– О чём ты говоришь? – спросил я. Солнечный свет отдавался в моей голове пульсирующей болью так, словно по ней бил молот. – Что за план по спасению мира?
Эдвин улыбнулся и покачал головой.
– Я и так уже сказал слишком много, – произнёс он. – Пока что. Но я просто хотел, чтобы ты знал, что я не собираюсь причинять тебе вред. Твоё… тюремное заключение необходимо скорее для того, чтобы обезопасить тебя, а не поставить тебя в какое-то неудобное положение. Не то чтобы ты действительно не заслуживал этого. Но я не мстительный эльф, Грег. И ты это знаешь.
Я вздохнул и посмотрел вниз на зелёно-голубые волны, разбивающиеся о скалы подо мной. Эдвин прав, он был не таким. Эдвин был не из тех, кто способен затаить обиду. На самом деле, пока всё не пошло наперекосяк, он был, возможно, самым снисходительным человеком, которого я когда-либо встречал.
– Не мог бы ты рассказать мне, что случилось в Новом Орлеане? – поинтересовался я. – Как я сюда попал? С моими друзьями всё в порядке? Почему эльфы пытались захватить полуночницу? Что ты там делал?
У меня было так много вопросов.
Помимо беспокойства о моих друзьях и недоумения от того, почему эльфы сражались друг с другом, я ни на секунду не забывал о своём отце. И теперь, когда я встретил Эдвина, я надеялся, что он действительно знает, как ему помочь. Но я решил пока повременить с этим. В конце концов, было бы лучше сначала убедить Эдвина, что я на его стороне, прежде чем просить об одолжении. Кроме того, формально я всё ещё был в плену, так что в тот момент я всё равно ничем не мог помочь отцу.
– Хорошие вопросы, – признал Эдвин, глядя на меня. – На некоторые из них довольно сложно ответить. И я не смогу удовлетворить твоё любопытство в полной мере. По крайней мере, пока. Но, к сожалению, я не знаю, что случилось с твоими друзьями. На самом деле я лично не был в Новом Орлеане. Там был мой старший офицер, и его хорошо допросили. Я могу только поделиться с тобой тем, что он видел: твои спутники-гномы пытались отступить, но задержались на кладбище, разыскивая тебя. Когда он видел их в последний раз, они всё ещё сражались. Увы, сейчас мне пора идти – остальное мы обсудим в другой раз. Полагаю, ты найдёшь дорогу обратно в камеру?
Его взгляд метнулся к вооружённым охранникам, стоявшим по обе стороны металлической лестницы. Я посмотрел на стражу и на их мечи, которые те были готовы пустить в ход.
– Ты действительно собираешься так просто уйти? – спросил я, начиная закипать. – Даже не можешь сказать мне, где ты был всё это время и почему я твой пленник? У тебя действительно есть дела поважнее?
– На самом деле, да, так и есть, – сухо сказал Эдвин. – Я не ожидал, что ты поймёшь это прямо сейчас. Но как только я расскажу тебе больше, ты осознаешь, в каком ужасном положении мы все находимся. И ты точно поймёшь, почему у меня есть дела поважнее, чем встретиться с моим бывшим лучшим другом. А теперь я спрошу тебя ещё раз: сможешь ли ты сам найти дорогу обратно в камеру? Мне ведь не придётся смотреть на то, как тебя потащат туда, брыкающегося и кричащего, правда?
Я медленно покачал головой, чувствуя одновременно гнев и разочарование. Я ничего не мог с собой поделать, но какая-то часть меня желала просто провести с ним больше времени, чтобы мы могли просто тусоваться, как в старые добрые времена. Ещё до того, как я узнал, что нам суждено стать врагами.
– Ну ладно, – сказал Эдвин и хлопнул меня по плечу. – Это всё довольно сложно, но я и сам не ожидал, как буду рад вновь увидеть тебя. С нетерпением буду ждать нашего следующего разговора. – Он развернулся на каблуках и с топотом умчался вниз по лестнице, прежде чем я успел ответить. Не сдвинувшись с места, охранники выжидательно посмотрели на меня, очевидно, не возражая, если я проведу несколько лишних минут на свежем воздухе. Конечно, я совсем не ожидал, что плен у эльфов окажется именно таким.
Когда я оглянулся на город, я обнаружил, что чувствую себя странно… счастливым. Несмотря на всё произошедшее. Честно говоря, я видел этому только одно объяснение: Эдвин был прав – действительно приятно снова встретить старого друга, пусть и в таких обстоятельствах. Мне показалось, что с меня вдруг свалился огромный груз. Как будто я наконец-то смог вздохнуть полной грудью, впервые за много месяцев.
Я ненавидел себя за то, что так себя чувствовал.
Мне хотелось злиться на него ещё больше. Учитывая то, что случилось в Чикаго и сейчас, причин накопилось бесконечное множество. Но ни одна из них не могла изменить того, как приятно было снова увидеть его вживую, а не только в моих кошмарах, где я постоянно наблюдал, как он тонет или умирает, чувствуя себя преданным и покинутым, всей душой ненавидя своего бывшего лучшего друга.
И несмотря на то что я был гномом, несмотря на практически полное отсутствие оптимизма, счастье, которое я против воли почувствовал, действительно вселило в моё сердце реальную надежду.
Глава 28
В которой я бы с радостью поучаствовал в одном из рядовых фильмов про супергероев
На следующий день Эдвин удивил меня, явившись в мою камеру с обедом и набором для игры в шахматы.
– Вспомним старые времена? – спросил он.
Охранники внесли небольшой складной столик и два стула. Пока Эдвин раскладывал игру, я съел свой обед: три жирных гамбургера из местной сети быстрого питания под названием «Ин-энд-Аут». Конечно, это были не чикагские гамбургеры (Чикаго в этом плане был лучшим), но я должен был признать, что они были чертовски хороши. Хотя, на мой взгляд, единственный способ испортить гамбургер, сделав его невкусным – это использовать фальшивое мясо.
– Да уж, – пробормотал я, глядя сверху на игровое поле и раздумывая над своим ходом, – давненько у меня не было хорошего противника.
Я играл за чёрных, и первый ход Эдвина застал меня врасплох. Я никогда раньше не видел, чтобы он начинал игру подобным образом. Кроме того, подобный ход не относился ни к одной из четырёх стандартных тактик, которых придерживались в начале партии почти все хорошие игроки, играя за белых.
– Да, у меня тоже, – сказал Эдвин. – Я вообще ни разу не брался за шахматы с нашей последней игры. У меня было не так уж много свободного времени. Нелегко, знаешь ли, пытаться объединить всё эльфийское сообщество.
Я кивнул и спокойно сделал свой первый ход. Я хотел хоть ненадолго забыть о том, что произошло, и притвориться, что мы по-прежнему лучшие друзья, но казалось, всё, о чём мы говорили, так или иначе было связано со смертью его родителей. Сделав несколько ходов, Эдвин напрямую заговорил о своих родителях, и я бросил тщетные попытки вычеркнуть события тех дней из памяти.
– Знаешь, их тела так и не нашли, – сказал он. – Моих родителей. Нам так и не удалось найти их тела под обломками.
Моё сердце пропустило несколько ударов. Мне показалось, Эдвин знал, что я не хочу говорить о них, и поднял эту тему только для того, чтобы заставить меня чувствовать себя неловко. Чтобы заставить меня ощутить его боль. Но в этом не было необходимости. Увидев бывшего друга днём раньше, я понял, что он до сих пор не оправился от того, что произошло. На самом деле я никогда не желал вреда Эдвину. Даже сейчас.
– Тогда откуда ты знаешь, что они умерли? – спросил я.
– Ты думаешь, они могли бы просто исчезнуть по своей воле и оставить свою империю, всё, ради чего работали всю свою жизнь, в полном хаосе и разрухе? – поинтересовался Эдвин. – Ты же знаешь, это невозможно. Мои родители ничего так не любили, как свою работу. Может быть, даже сильнее, чем меня, как бы ни было трудно это сейчас признать.
Я молча кивнул.
Эдвин был прав: его родители заботились о своих деньгах и власти больше, чем кто-либо другой. Они бы не смогли сбежать, бросив всё это.
– Я быстро оставил поиски, – признался Эдвин. – Во-первых, было слишком много более важных дел, чтобы тратить столько ресурсов на бесполезное, скорее всего, дело. К тому же было достаточно трудно скрывать всё это от широкой общественности. Но я думаю, что в глубине души я отчасти и сам не хотел, чтобы их нашли. Это заставило бы меня взглянуть правде в глаза.
В этот момент меня поразило то, что Эдвин вдруг показался мне гораздо старше своих четырнадцати лет. Он словно повзрослел лет на десять за те три месяца, что мы не виделись. Возможно, потеря родителей и появление целой расы людей (не просто людей, а богатых, важных и влиятельных людей), внезапно оказавшихся у тебя в подчинении, кого угодно заставили бы быстро повзрослеть. В конце концов, хотя мы с друзьями всё ещё любили проводить свободное время за играми и дурачеством, как только приступили к выполнению миссий, мы были вынуждены частично отставить в сторону это беззаботное веселье, что позволило нам успешнее противостоять монстрам.
Я не знал, что сказать в ответ на откровения Эдвина о его родителях, и мы просто некоторое время молча играли в шахматы. Его стиль игры определённо изменился, он делал смелые, казалось бы, нелогичные ходы, которые совсем не соответствовали примерам из учебника. Во-первых, на десятом ходу Эдвин переместил своего короля на середину доски, что обычно в шахматах было равносильно самоубийству (и даже больше, подобные ходы не встречались даже у абсолютных любителей). Но, несмотря на этот явный промах, к тому времени, когда его король был надёжно спрятан за ладьёй и слоном на другой стороне доски, я успел продвинуть только две пешки.
– Что ты задумал, Эдвин? – спросил я.
– Эй, то, что я давно не играл, ещё не значит, что я собираюсь выдать свою стратегию! – возмутился он.
– Нет, я имею в виду здесь, в Алькатрасе, – уточнил я. – Гномы… Я хочу сказать, что мы тратим кучу усилий, пытаясь защитить людей и землю от грядущего хаоса, от монстров, которые начали возвращаться. А чем был занят всё это время ты? Вчера ты сказал, что хочешь спасти мир, но…
– Я помню, – оборвал он меня. – И я это сделаю.
– Тогда помоги нам, – взмолился я, наконец-то почувствовав себя достаточно уверенно, чтобы протянуть оливковую ветвь со своей стороны. – Давай объединим усилия и будем работать сообща, чтобы усмирить возвращающихся созданий магии. Чтобы они причинили как можно меньше вреда.