возражать не стал. Мы чокнулись. И я снова выпила до дна. Алкоголь уже проник в мозг, я ощущала опьянение, и оно было приятным. Тоня начала рассказывать о своем парне, но довольно скоро замолчала и пристала ко мне с расспросами о моей замужней жизни. Я врала напропалую, но когда ловила на себе лукавые взгляды Жени, начинала смущаться. Я знала, что он не верит ни одному моему слову. Однако Тоня слушала, открыв рот, и периодически шумно вздыхала. И когда вновь раздалось «это мой любименький звонит…», она даже поморщилась. Ей не хотелось прерывать мой рассказ.
— Вроде обо всем договорились, — недовольно сказала она, но начала краснеть. — Ни минуты без меня не может!
— Так это же прекрасно! — с воодушевлением сказала я. — Чего ты замерла? Отвечай скорее!
Тоня схватила телефон, лежащий на столе, и снова покинула кухню. От нее исходила такая сильная энергия любви, что даже после ее ухода она осталась висеть в воздухе. Я кожей ее ощущала. Наверное, поэтому по спине побежали мурашки. Я замерла и не сводила глаз с Жени. Он пристально смотрел мне в глаза. И вдруг я увидела, что его зрачки стремительно расширяются, словно он видит что-то такое, что приводит его в сильнейшее замешательство.
— Жень? — ласково позвала я и тронула его за руку.
— У тебя… твои глаза… — сбивчиво заговорил он и так сильно покраснел, что даже уши запылали.
«Я транслировала мысли? — дошло до меня, и я закрыла глаза. — Наверняка! Для Жени это шок! Бог мой, что же он увидел? О чем я думала только что?»
Жар прилил к щекам, так как я поняла, что только что представляла, как его губы целуют мои. Неужели он увидел в моих глазах именно это?! Я совсем недавно стала рысью и еще не научилась контролировать этот процесс. Да что говорить? Даже Влад, рожденный славом, в моменты сильного волнения не мог справиться! И я сама не раз наблюдала картинки в его глазах, словно кадры какого-то фильма.
— Скажи мне, что ты видел! — настойчиво попросила я. — Это очень важно! Мои глаза превратились в своего рода… экраны?
Женя кивнул, но его смущение лишь усилилось. Я заметила капельки пота, выступившие на его лбу.
— Понимаешь, это такое свойство рысей, — торопливо заговорила я. — Когда мы сильно волнуемся, наши мысли могут быть видны. И это очень опасно для меня! Ведь я стала славом совсем недавно и еще не научилась себя контролировать. Что это было? Четкая картинка? Или бегущие кадры?
— Ну… как будто бы кино, — тихо ответил он. — Знаешь, странно, что видишь все настолько четко, словно сидишь в кинотеатре. Наверное, это что-то наподобие гипнотического воздействия на зрителя. Твои мысли передаются на радужку в виде картинок, которые становятся живыми.