Стражники пришли в ужас, закутали бедолагу в плащ и опрометью кинулись в лечебницу. И попали аккурат на мое дежурство.
Теперь бедолага лежала у меня на столе, и надо было что-то делать.
– Все – вон! – скомандовала я. – Линда, живо за кипятком.
А сама принялась осматривать девчонку более тщательно, уже не пряча свой дар. Пока никто не видит, а ей все равно. Ее сейчас хоть чем и как.
Ага. Внешние повреждения – это не страшно. А вот внутренние… Разрывов у нее там – страх сказать. И не только спереди, но и сзади… извращенцы клятые! Темного крабом – и им в глотки! А еще переохлаждение, кровопотеря и опасность воспаления легких.
Вот последнее и…
Золотистые искорки ручьем потекли с моих рук, впитываясь в кожу. Сейчас я уже могла ими управлять, сколько уж учусь. Внешние раны не заживут, нет. Но последствий не будет. И самые страшные разрывы подсократятся, и детей она иметь сможет, и не заболеет ничем. Хватит уже – досталось девчонке.
Ох-х. А это что? В самом дальнем уголке тела теплилась новая жизнь. Беременность? От насильника – или от кого-то другого? Как тут определишь? Вроде как недавняя, может, день-два, может, чуть больше. Но я ж не знаю, что и как?
Знай я точно, что это от насильника, вызвала бы спазм, и не было бы этого зародыша. Каплей крови больше, каплей меньше – не страшно. Все одно от дурного семени не жди доброго племени. От некроманта целитель не родится, окрас не тот. Но я не знала. И… не хотелось этого делать. Спасать жизнь – одно, прерывать – другое. Как магу жизни, мне это решительно не нравилось.
– Вот, госпожа…
Линда послушно лила мне на руки. Я тщательно отмыла пальцы – еще не хватало грязь занести в рану; маг ты там, не маг, она не разберет – и приступила к работе.
Вычистить, зашить, перевязать… Вычистить, смазать, наложить повязку… Вычистить, зашить, перевязать… Через два часа я себя так чувствовала, словно на корабль мешки с мукой грузила. Спина болела, глаза болели, руки тоже болели.
Когда я вышла в коридор и попросила служителей отнести девчонку в палату, меня и ноги-то едва держали. Подошел один из стражников. Я рассеянно посмотрела на мужчину. Молодой, лет двадцати пяти, крепкий, светловолосый и сероглазый, даже симпатичный… кажется. Мне уже было все равно, только спать хотелось все сильнее.
– Госпожа Ветана, она не…
– Жива. Может, и здорова будет.
– Может?
– Она девушка сильная, должна справиться.
По лекарскому суеверию я привычно избегала четких ответов вроде «обязательно поправится» или «через пять дней бегать будет».
– А поговорить с ней когда можно будет?
Я едва по голове стражнику не постучала. Ну баран-с…
– Вы с ума сошли? Какие разговоры?
– Так знать же надо, кто ее так, – насупился стражник.
В лицо я его знала, а вот по имени – запамятовала.
– Знать – надо. Согласна. Но раньше утра, а то и полудня, вы с ней поговорить не сможете.
– Это еще почему?
– Не проснется.
– Почему?
Точно баран.
– Скажите, вы давно в страже работаете?
Мужчина насупился.
– А к чему вы спрашиваете?
– Господин…
– Стерл.
– Господин Стерл, так давно или нет?
Судя по тому, что я помнила только лицо, но не имя…
– Месяца два. А что?
– Вас ведь еще ни разу не ранили, правильно?
– Да. Но…
– Не обижайтесь, ладно? Она вся, там, внизу, просто в клочья изорвана. Не зашивать же ее было наживую? Конечно, мы ей макового молочка дали. Теперь поспит. Как проснется, ей плохо будет. Потом уж отойдет, вы и поговорите, – перешла я на простонародный говор.
Стражник понимающе кивнул.
– Вот оно что…
– Да. Думаю, к вечеру узнаете, что с ней и как. А до того – не обессудьте.
– И ни имени… Ничего?
Я развела руками, показывая, что ничего. И отправилась в комнату для лекарей. Хоть полежать пару минут на твердом, пусть спина отдохнет.
Девушка оказалась дочкой купца из Зеленого города. Из хорошей семьи, с любящими родными…
По-разному в жизни бывает. Шла девочка домой от подруги, остановилась рядом карета, и ее туда мигом втянули. Она и пискнуть не успела. Мешок на голову, кляп в рот, а дальше… Дальше было очень больно и страшно. Очень.
Я только головой покачала, когда об этом узнала. Все было плохо, еще хуже. Только вот как сказать девчонке, что она беременна от насильника? Подумала и решила сказать это кому-то из ее родных. А они уж пусть сами разбираются.
Мне приглянулась мать девушки. Крепкая особа лет сорока пяти, в достаточно скромных одеждах, но сшитых из такой дорогой материи, что простота кроя ее только подчеркивала. Держалась купчиха с достоинством, больше подходящим небогатой дворянке, и к служителям и лекарям относилась ровно и спокойно. Уважала и себя, и других. Девушку собиралась забирать, как только ее можно будет перевозить, через пару дней. Так что надо было поторапливаться.
Я выбрала время и отозвала мать в сторонку.
– Госпожа, вы позволите с вами поговорить?
– Да. Госпожа… э-э-э…
– Ветана. Ваша дочь попала ко мне… тогда.
Купчиха кивнула.
– Мы благодарны вам. Лекари говорят, если бы не вы, все было бы намного хуже. И поверьте, наша благодарность…
Я вспыхнула. Она решила, что я вымогаю у нее деньги?
– Извините, госпожа, но дело не в благодарности.
Темные брови приподнялись.
– Нет?
– Дело в беременности.
Купчиха схлынула с лица. Словно в одну секунду ей на плечи обрушилось лет двадцать.
– Бе… ремен… ности?
– Да. У нас есть свои признаки. И мне кажется, что ваша дочь в тягости. Скорее всего – от насильника, она ведь…
– Да. Милона была девушкой.
– Тогда точно от насильника.
Купчиха схватила меня за руку. Просто впилась пальцами.
– И что…
– Зачем я вам это сказала? Я такими делами не занимаюсь, могу посоветовать хорошую повитуху. Пусть даст зелье. А хотите – оставьте ребенка.
Женщина задумалась.
– Госпожа Ветана, вы ведь…
– Я никому об этом не скажу. Поклясться в храме?
Судя по выражению лица, купчиха не отказалась бы. Но намекать не стала. Поблагодарила меня и отправилась восвояси, чтобы вернуться через несколько часов.
– Госпожа Ветана?
– Да?
– Скажите, если сейчас вытравить этот плод, сможет ли моя дочь иметь детей?
Я задумалась.
Вот тут я точно ответить не могла. Да, плоду только несколько дней, но тела-то у всех разные, и зелья разные, и действуют по-разному! Кто-то после такого век бездетным остается, а кто-то живет и рожает что та кошка. Тут и чутье мага жизни не поможет, не настолько уж я им умею пользоваться, себя раньше выдам.
Я медленно покачала головой.
– Таких признаков нет. Тут, госпожа, не скажешь, тут надо каждому для себя решение принимать.
– Вы бы не советовали, верно?
Я покачала головой.
– Мне в такой ситуации выбирать не приходилось. Доброго от подонка ничего не уродится, но – как знать?
Купчиха стиснула кулаки.
– Попалась бы мне эта мразь высокородная…
– Высокородная? – насторожилась я. Подозрения у меня были, но…
– Милона говорит, что от него дорогими благовониями пахло. Такие не каждый себе может позволить. Такие… мускусные.
И кажется, знала я этого человека. От барона Артау так пахло, я помнила. Собственный запах у него был неприятным, вот он и заливался духами, аж мухи на лету падали. Но сказать я ничего не могла. Вместо этого…
– Я могу посоветовать повитуху. А могу назвать семью, в которой нет детей. Пусть родит да отдаст.
– Мы над этим подумаем. Мне бы хотелось знать и то, и другое.
– Тогда дайте клятву, что никому…
– Обещаю.
– И мужу? – прищурилась я.
– Имена ему знать ни к чему. Сама справки наведу.
Я поверила. Дама была – железная. Такая и справки наведет, и все обставит наилучшим образом. А подвернись ей насильник – удавила бы, и ни на минуту не пожалела. Так что записала ей на клочке бумаги несколько строчек и отдала.
– Удачи вам.
– Госпожа Ветана, если что-то… Я могу на вас рассчитывать?
– И на меня, и на мое молчание.
На стол передо мной лег небольшой кошелек.
– Спасибо.
Я медленно убрала его в стол.
– Мы можем принести клятву в храме в любой момент, когда вы пожелаете. Но и так я буду молчать.
Я не лгала, и женщина поняла это. Улыбнулась дружески, пожала мне руку и вышла вон. А я осталась сидеть, глядя в стену. Барон Артау сорвался с цепи? Шлюхи, теперь девочки из хороших семей, кто следующий? Девочка, кстати, была чем-то неуловимо похожа на мою младшую сестренку. Те же каштановые волосы, та же фигурка с округлостями в нужных местах – красавица. И ею останется.
Что же делать с бароном? Что делать мне? Рассказать все герцогу при встрече? И про барона, и про работорговлю? Или самой поискать с ним встречи?
Но пока я примеривалась и прикидывала, что к чему, столица взбурлила. Пропала и нашлась Клодетта Лорист.
Вдовая дворянка успела стать заметной фигурой, и ее исчезновение взволновало многих. Кому-то она была должна, кто-то был должен ей, с кем-то она спала, с кем-то нет… Неравнодушных не нашлось. А теперь она пропала.
Даилина Террен рассказала мне об этом, трепеща от оживления ресницами, словно сумасшедшими бабочками, с частотой до шестидесяти взмахов в минуту. Клодетты не было несколько дней, так что забеспокоились, стали искать, по приказу его величества стража перетряхнула всю столицу, и ее нашли. В покойницкой у стражи. Да в таком виде… На бедолаге, говорят, живого места от синяков не было. И ее… это… того-с… ну, вы же понимаете…
Я понимала. И сильно подозревала барона Артау. Только вот сказать ничего и никому не могла. Что тут скажешь? Он это, держи гада? А если не он? Как я его обличать буду?
Все же нужно поговорить с маркизом. И чем раньше, тем лучше. Но, как обычно, человек предполагает, Светлый располагает.