Я сделала пару глотков взвара. Покатала на языке чуть терпкую, сладкую жидкость, насладилась вкусом малины…
Бегство – не выход. Если понадобится, я буду разговаривать и с герцогом, и с королем! Видит небо, я справлюсь! Может, я и маг жизни, но загонять себя, словно зайца, не позволю! Не верь ни свету, ни тьме. Не бойся ни жизни, ни смерти. Это две стороны одной монеты. И не верю, и не боюсь, так-то!
И вообще, хватит сидеть в кресле! Не пора ли вам, дама, закончить то, что вы вчера начали? Там огород недопрополот, а вы изволите высокими размышлениями терзаться?
Берегитесь, сорняки!
Его величество Эрик смотрел на Рамона с выражением живейшего интереса.
– Маг жизни? Ты нашел его?
– Ее.
– Женщина?
– Девушка, ваше величество. Лекарка в лечебнице для бедных.
– Вот как? Расскажи подробно.
Рассказ Рамона Моринара занял пять минут, потом его величество кивнул.
– Что ж. Хорошая идея со свадьбой. Жаль, если девушка не согласится.
– Согласится, ваше величество.
– Рамон!
– Дядя Эрик, я даже не сомневаюсь, что она согласится. Рано или поздно, так или иначе. В крайнем случае могу попросить у вас ее руки.
– Ты еще не узнал о ее родителях?
– Жду сведений. Пока еще слишком рано.
Его величество кивнул, потянул за кончик длинной белесой косы.
– Думаю, кровь мага жизни окажется хорошим дополнением к существующему… Если что, потом посмотрим на детей. В королевскую семью такое, наверное, лучше не вливать, но… посмотрим. Посчитаем. Сам понимаешь, конфликт сил…
– Это и у нас возможно.
– Не путай. Демонской крови в вас сущие капли. А вот в королевской семье… Сам знаешь.
Конечно. Один из самых охраняемых секретов королей Алетара. Иногда, когда на троне оказывалась женщина, а за столетия со времени Алекса Проклятого случалось и такое, она не разменивалась на людей. Чтобы родить наследника трона, призывался демон.
Маленький демоненок воспитывался в Торрине, чтобы не допустить угрозы окружающим, а потом занимал законное место на троне. Так что… Короли Алетара – демоны на треть-четверть, а бывало, что и больше. Последний раз это случилось примерно четыре поколения назад, кровь успела разбавиться, но не сильно.
Демоны, метаморфы, некроманты, огневики… Куда уж тут мага жизни? Но положительных сторон здесь всяко больше, так что… не Рамону судить. И уж тем более – осуждать.
– Ваше величество, есть ли возможность узнать хозяина?
В ладонь короля лег маленький шарик, отданный Ветаной. Его величество чутко повел ноздрями.
– Кровь… Моринаров? Яд? Откуда?
– Из раны господина канцлера.
Рамон не стал ничего скрывать в надежде на разрешение проблемы, но его величество лишь покачал головой.
– Здесь только кровь Алонсо. Его найти можно, других – нет. Если бы в первый час после того, как яд оказался в ране…
– Жалко.
– Ничего, поищем другими методами, – отмахнулся его величество. – Не в первый раз. А когда найдем – будь уж любезен, не убивай сразу. Очень интересно, кому помешал мой друг.
Они с Рамоном переглянулись и согласованно, хищно усмехнулись. Да уж. Не в первый раз.
В лечебницу я шла уже вполне спокойно. Трудотерапия – превыше всего! В огороде не осталось ни одного сорняка, в корзине для белья – ни единой грязной тряпицы, а стекла и полы блестели чистотой. И настроение сразу улучшилось. Справлюсь. Куда я денусь?
В лечебнице было тихо и спокойно, уютно пахло лекарственными травами.
– Госпожа Ветана! – Линда улыбнулась мне. – Поздравляю!
– Спасибо, – в ответ улыбнулась я. – Жаль, отпраздновать вчера не довелось, но работа…
– Никто и не обижается, все понимают, – заверила Линда.
– Вета!
Бертен сгреб меня в охапку и прежде, чем я успела опомниться, поцеловал. Нельзя сказать, что у меня не было никакого опыта, – я и раньше целовалась. Два раза. Но не так же! Этот поцелуй получился слишком интимным и личным, уж точно не для общественности.
– Берт! – Я уперлась руками в грудь мужчины, вырываясь на свободу. – Прекрати!
Голубые глаза блеснули искрами.
– Вета, ты обиделась?
Я топнула ногой.
– Бертен, ты с ума сошел! На людях…
– А если наедине?
– Тогда – тем более нет! – отрезала я.
– А если я тебе предложу руку и сердце?
Я открыла рот. Потом закрыла. Сказано было шуткой, но что-то такое горело в глазах Сенара, не позволяющее легко отнестись к его словам.
– Я бы сказала – подумаю. А до конца размышлений – все равно ни-ни…
Бертен развел руками, к немалому удовольствию наблюдающей за нами Сиенты.
– Что ж… Лучше иметь жену, которая думает, а не которая соглашается.
– Вот я и не согласилась, – чопорно ответила я и направилась переодеваться. Бертен с Сиентой посмеивались за спиной.
М-да, плохо. Кажется, меня уже поженили с Бертеном, и мне это решительно не нравится. То есть сам Бертен нравится, а вот возможность выйти замуж… пугает.
Хм, Вета, а ты не слишком многого хочешь? За герцога не собираешься, за лекаря (кстати, второго по счету) тоже нет, так что ж тебе надо?
Не знаю. Но точно не замуж.
Не успела переодеться, как в комнату ввалился – иного слова не подберу – служитель храма. Я взвизгнула, как можно более противно. Храмовник поморщился, но я честь честью извинилась.
– Ох, простите. Думала, кто из мужчин ломится…
Извинение бедолагу тем более не обрадовало.
– Я пришел благословить тебя, чадо, перед рабочим днем…
Я хлопнула ресницами, но спорить не стала. Опустилась на колени, как и положено[20].
– Благословите, служитель…
– Благословляю тебя на труды во имя Светлого, дитя света.
И вот не сойти с этого места, если в сей момент меня магией не прощупали. По мою душу, что ли? А ведь похоже… Что делать? Сдерживать дар что есть силы.
Скорее всего. Сдерживать, контролировать, не допускать выплесков… И лечить магией тех, кто обращается в нерабочее время.
Получится? А видно будет…
День шел спокойно. Пара переломов, отравление, избитая мужем женщина, сам муж с проломленной головой – когда жертве надоело, она взяла скалку в руки, а была дама чуть не вдвое крупнее супруга… Ребенок со сломанной рукой…
И тут я впервые не удержалась. Храмовник сычом сидел в отведенной ему каморке. А если попробовать? Ну чуть-чуть? Самую капельку? Магия – это ведь тоже наука! Если на человека ведро воды выплеснуть, сразу заметно будет, а если пара капель упала? Да сквозь одежду и не почувствуешь!
Я попробовала потихоньку, пара искорок сбежала по пальцам, и скрылась в переломе. Мальчик и не заметил. Храмовник тоже не вылетел с воплем: «Хватайте мага жизни!» Надо, надо посмотреть, что там у него в каморке. Хотя… я ведь не разберусь. Знаний у меня недостаточно, к сожалению. Но посмотреть все равно надо.
Намерения мои подождали бы до ночного дежурства, но… осуществилось все намного раньше. И взламывать замок не понадобилось.
В лечебницу явился Белесый Палач. Мило улыбнулся ошалевшей Линде, так взглянул на Бертена, что лекарь вздрогнул, небрежным кивком приветствовал расцветшего розой Харни и… поцеловал мне руку. Сволочь белесая!
– Госпожа Ветана, мое почтение.
– Ваша светлость…
Что бы еще сказал или сделал герцог, осталось неизвестным, потому что в этот миг из своего угла появился храмовник. Увидел герцога, сравнялся расцветкой со свежепобеленной стеной и вознамерился юркнуть обратно, да куда там!
– Стоять!
Замерли все. Даже больной, который по стеночке пробирался в отхожее место.
– Что понадобилось Храму в лечебнице для бедных?
Вопрос был задан вроде бы лениво и нехотя, но ты поди не ответь… Храмовник и не пытался.
– Предстоящий Фолкс решил, что при каждой лечебнице должен служить хотя бы один пастырь. Чтобы было кому утешать и напутствовать грешные души.
– Замечательное намерение! – горячо одобрил герцог. – А тут вы молельню оборудовали, да?
И пошел прямо на храмовника. Тот как стоял, так и влепился в стеночку.
Герцог широко распахнул дверь.
Хм-м…
На молельню это походило, как я на куртизанку. Помещение было заставлено какими-то приборами. Поблескивали золотые проволочки, пробегали искорки между драгоценных и полудрагоценных камней…
– Это теперь нужно для душенапутствия?
Рамон Моринар даже не язвил. Не издевался, не проскальзывали в его тоне ехидные нотки. Но выглядело ужасно.
– Это… для очистки!
– Душ?
– Это место долгое время было средоточием горя и боли. Чтобы впредь было легче…
Дальше я не слушала, подозреваю, что и герцог тоже. Вот ведь бред собачий! В каждой лечебнице кто-то умирает, а кто-то и рождается. Положительные и отрицательные эмоции перекрывают друг друга, и получается вполне нейтральное место. Уж всяко без очистки обойдемся.
Рамон осмотрел приборы, а потом вдруг улыбнулся – и воздел к потолку руку, несколько театральным жестом. По пальцам герцога побежали искорки огня, над ладонью сформировался крупный огненный шарик. Храмовник побледнел. И истошно взвыли приборы. Повернулись, указывая на герцога, стрелки, засветились драгоценные камни, побежали разноцветные огоньки, словно крича: «Магия! МАГИЯ!!!»
А ведь это на меня охотятся. То есть на мага жизни.
Видимо, это понял и Рамон, потому что шарик огня впитался в его ладонь, и герцог очень недобро поглядел на храмовника.
– Душенапутствие, значит…
Бедолага сравнялся цветом со стенкой и явно прикидывал, куда бы удрать.
– Эт-то… для очистки…
Кто-то поверил? Вот и я – нет.
Герцог посмотрел на печальное зрелище, покачал головой и вынес решение:
– Ладно, чистите. Но чтобы через два дня тут была приличная молельня. Лично приеду и проверю.