— Сейчас уже поздно! Уже одиннадцать часов, я собираюсь ложиться.
— Это займет совсем немного времени!
Иван Алексеевич повернулся, хлопнул в ладоши. Тут же открылась дверь, и в комнату вошел знакомый Ксении — маленький человечек с непропорционально большой головой, гипнотизер Порфирий. Следом за ним шел громила Игорек, в руке у него был пистолет с большой насадкой на стволе.
— Что это еще за цирк? — недовольно проговорил старик. — Кого это вы ко мне привели? Покиньте мою комнату!
— Покинем, уважаемый, покинем! — заговорил Порфирий, шагнув к креслу, в котором сидел старик. — Только скажите мне, сколько здесь пальцев? — И он вытянул вперед указательный палец, направив его на старика.
— Что вы меня, за идиота считаете? — насупился старик.
— Отнюдь! Но все же — сколько?
— Один, разумеется!
— Очень хорошо! Один! А теперь?
— Теперь два… — Голос старика стал неуверенным, сонным.
— Два… три… четыре… — продолжил Порфирий. — Ваши руки и ноги становятся тяжелыми и теплыми… они наливаются свинцом… вам хочется спать… вы засыпаете, но ваши глаза остаются открытыми, вы слышите мой голос и делаете все то, что я вам прикажу…
— Делаю все… — глухим сонным голосом повторил старик.
— Сейчас сюда придет нотариус, вы ответите на его вопросы и подпишете подготовленные им документы.
— Нотариус… — повторил старик.
— Потом вы все это забудете.
— Забуду…
— Вы проснетесь на счет «три»! Он готов, — проговорил Порфирий совсем другим голосом, повернувшись к доктору.
— Хорошо. Но вы останетесь здесь до конца операции. На всякий случай.
— Нет вопросов! — Порфирий отошел в угол, сел на стул.
Громила Игорек встал у него за спиной, спрятав пистолет под полой пиджака. Гипнотизер проговорил громко, отчетливо:
— Раз… два… три!
Старик встряхнулся, завертел головой, протер глаза:
— Я, кажется, задремал? Да, я спал, и мне даже снился сон, такой странный сон… будто я — это не я, а кто-то совсем другой… а который теперь час?
— Одиннадцать, — ответил доктор. — Сейчас к вам придет нотариус, а потом вы отдохнете.
— Ах да, нотариус… — Старик потер лоб, как будто пытаясь что-то вспомнить. — Действительно, я жду нотариуса…
Тут же дверь снова открылась, и в комнату вошел лысый мужчина лет сорока пяти в черном костюме, с портфелем под мышкой.
Следом за ним шла высокая худая женщина с бледными узкими губами, в накрахмаленном белом халате — Алевтина, доверенная медсестра доктора, его правая рука и преданная помощница.
Нотариус оглядел комнату и всех присутствующих — старика, доктора, сидящего в углу Порфирия в черных очках, застывшего у него за спиной ручного головореза Игорька…
— Ну вот, — проговорила Алевтина, показывая на старика, — вот ваш клиент.
— Клиент, да… — Мужчина с портфелем моргнул, потер руки. — Давайте познакомимся. Я — государственный нотариус Даниил Степанович Стефанович, я приехал, чтобы заверить ваше завещание. А как вас зовут, уважаемый?
— Можно подумать, что вы не знаете! — фыркнул старик, недовольно взглянув на нотариуса.
— Извините, уважаемый, но таков порядок. Имея дело с клиентами вашего возраста, я должен убедиться, что они находятся в здравом уме и твердой памяти.
— Да уж в более здравом уме, чем некоторые молодые! Но не люблю, когда мне указывают на мой возраст!
— Простите, но таков порядок.
— Ладно, бог с вами… я — Герман Рудольфович Берг… Такой ответ вас устраивает?
— Какой ваш постоянный адрес?
Старик назвал свой адрес, а Ксения мучительно вспоминала, где она слышала его имя. Герман Берг… Кажется, это владелец крупной горнодобывающей компании… Да, большими делами ворочают в этой маленькой клинике!
— Хорошо, — продолжал нотариус. — Теперь, Герман Рудольфович, я прочту ваше завещание, а вы внимательно выслушаете и проверите, соответствует ли оно вашим пожеланиям и выражает ли в полной мере вашу волю.
Ксения торопливо достала свой телефон, поднесла его к щели в стене и включила видеозапись.
Нотариус достал из портфеля документ на гербовой бумаге, откашлялся и начал читать:
— Я, Герман Рудольфович Берг, такого-то года рождения… проживающий там-то… паспорт такой-то… находясь в здравом уме и твердой памяти… — при этих словах нотариус значительно взглянул на старика, — распоряжаюсь в случае моей смерти передать все принадлежащее мне движимое и недвижимое имущество, включая контрольный пакет акций горнодобывающей компании «Северо-Запад», инвестиционной компании «Золотая заря»…
— Опаньки! — одними губами прошептала Ксения.
— Все ли в этом документе соответствует вашим пожеланиям? — спросил нотариус, дочитав завещание. — Не хотите ли вы сделать какие-то добавления и уточнения?
— Все… все соответствует… — произнес старик с какой-то неуверенностью в голосе.
— Если так, подпишите этот документ! — и нотариус протянул ему массивную дорогую ручку.
Старик взял эту ручку, потянулся к бумаге…
Но тут из угла комнаты донесся властный, завораживающий голос Порфирия:
— А теперь мы немного изменим правила игры! Раз, два, три!.. Елочка, гори!
— Игорек! — вскрикнул Иван Алексеевич. — Игорь, останови его! Стреляй! Стреляй, тебе говорят!
Громила вскинул пистолет, нажал на спуск…
Но пистолет у него в руке глухо бабахнул, и массивная насадка на стволе разлетелась на куски.
Пробка, которую вставила в ствол Ксения, сделала свое дело.
Громила выронил обломки пистолета и тряс обожженной рукой, удивленно моргая глазами.
Гипнотизер резко обернулся, снял черные очки, уставился на громилу и властно проговорил:
— Замри!
Игорек булькнул горлом и замер, как гипсовая статуя в Парке культуры и отдыха.
— Все замрите! — произнес гипнотизер, обведя комнату пронзительным взглядом.
И все присутствующие действительно замерли — и доктор, и его преданная медсестра, и старый банкир, и нотариус. Они словно превратились в гипсовые статуи.
Даже Ксения, притаившаяся в своем чулане, почувствовала какую-то странную скованность и тяжесть в руках и ногах.
Но она быстро справилась с этим неприятным ощущением, проверила, что вся сцена записана на телефон, и снова прильнула к щели, чтобы ничего не пропустить.
А гипнотизер, убедившись, что все присутствующие неподвижны и не представляют для него опасности, подошел к нотариусу, забрал у него лист с завещанием и заменил его другим. Затем повернулся к старому миллионеру, щелкнул перед ним пальцами и проговорил:
— А теперь, Герман Рудольфович, поставьте свою подпись! Вот здесь, внизу!
Старик вздохнул, пошевелился, взял ручку и размашисто расписался на документе.
— А теперь вы! — Порфирий повернулся к нотариусу.
Тот провел рукой по глазам, огляделся, увидел документ, расписался в нем, поставил снизу печать.
— Спасибо! — Гипнотизер забрал у него документ, спрятал в тонкую папочку, сложил вдвое и убрал в нагрудный карман.
Затем он оглядел всех присутствующих и произнес своим властным, гипнотическим голосом:
— Вы будете неподвижны еще десять минут, потом очнетесь, но не будете помнить о том, что здесь произошло.
С этими словами он вышел из комнаты.
Ксения тоже выбралась из чулана, пробежала по коридору, выскользнула на улицу и встала сбоку от двери.
Через минуту из этой двери вышел Порфирий. Он огляделся по сторонам, шагнул на дорожку…
Но тут Ксения догнала его, прижала к спине пистолет и проговорила вполголоса:
— Куда это вы так спешите? Мы с вами еще не договорили…
Пистолет по ее просьбе принес ей Гастон. То есть, конечно, передал его связной, такса только притащила в зубах корзиночку, перед тем как Ксения села в машину, чтобы ехать в клинику «Чистый взгляд».
— Ах, это вы? — невозмутимо отозвался Порфирий. — Согласен, нам действительно есть о чем поговорить, но только не сейчас. Сейчас, извините, я очень тороплюсь!
— Вы, кажется, не поняли, — перебила его Ксения. — Сейчас вы пойдете туда, куда я прикажу…
— Почему бы это?
— Потому что на моей стороне сила.
— Вы так считаете? Не будьте так самоуверенны, милая девушка.
— У меня пистолет, и если вы не подчинитесь, я нажму курок.
— А вы попробуйте.
Ксения закусила губу.
В ее планы вовсе не входило стрелять в Порфирия, она надеялась, что он подчинится ей под дулом пистолета, расскажет всю недостающую часть своей истории, отдаст ту бумагу, которую только что подписал богатый старик…
Но он не собирался играть по ее правилам.
Почему? Потому что читал ее мысли, как открытую книгу, и знал, что она не выстрелит? Или по какой-то другой причине?
Она передвинула ствол пистолета, направив его на плечо гипнотизера. Выстрелить ему в плечо, чтобы уверить в серьезности своих намерений, чтобы сбить с него спесь, самоуверенность?
Она попыталась нажать на спусковой крючок — но указательный палец не подчинялся ее воле, вообще вся рука онемела, словно превратилась в кусок мрамора…
— Ну что, попробовали? Убедились? — по-прежнему невозмутимо проговорил Порфирий. — Я же ясно сказал вам — мы непременно поговорим, я же обещал вам. Но не сейчас!
С этими словами он шагнул вперед и почти в ту же секунду растворился в сгущающейся темноте.
Ксения растерянно огляделась, потерла руку — онемение прошло. Она бросилась вперед, надеясь догнать гипнотизера.
По узкой тропинке она скоро добежала до ограды парка — и успела разглядеть тень, которая стремительно проскользнула через проем в заборе. Через секунду за забором раздался звук работающего автомобильного двигателя, и наступила тишина.
Ксения вздохнула и тоже покинула территорию клиники, послав пару сообщений.
Здесь ей больше было нечего делать.
В далекой южной стране, стране савеев, молодой царь Силасия собрал своих советников.
— Вы — мудрые из мудрых, — сказал он, оглядев их. — Вы давали советы матери моей, царице Балкиде, и советы ваши приносили ей удачу и богатство. Скажите мне, отчего уже несколько лет удача обходит стороной нашу землю? Отчего стада наши хиреют, нивы наши не приносят урожая, торговые караваны пропадают в пустыне, враги и разбойники разоряют наших подданных? Отчего год от года, день ото дня пустеет моя казна?