а в первый раз в жизни. Впрочем, мне это не помешало.
Барон развернулся к ним, и я не упустила своего шанса. Вы думаете, что полулежащая на полу женщина беззащитна? Вы в этом уверены? Зря!
У меня есть главное оружие – мой голос.
– Помогите!!!
Я завизжала так, что слышала, наверное, вся лечебница. Барон дернулся ко мне, потом вперед, но было уже безнадежно поздно. Послышался шум, шаги, крики… Я продолжала визжать, предусмотрительно спрятавшись под столом, и Артау сделал единственное, что ему оставалось. Что он привык делать.
Выхватил оружие.
В одной руке легкий клинок, в другой – кинжал. Быстрый взгляд на меня, но я уже далеко под столом, и достать меня нет возможности, только визг несется.
– С дороги, твари!!! Заколю!!!
Увы, судьба сыграла против барона. Что сделали служители и лекари, когда по лечебнице понесся мой визг? Бросились на помощь! А коридор-то – не особо широкий. И если передние успели остановиться, то задние напирали.
Кто толкнул незнакомого мне храмовника, я, наверное, никогда не узнаю. Но мужчина сделал большой шаг вперед, а барон принял это за агрессию. Коротко взблеснул палаш… Храмовник остановился, словно наткнувшись на стену. Острие скрылось в его теле – и вновь вылезло наружу, только уже покрытое кровью.
Кто-то завизжал, бросился ловить первого храмовника… Второй. И закономерно получил палашом по горлу. Хлынула кровь.
Барон оглянулся на окно, сделал к нему шаг, второй, но было поздно. Карнеш, появившийся в дверях, сильным движением запустил ему в ноги табуретку. Барон оступился, покатился по полу, попробовал встать, но это сложно сделать, когда у тебя в руках оружие. Минута – и на него навалились служители, схватили, связали…
Карнеш подошел к столу и вытащил меня из-под него.
– Вета, хватит визжать!
Меня сильно встряхнули и разрешили спрятаться на сильном мужском плече.
– Ты в порядке?
– Д-да… Меня почти не тронули.
– Почти?
– Только лицо. Больно…
Карнеш отстранил меня, коснулся опухающей щеки.
– Вот тварь! Это все?
– Д-да… больше он не успел.
– Я сейчас обработаю рану. Стражу позовите!
– Уже побежали, – откликнулся голос Линды. – Вета, что это за урод?
Барон на полу заскрипел зубами, но когда тебя вяжут, да еще и пинают по почкам, отругиваться сложно.
– Кракен его знает! Сказал – барон Артау, а я якобы его невеста.
– Кто?!
Теперь удивились все присутствующие. Я вытерла кровь с лица. На полу лежали два трупа. Один – с перерезанным горлом, а второй… Можно попробовать помочь ему, хотя… нет. Уже нет. Барон бил наверняка. Здесь и магия жизни не поможет. Дар лениво шевельнулся внутри, но – храмовники. Был бы кто другой, не эти твари…
Харни Растум, который, как начальство, оказывался на месте происшествия в числе первых, присел рядом, пощупал пульс на горле, осмотрел раны и покачал головой.
– Бесполезно. Вета, ты все по порядку расскажи, а то тебя лечить, а мне еще со стражей разговаривать.
Лечить меня, конечно, не требовалось, но Растум свято исповедовал принцип: «Чем несчастней человек, тем больше денег можно слупить с обидчика». Вот и нагнетал обстановку. И крови на мне хватало. Поди определи, что я не ранена и вообще невредима. Может, и синяка не будет.
Я кивнула и принялась говорить короткими отрывистыми фразами:
– Вломился. Начал угрожать. Затащил в эту комнату. Сказал, что он – барон Артау, а я – его сбежавшая невеста. Когда я сказала, что он сумасшедший – ударил меня. Потом вошли храмовники, и я смогла удрать под стол. А он напал на них. За что?
Карнеш был озадачен.
– Темный его знает. А ты правда не невеста?
– Я что – дура? От барона бегать?
Довод был признан убедительным. Хотя…
– Да от такого и соломенное чучело сбежало бы, – Линда осматривала барона, как тушку кролика на базаре. И взять бы на жаркое, да припахивает. – Невзрачный он какой-то и облезлый…
– Зато титул. И наверное, поместье свое, доход опять же, – корыстно заметила я.
Барону уже засунули кляп, так что возразить он не мог. Сквозь толпу пробивалась стража.
– Что тут происходит?
А вот и господин Самир.
Стражник охватил всю картину одним взглядом, нахмурился, а когда узнал все подробности, осмотрел синяк на моем лице, два трупа, окровавленный меч и кинжал барона, ухмылка его стала вовсе уж людоедской.
– Так… Тащим сразу в тюрьму. Говорил – барон?
Кивать было неприятно, говорить – больно.
– Ну, мы-то не обязаны каждой твари на слово верить. Сейчас оттащим в караулку, допросим, потом в Медяшку, а уж затем, если начальство решит, доложим выше…
Я опустила ресницы, чтобы никто не заметил довольного блеска глаз.
Сейчас барона как следует отколотят. Потом добавят в караулке. Потом в тюрьме для бедных – там свои порядки, и если что-то шепнут тюремщику, то барону будет весело жить. Найдется много желающих развлечь его. А уж когда дело дойдет до Замка – то есть тюрьмы для благородных… Это если дойдет. И мне его совершенно не жалко.
Пусть кричит, что барон, пусть требует. Хотя…
– Господин Самир…
– Да, Вета?
– А не может это быть тот сумасшедший? Который девушек по городу… Вы помните?
Стражник нахмурился.
– Он что-то говорил?
– Что все бабы годны только на одно, и то быстро подыхают, он разгуляться не успевает, как-то так.
Я всхлипнула и закрыла лицо руками.
Господин Самир задумался.
– Ладно. Начнем с караулки. Вызовем дознавателя и разберемся.
Кажется, я уже не невеста. И почему меня это вовсе не огорчает?
Унесли увязанного колбаской барона, роняя его по дороге и обдалбывая все углы. Ушел в свой кабинет Харни. Я сидела в комнате для лекарей, прикладывала примочки к уголку рта, но достаточно небрежно. Просто чтобы скрыть злорадную ухмылку.
Прощай, любезный женишок, твой голосок был так высок… И – нет, мне его совершенно не жалко. У меня просто вопрос: не есть ли это строчка из пророчества старой рофтерки? За тобой три зла. Зло в прошлом, зло в настоящем, зло в будущем. Два зла могут сожрать друг друга, третье – тебя.
Допустим, барон – из прошлого, храмовники – из настоящего. Вопрос: а из будущего-то кто? И кто меня жрать будет? Не хотелось бы… Немножко жалко храмовников, как-никак они тут ни при чем, пострадали просто так, но… во имя благого дела! Я теперь точно не невеста, да и сестренка в безопасности. И отца никто не заставит выплачивать слишком большой и вовремя образовавшийся долг.
А если… Зашипев от боли, я посильнее промокнула губу и разрешила себе подумать. Забавно. Маг жизни не может убивать сам. Даже не так. Маг жизни не может убивать с помощью своего дара. Но если по-простому?
Сегодня я была близка к тому, чтобы проверить это утверждение. Лекари – особы хоть и неприкосновенные, но дураков всегда немало. И потому в маленьком кармашке на моем рукаве был спрятан… нож? Нет, полноценным ножом это назвать нельзя. Но полоснуть по глазам хватило бы.
Не просто так я пропустила удар. Если бы не ввалились храмовники, я бы барона сама разделала, как быка на скотобойне. И рука не дрогнула бы. Благо доказательства налицо. Синяки, крики о помощи, да и моя репутация сыграли бы свою роль.
Я могла бы это сделать.
Обратная сторона моего дара – смерть. С которой я встречаюсь чуть ли не каждый день, хожу рядом, здороваюсь за руку, уговариваю подождать с выплатой по долгам и закладным, отвожу людей на другие дорожки. Я знаю ее, а она отлично знает меня.
Дар жизни, дар смерти… Так и задумаешься: не лучше ли для меня предложение его величества? Говорят, он сам – некромант, может быть, и меня здесь не обидят? Я бы убила сегодня. Я осознанно не стала бежать после встречи с бароном, я рисковала, я… Я решила, что выше меня только звезды?
Примочка со злостью впечаталась в свежую рану, заставив зашипеть от боли. Дура, соплюха, идиотка! Все же на волоске висело! Шаг в сторону – и… Нет, правда. Надо поговорить с канцлером и решить что-то с коронным покровительством. Иначе я нарвусь, и нарвусь очень больно. Кто-то должен охранять меня от творимых мной же глупостей, это точно…
И по моим губам поползла улыбка. Интересно, как бы отреагировал барон, узнай он, что мне делал предложение руки и сердца сам Рамон Моринар?
Не поверил бы. Да и плевать теперь на барона. Из застенков его не выпустят. А если этот подонок виноват в бабушкиной смерти – туда ему и дорога. И пусть его еще помучают перед смертью!
– Как – убит? Кто посмел?!
Приближенный Фолкс в шоке смотрел на два тела своих магов.
Гентль Шир, Рилон Контар. Мертвы, оба мертвы. А магов у него не так много, это птицы редкие. Хоть самому вспоминай старое.
– С-случайность, – пробормотал заикающийся от волнения служитель.
– Случайность? – взревел приближенный.
– Д-да…
– …и …я такую …случайность!
Случайность не отозвалась на страстный призыв. Вот еще, потакай тут разным извращенцам!
Путем расспросов выяснилось и все остальное. И приближенный засобирался к королю. Магов не вернуть, это так. Но пусть хоть казнят этого мерзавца! Сначала Шантр, теперь Гентль, Рилон… а работать-то с кем? С кем работать, я вас спрашиваю?
Кругом одни враги!
Королевский дознаватель – профессия почетная. И господин Элот Синор ею по праву гордился. А то ж! Не каждый может занять эту должность, не каждый может принести личную клятву на крови его величеству, сказать о себе, что честен и неподкупен, прям и тверд… Он – может. И докапывался до самого дна гнусных интриг не раз и не два в своей жизни. Но сейчас…
Сидит перед ним человек, твердит про свои баронские права и не знает, болезный, что нет у него тут никаких прав. Не-ту. О правах-то кричать не труд, а вот ты обязанности перечисли? Одного ведь без другого не бывает. Раз ты барон, то благородный. А значит, помогай слабым, не лебези перед сильными, отвечай за тех, кто живет на твоей земле… Много их, обязанностей.