Стражу мужчина не захотел. Грозно засопел и вылетел вон. Я присела рядом со старушкой, взяла в ладони сухонькую руку. Женщина смотрела темно-карими глазами, и были эти глаза наполнены слезами.
– Что случилось, бабушка?
– Да что уж тут…
И столько безнадежности в голосе… Темного крабом! А между прочим, когда мы безжалостны к старости, не стоит забывать, что все там будут. Рано или поздно любой из нас окажется беспомощным, зависимым от близких. Эх-х…
– А вы расскажите. Вдруг чем и помогу?
– Да чем уж тут поможешь, деточка?
– Хотя бы выговоритесь. А вообще – кто знает? Может, я наследная принцесса, а тут так, погулять вышла…
– Если бы… Ах, если бы.
История оказалась простой. Аликса Ильви, так звали бабушку, разменяла уже восьмой десяток. Годы идут, отбирая родных, близких, унося друзей вдаль на волнах забвения.
У нее было две дочери. Одна уехала в Теварр, еще давно. Вышла замуж, родила дочь, но судьба оказалась жестока. Муж полюбил другую, едва ли не пинками выгнал супругу из дома, но разрешения на то, чтобы уехать обратно в Раденор, не дал. А законы Теварра в этом отношении строже и неприятнее. Да и не хотелось Тиссе Ильви возвращаться домой с позором. Она-то перья ворохом распускала, мол, замуж, за богатого… Как же! Пусть богатый, да вот Тисса этих денег все одно не увидела. Жили в маленьком домике, на подачки родни, подушки шелками расшивали на продажу, кое-как кормились…
Пока Тисса не заболела. Трясовицей[21].
И вот тогда-то все стало окончательно плохо. Уехать не получалось. Сейчас, конечно, можно не спрашивать разрешения, дочка уже взрослая и сама решает, куда ей ехать и идти, но бывший супруг против, ему со второй девицей детей нарожать не удалось вообще, так что дочь Тиссы – наследница его состояния. И ему это очень не нравится.
Сейчас обговариваются вопросы брака. Тисса против, Рина, это ее дочка, тоже против, но что они могут сделать? Две женщины в чужой стране? Шли-то замуж, так медовые булки сулили, а надкусили – прослезились.
А кто орал-то? Так второй зять. Они с дочкой рядом живут, могут присмотреть за бабушкой, и что не нравится ни дочке, ни ее мужу, так это желание Аликсы оставить наследство внучке. Мало ли как там повернется, а тут хоть будет где голову преклонить. Не нравится им и то, что мать посылает дочери немного денег каждый месяц, и… Да много чего. Вот и возникают скандалы. А уж сейчас, когда Аликса, упав на улице, сломала шейку бедра и оказалась полностью беспомощна…
Я слушала, вздыхала и сочувствовала. Трясовицу могут вылечить только маги жизни. Если ее дочь приедет, я попробую помочь, но правду-то сказать нельзя. А вот самой бабушке…
– Вы спите. – Я погладила ее по сухонькой руке. – Поспите, я больше к вам этого типа не пущу, пусть он хоть трижды зять. А когда проснетесь, все будет лучше. Намного. И нога пойдет на поправку, и самочувствие улучшится.
– Добрая ты душа…
Я? Да не добрая я. Просто ее очень жалко…
Постепенно Аликса задремала, и я принялась изучать болезнь. М-да, от старости лекарства нет. И магия жизни тут не поможет. Кости хрупкие, резерва у тела, считай, нет, на два-три года хватит, но и только. Предупредить, что ли? Посмотрим по ситуации.
А пока…
Крохотные золотистые искры скользили с пальцев, впитывались под сухую старческую кожу, и та светлела на глазах. Кое-где разгладились морщины, кое-где исчезли пятна – это побочный эффект. Главное происходило внутри. Очистились сосуды, ровнее застучало сердце, изрыгнули лишнюю гадость почки, чуть крепче стали старые кости, да и перелом принялся активно срастаться. Дней двадцать – и можно бегать.
Чудо? А ты не признавайся.
Я положила себе зайти дней через десять и еще подлечить бабушку. Жалко ее. Просто – жалко. Даже если одна дочь выросла дурой, а другая стервой, ей-то не легче…
К обеду я успокоилась настолько, что уже размышляла о сотрудничестве с Короной. Что-то могу уступить я, что-то уступят мне. До определенного предела, но Раденоры – не дураки. Договоримся.
И когда на мое плечо легла чья-то рука, я даже не вздрогнула.
– Поговорим, дорогая невеста?
А вот голос заставил дернуться и резко обернуться.
Совсем рядом буравил меня жабьими глазками барон Артау. Еще месяцем раньше я стала бы паниковать. Днем раньше я бы занервничала. Но после беседы с канцлером я была настолько усталой, что на экс-жениха просто ничего не осталось. Я не вздрогнула, не дернулась, не вскрикнула, лишь подняла брови.
– Простите… сударь?
Голос – и тот был смертельно усталым. Какой там ужас – на эмоции сил не оставалось.
– Прекрати разыгрывать комедию, девчонка! Ты знаешь, кто я!
– Уберите руку, – ледяным тоном произнесла я, переводя взгляд на толстые пальцы. Страха не было, одно омерзение. И этого я когда-то боялась? Этого существа? Как… нелепо! – Или я позову стражу, и вас отсюда выкинут. Это Раденор, здесь мужчины не ведут себя как животные!
– Зови, – хихикнул барон. – Думаю, нам найдется, о чем поговорить…
Долго я не размышляла.
– Стра…
Крик оборвался на полуслове. Барон зажал мне рот и втолкнул в первую попавшуюся дверь. Темного крабом! Другое место он выбрать не мог? Это оказалась комната, отведенная храмовнику. А когда обещал приехать герцог Моринар? Сегодня? Завтра? Эх, вот бы сейчас… Было бы красиво, как в сказке.
Увы, жизнь моих мечтаний не учитывала.
Пальцы разжались, меня толкнули в глубь комнаты, я пролетела пару шагов, но на ногах устояла, извернулась кошкой и выпрямилась во весь рост. Невеликий, но и барон не намного выше. Мне хватит.
– Вы, любезнейший, с ума сошли? – холодным тоном поинтересовалась я. – Какая невеста? Да вы вообще в своем уме? Вы кто такой?
Уверенность барона поколебалась, но не сильно.
– Ты отлично знаешь, кто я такой!
– Простите, не знаю.
– И видеть меня никогда не видела?
– И еще бы сто лет не видела, – проворчала я себе под нос. А потом уже громче: – Кажется, видела где-то. Только не помню точно, где именно.
– На собственной помолвке.
– Да не помолвлена я ни с кем! – топнула я ногой. – Вы от меня чего хотите, чтобы я за вас замуж, что ли, вышла? Глупости какие!
– Глупости, вот как?
Барон шагнул ко мне. Я стояла не дрогнув. И это его я когда-то боялась? Вот уж воистину воображение – мой худший враг, оно и гадюку превратит в дракона. Страшен не сам барон, опасно безумие в его глазах, но пока оно еще не разрослось во всю мощь. Ему интересно не сразу меня убить, а сначала помучить. А мне интересно, можно ли его вылечить. И если да – то как? Как подействует магия жизни на безумца? Это ведь тоже болезнь… наверное?
– Глупости, – спокойно подтвердила я. – Благородные господа женятся на благородных дамах, а не на таких, как я.
Барон сдвинул брови. Ага, начал заводиться. Впрочем, этого и следовало ожидать.
– Ты думаешь, я совсем дурак?
– Нет. Вы просто опасный сумасшедший.
Может, и не стоило провоцировать безумца, но иначе я никогда от него не избавлюсь.
Рука барона взлетела. Я могла уклониться от удара, еще как могла, но вместо этого лишь чуть повернула голову. Чтобы остался след, но в голове не шумело. И усмехнулась, якобы без сил опускаясь на пол.
Мага жизни так не одолеть. Здесь и сейчас я могла убить барона десятком различных способов. Могла превратить в недвижимый кусок мяса – достаточно одной искры. Одной капли силы.
Но рисковать даром не хотелось. А к чему подставляться под пощечины? Да просто если придется звать стражу… Увидев синяк, они барона до тюрьмы доведут, да. Но упадет он по дороге раз двадцать. Почками – на кулаки. И никто не спасет.
– А ты неплохо держишься, – хихикнул Артау. – Хотя все вы, бабы, шлюхи, и годитесь лишь на одно. И то нормально сделать не можете! Только начнешь забавляться, вы уже и подыхаете! Я глазам не поверил, когда увидел тебя во дворце!
– Да кто вы такой?
– Я могу забыть лицо, Веточка, но не голос. А твой заплаканный голосок был особенно хорош. Эта горечь, эти слезы… И во дворце ты тоже плакала. Так трогательно, так мило…
Да чтоб тебя разорвало! Буду теперь знать, что молчание – золото! И что мне стоило подобрать другое имя? Не созвучное с моим старым? Но специально ж не стала менять, чтобы не путаться, когда окликнут.
– Ага. Значит, вы спутали мой голос с чьим-то другим и решили, что я ваша невеста. Начинаем разбираться. Как зовут вашу невесту?
– Ты не помнишь, как тебя зовут?
– Отлично помню. Я – Тойри Ветана, местная лекарка. Отлично живу в Алетаре и не давала согласия на брак ни с кем. Уж точно не с вами.
Барон чуть нахмурился. Засомневался?
– А твои родители?
– Я сирота.
– Да что ты? А вот моя невеста – пока еще не сирота, но ее отец опасно болен. Поехал кататься, простудился и теперь харкает кровью.
Если барон рассчитывал, что я занервничаю, стану что-то выпытывать… Я просто пожала плечами.
– Пусть сходит к лекарю. Можно даже и к нам.
– Он не местный.
– Там, где он живет, нет лекарей?
– Тут маг нужен.
– И что? Я чем могу помочь? Господин… Все же, как вас зовут?
– Барон Артау! И не говори, что ты это забыла!
– Теперь запомню, – вздохнула я. – Господин барон, я не могу быть вашей невестой. Кто бы ни была эта девушка… Надо полагать – дворянка?
– Разумеется!
– И что ей делать в лечебнице для бедных?
– Иветта постоянно возилась со всем этим сбродом.
– Многие любят играть в лекарей, но играть же, а здесь – работа! Тяжелая, грязная, кровавая, ежедневная… Какая дворянка это выдержит?
Уверенность барона поколебалась еще больше.
– И все же я готов поклясться…
В чем был готов поклясться барон, я так и не узнала, потому что дверь комнаты распахнулась, и на пороге встали два служителя Храма. Одного из них я знала, это был тот крысеныш, который меня благословлял, другого же видел