Эдвин вздохнул. Он уставился за мою спину на голую стену маленького кабинета.
– На эти вопросы у меня есть ответ, – сказал он. – Но он тебе явно не понравится. Я… Ну, я кое-что утаил. Ты наверняка подумаешь, что это ужасно, но я уверяю тебя, что главной моей целью является исправление всего того, что ты только что перечислил. Чтобы гарантировать, что станет лучше абсолютно всем.
– И почему мне не должно это понравиться? – спросил я.
– Ты сам говорил, как тебе нравятся Пламялис, Ликси, Стальной Шар и другие, – начал он. – Надеюсь, ты понимаешь, что мы ничуть не хуже гномов, людей или ещё кого-нибудь. Причина, по которой я всё это говорю, Грег, заключается в том, что, если мы добьёмся успеха в нашем плане, не вся магия исчезнет.
– Что ты имеешь в виду? – удивился я.
– Если мой план сработает, эльфы по-прежнему будут обладать магией, – сказал он. – Конечно, не все эльфы, что само по себе сложно. Только мы. Я и мои верные последователи. Все те, кто предан нашему миру.
– Я не понимаю, – сказал я, качая головой.
Это звучало даже хуже, чем проблемы современного мира. Мало того что элитная группа эльфов будет иметь большую часть богатства, так к тому же они будут владеть магией? Это звучало безумно односторонне. Эгоистично. Может быть, в глубине души этот Эдвин вовсе не был прежним Эдвином, как я позволил себе поверить. Даже если он имел в виду что-то хорошее, в чём я был почти уверен, его план показывал, насколько извращённым стал его разум.
– Выслушай меня, – взмолился Эдвин.
Я кивнул. Что ещё я мог сделать? Честно говоря, мне хотелось услышать его объяснения. Я хотел, чтобы он убедил меня, что всё не так плохо, как кажется. Потому что его слова звучали довольно дико. На самом деле всё выглядело так, как будто Эдвин пытался использовать силу магии – свой исключительный доступ к ней, – чтобы, в сущности, править миром. Если только тут не было какого-то нюанса, который я упустил.
– Мы сохраним магию только для того, чтобы покончить со всей этой чепухой, о которой ты говорил: войнами, нищетой и тому подобным, – страстно сказал Эдвин, его глаза буквально светились искренностью. – Мы хотим использовать магию, чтобы держать в узде всех остальных людей. Эльфы, я тебя уверяю, являются лучшим выбором в качестве правителей этого нового мира, поскольку они самые уравновешенные существа с исторически наиболее успешно устроенной социальной структурой. Они смогут поддерживать порядок на планете и заботиться обо всех. Без магии никто не сможет противостоять нам. И благодаря этому мы можем гарантировать, что никогда больше не будет войн, насилия, кровопролития и нищеты.
– Ты говоришь об утопии. И диктатуре, – сказал я, всё ещё не веря своим ушам. – Об обязательном повиновении. Об отсутствии свободы. Разве свобода ничего не стоит?
– Всё совсем не так, Грег, – вздохнул Эдвин. – С помощью магии мы лишь в начале заставим остальных нас слушаться. И затем, в конце концов, в этом отпадёт необходимость, и в мире будут царить лишь свободная воля и свободомыслие. Поверь мне, как только все увидят, насколько мирным может быть и будет этот новый мир, они даже не захотят сопротивляться. Это приведёт лишь к бессмысленному насилию. Кроме того, я не притеснитель, совсем наоборот. В новом обществе я буду освободителем, посланником мира. Мой план – единственный, где потенциально никто не умирает. В каком-то смысле, возможно, твой отец был прав с самого начала: может быть, именно руками эльфов магия может принести нам всем прочный мир?
Я ненавидел то, как он искажает идеи моего отца. Я знал, что мой отец имел в виду совсем не это, когда говорил о волшебной утопии. Отнюдь нет. В волшебном мире, который представлял себе мой отец, не было бы никакой необходимости в правителях или миротворцах вообще.
– Так ты действительно думаешь, что можешь доверить магию только эльфам? – поинтересовался я, и рычащий гнев в моём голосе удивил даже меня. – Когда ты всего несколько часов назад сказал мне, что эльфы способны на обман? И что эльфам нельзя доверять! Как ты можешь теперь сидеть здесь и говорить, что они единственные, на кого можно положиться?!
– Ну, это совсем другое дело, – возразил Эдвин, но я мог с уверенностью сказать, что у него голова шла кругом. – Я имею в виду, что не все эльфы получат доступ к магии. Только те, кому я доверяю больше всего.
– О, я понимаю, как хорошо, что ты прекрасно разбираешься в людях и не можешь ошибиться, – съязвил я. – Например в том, чтобы позволить «кроту» пробраться на свою базу. Рад, что мы можем быть уверены, что это больше не повторится.
– Не нужно сарказма, Грег, – спокойно сказал Эдвин, но я был уверен, он понимал, что я прав. Потом он вздохнул и покачал головой. – Я знаю, что план ещё не идеален. Но я разберусь с этим. Я хочу сказать, я буду единственным, кто владеет магией, если это именно то, что нужно, чтобы спасти людей от смерти.
В конечном счёте, был ли его план правильным или неправильным, ясно было одно: он искренне верил, что так будет лучше для всех. Если только он не обманывал меня, используя свой знаменитый эльфийский дар убеждения, и не придумал этот план в своих собственных интересах. Но я всё равно не мог не заметить превосходства, пронизывающего его слова.
– Ты понимаешь, что своим планом ты показываешь, что гномы, по сути, стоят ниже эльфов? – спросил я. – Раз уж некоторым эльфам можно доверить магию, а гномам – нет.
– Это не так… Теперь ты искажаешь мои слова, – возмутился Эдвин.
– Правда, что ли? – делано удивился я.
– Ладно, я знаю, что это звучит не очень, – неохотно признал Эдвин. – Но, по крайней мере, так люди больше не будут убивать друг друга.
Я молча кивнул.
С этим трудно было спорить. Если бы только эльфы обладали магией, тогда вполне возможно, что они могли бы каким-то образом заставить весь мир погрузиться в своего рода непорочность. Но будет ли он действительно спокойным без свободы воли? Кроме того, для этого все эльфы должны быть на одной волне.
А это в данный момент, насколько я знал, было не так.
Это было ясно из того, в чём признался мне Эдвин всего час назад, а также из того, что я видел на кладбище Сент-Луис № 2 в Новом Орлеане. И поэтому я решил, что сейчас самое подходящее время спросить его о тех событиях, так как уже вряд ли можно было что-то ещё больше испортить.
– В Новом Орлеане, – начал я, – как раз перед тем, как меня вырубили, я увидел нечто странное. Я видел, как эльфы сражаются с эльфами, Эдвин. Теперь я в этом уверен. Что всё это значит?
Эдвин снова подался вперёд в кресле, озабоченно наморщив лоб. Впервые с тех пор, как мы снова встретились, он выглядел таким же юным, как и раньше. Он снова стал похож на мальчишку, которому только что исполнилось четырнадцать и которому ещё многому предстоит научиться. Его лицо потемнело, пока он обдумывал, что мне сказать.
– Я пока не могу говорить об этом прямо, – сказал он. – Но мы с этим справляемся. Кстати, я думаю, что мне лучше вернуться к работе. Время игр закончилось.
Он встал со стула так резко, что шахматные фигуры на доске подпрыгнули, и я понял, что наша встреча окончена.
Глава 35
В которой хочется верить, что во время апокалипсиса ещё будет время для велосипедных прогулок и настольных игр
На следующий день случилась моя последняя прогулка с Ликси.
Она пришла за мной незадолго до обеда, как всегда радостно улыбаясь. Она даже принесла мне подарок, что-то завёрнутое в старый кусок кожи. Я расстегнул ремешок, и под мягкой шкурой оказался зелёный амулет на золотой цепочке. Он был овальный, но неровный, пару сантиметров в длину, состоящий из каменного основания с зелёным драгоценным камнем в центре и маленькими серебряными рунами, вырезанными на нём.
Было круто и всё такое, но я не совсем понимал, на что смотрю.
– Это что-то вроде волшебного эльфийского талисмана с особыми способностями? – спросил я.
– Нет, мне отдали его в качестве рекламы на новом фильме о супергероях, на который я ходила, – сказала Ликси. – Мне просто показалось, что он неплохо выглядит.
– О…
Девушка расхохоталась. Я держал тяжёлый кулон, совершенно не зная, стоит ли мне смеяться вместе с ней.
– Я просто шучу, – наконец сказала Ликси. – Ты был отчасти прав. Это талисман барьеров. Эльфийские предания гласят, что он помогает безопасно перемещаться между мирами после смерти. Некоторые также утверждают, что он приносит удачу. Большинство думает, что это просто классная безделушка. Но кто знает? По традиции, каждый эльф, рождённый под голубой луной, получает его в свой первый день рождения. Я хочу, чтобы ты взял мой талисман.
– Я не могу принять это.
Я попытался вернуть талисман, но девушка покачала головой и спрятала руки за спину.
– Нет, теперь он твой, – с улыбкой произнесла Ликси. – Я хочу, чтобы он был у тебя, Грег. Он принесёт тебе больше удачи, чем мне – похоже, тебе это нужно с твоим четверговым проклятием, да и вообще. Кроме того, всё, что он когда-либо делал, – это лежал в моём ящике с тех пор, как я была ребёнком. На самом деле я сомневаюсь, что у него есть какие-то силы, даже учитывая возвращение магии. Но я хочу, чтобы ты думал обо мне каждый раз, когда увидишь его. Что-то вроде напоминания о том, что мы не так уж плохо ладим. Я имею в виду гномов и эльфов.
Я сунул руку в карман, жалея, что не могу дать ей что-нибудь взамен.
– Спасибо, – сказал я. – Это очень мило с твоей стороны. Но почему ты говоришь так, будто мы больше не увидимся? Я имею в виду, Эдвин отпускает меня или что?
– Если честно, не знаю, – призналась Ликси. – Но я знаю, что скоро уеду. Возможно, через день или два. У него есть для меня ещё одно задание.
Затем мы пошли по знакомому маршруту к старой спортивной площадке.
– Что у тебя за миссия? Это опасно?
– Не могу сказать, – ответила она.
– Не можешь или не знаешь?
– Грег, я правда не хочу говорить об этом, – проговорила Ликси, что сказало мне больше, чем она хотела бы мне сообщить: вероятно, миссия предстояла опасная. – Может, поговорим о чём-нибудь весёлом? О крутых пьесах, которые обычно ставили в ПУКах. Или обо всех этих случайных приколах с магией, которые мы видели.