– Не соглашайся! – в отчаянии крикнула Зара.
Ворон, даже не оборачиваясь, вскинул руку в их сторону. Визимира откинуло будто волной: он отлетел, ударился о невидимую стену и рухнул вниз. Пристально глядя в глаза Найданы, Ворон резко сжал кулак, и Зара без поддержки, застонав, снова упала на колени. Найдана бросилась к ним, но невидимая преграда мешала ей. Тогда она, стиснув зубы и зарычав, как зверь, кинулась на Ворона, но и он оказался за стеной. Найдана билась об эту преграду, а Ворон с усмешкой наблюдал за ее бессмысленными попытками.
Куда бы Найдана ни устремлялась, она всюду натыкалась на невидимую стену, не дававшую пройти. Ворон забавлялся. Запрокинув голову, он уже смеялся в голос, видя тщетность ее попыток. Найдана забыла про холод. Злость, страх и обида смешивались в ней, вызывая целую бурю в душе. Ком будоражащих чувств нарастал и клокотал, готовый вырваться во что-то мощное, невероятное, пугающее. Совсем как в детстве, когда мальчишки вздумали дразнить ее. Тяжело дыша, Найдана сжала кулаки и сама почувствовала жар, идущий от ее ладоней.
«Отпусти их!» – мысленно кричала Найдана. Она вскинула руки, направив на Ворона всю свою магическую силу. Снежинки, до этого такие мягкие и пушистые, вдруг превратились во множество крошечных ледяных стрел. С огромной скоростью, подгоняемые ветром и магической силой, колкие ледышки понеслись на колдуна, подобно ледяным осам, выпустившим свои жала. Но тот лишь поднял руку, и ледышки в то же мгновение остановились, зависнув в воздухе, наткнувшись на преграду более мощную, чем сила Найданы.
– Тебе ли со мной тягаться? – захохотал Ворон. – Вот как надо.
Он резко вытянул руку в направлении Найданы, и те самые колкие ледяные стрелы понеслись теперь уже на нее. Найдана едва успела прикрыть лицо ладонями, как полчища ледышек остро вонзились в ее руки, раздирая кожу.
– Больно? – с усмешкой спросил Ворон. – Значит, и им будет больно. Во много раз больнее! Одно лишь твое слово…
Он повернулся и уже хотел направить льдинки на ее родителей, которые и так были измучены черной магией. Колкие льдинки вновь ожили, собираясь в воинственную тучу.
«Стой! Я согласна! – мысленно крикнула Найдана. Обреченно опустив руки, беззвучно, лишь губами снова прошелестела: – Согласна я. Согласна…»
– Вот и хорошо, – Ворон был явно доволен собой. Он усмехнулся и опустил руки.
Визимир выпрямился и помог встать Заре. Найдана с облегчением смотрела на них. Она не думала о цене, которую заплатила за свободу родителей. Она отдала бы все самое ценное. Но Ворон, задумчиво переводя взгляд то на Найдану, то на ее родителей, вдруг снова вскинул руки:
– И вот тебе первый урок: наказывай тех, кто посмел нарушить твои планы, – он выставил перед собой руку, чиркнул острым длинным ногтем, похожим на коготь хищной птицы, по ладони, и тут же из ранки засочилась кровь.
Не сводя глаз с Найданы, Ворон плюнул на ладонь, а затем, повернувшись к избе, подул над окровавленной ладонью в ее сторону. И изба, в которой Найдана провела всю жизнь, вдруг вспыхнула. Синее пламя тут же охватило весь дом, пожирая крышу и стены. Оно не перекидывалось на другие постройки, будто слушалось приказа Ворона. Визимир кинулся было к избе, но под чарами Ворона не смог сдвинуться с места. Найдана пыталась бежать к ним, но повсюду натыкалась на невидимую преграду. Она выла и стонала, стучала кулаками, снова и снова билась о стену, пытаясь сломать ее, но у нее ничего не получалось.
– А вот и второй урок: доводи начатое до конца, – Ворон прошептал заклинание, и вдруг Зара ссутулилась, как от тяжелой ноши. Она обхватила руками живот, пытаясь защитить его, и жалобно посмотрела на колдуна. Русые кудри Визимира в одно мгновение стали седыми, как у столетнего старика. Будто время ускорилось и года понеслись, подгоняемые магией Ворона. И вот на месте молодых и крепких сил Зары и Визимира стоят два старых уставших человека. Глубокие морщины покрывают их лица, ветер развевает седые волосы и качает обессилевшие тела. Только глаза остались такими же молодыми, как прежде.
Понимая, что не сможет противостоять Ворону в магии, Найдана в бессилии перебирала окровавленными руками по невидимой стене, пытаясь найти хоть какую-то лазейку, и беззвучно открывала рот, крича от боли. Такой боли Найдана еще не испытывала. Это была не телесная боль, она даже не чувствовала, что ее израненные руки в крови. Но что-то будто жгло и рвало ее изнутри. Где-то в груди, в горле… Чувство, что она ничем не может помочь своим родителям, над которыми глумится коварный колдун, причиняло невероятную боль. То болела ее душа. Найдана хотела кричать, но беззвучные слова тут же уносило ветром. И вдруг она услышала крик. Незнакомый голос. Больше похожий на стон раненого зверя:
– Мама!
В это мгновение их взгляды встретились. То был взгляд женщины, впервые услышавшей от своего ребенка слово «мама». Взгляд женщины, в последний раз услышавшей «мама»… Зара улыбнулась грустно и счастливо одновременно. И в то же мгновение рассыпалась в прах. А следом и Визимир, будто не желая ни на миг расставаться с любимой, превратился в пыль.
Найдана остолбенела. До конца не веря, что происходящее – не сон, и ее родителей больше нет, расширенными от ужаса глазами она смотрела, как ветер поднял облако серой пыли и закружил, повинуясь движениям рук колдуна. Ком в горле мешал даже дышать, не то что вымолвить слово.
– И третий урок: не привязывайся ни к кому. Сердце темной ведьмы должно быть свободно от уз. Теперь тебе никто не будет мешать. Никто не будет сдерживать твои умения. Они были лишними в твоей судьбе, удерживали тебя внизу, – похоже, Ворон пытался говорить ласково. – Ты усвоила урок?
– Усвоила, – сквозь зубы процедила Найдана, не сводя с колдуна полного ненависти взгляда.
Найдана сделала несколько жестов руками и прошептала заклинание, то самое, которое ей ни разу не удавалось. Сейчас ее сила подпитывалась отчаянием, ненавистью и гневом. Она чувствовала, как в ней все клокочет и бурлит, готовое вот-вот взорваться. И у нее получилось. Найдана почувствовала, как перехватило дыхание, будто она взметнулась ввысь на качелях или летела с огромной скоростью на салазках с горы. На мгновение закружилась голова. Найдана закрыла глаза, а когда снова их открыла, оказалась совсем в другом месте. Повсюду был лес. Найдана без сил свалилась на заснеженную землю и разрыдалась. Все произошедшее казалось дурным сном, кошмаром. Даже то, что она сейчас лежала здесь, на снегу, тоже казалось чем-то нереальным. Все воспринималось словно сквозь густую пелену.
Слезы текли ручьями, Найдана ревела в голос, судорожно всхлипывая и хватая ртом воздух. В затуманенном разуме билось одно слово: «Сон. Это лишь сон». Ведь все не может быть так страшно на самом деле! Да и заклинание у нее никогда прежде не получалось. Да, должно быть, это сон, сейчас она проснется и окажется в теплой избе, а матушка уже вовсю хлопочет у очага. Найдана на какое-то время успокаивалась, тихо вздрагивая от всхлипываний. А представляя мирную картинку, даже улыбалась. Но лишь на мгновение. Потому что тут же осознала, что все произошедшее сегодня – правда, и у нее больше нет ни родителей, ни избы. Найдана снова залилась слезами. Со временем у нее не осталось сил даже на плач.
За деревьями мелькнула и застыла серая тень. Два желтых огонька сверкнули между стволами.
«Зверь… – вяло подумала Найдана. – Ну и пусть… Ну и правильно…»
Она была готова к тому, что ее растерзают волки. Ей было все равно.
Найдана все так же лежала на снегу, свернувшись калачиком, и не замечала ни холода, идущего от земли, ни кружащихся снежинок, падающих на нее сверху и уже не таявших, ни сумрака – ведь солнце в месяц листопад не так долго бродит по небу. Такой и нашел ее Ведагор: тихой, почти занесенной снегом, почти неживой.
– Что же это?.. Как ты здесь оказалась?.. – Он запыхался, будто за это время оббегал все вокруг в поисках Найданы. – Если бы я тебя не почувствовал, вовек не нашел бы!
Ведагор стряхнул с нее снег, попытался поднять, но Найдана вяло отзывалась на его попытки. Не сопротивлялась, но и не пыталась сделать что-то сама. Безвольная, будто тряпичная кукла, как те, что шьют на Комоедицу. Она болталась в его руках, того и гляди норовя упасть. Наконец он кое-как усадил ее, но, все еще не решаясь отпустить, придерживал.
– Как ты здесь оказалась? В такой глуши. Так далеко от деревни… – Ведагор торопливо снял с себя кожух и закутал в него Найдану. Затем осторожно принялся растирать ее озябшие, все в кровавых ссадинах руки, которые она так и держала, прижав к груди, словно окаменела.
– Он их убил… – тихо сказала Найдана и, услышав свои слова, снова разрыдалась. Это звучало слишком явно и слишком страшно.
– Что?! Ты говоришь? У тебя появился голос! – удивленно воскликнул Ведагор, не вникая в то, что именно сказала Найдана.
– Он убил их! – захлебываясь рыданиями, крикнула Найдана.
– Я уже знаю… Ну все-все… – попытался успокоить ее Ведагор, похлопывая по спине. – Не надо… А впрочем, поплачь. Поплачь, и легче станет.
– Не станет, – спорила Найдана и вдруг твердо добавила: – Мне полегчает, когда я его убью.
– Ну что ты! Нельзя так, – Ведагор будто испугался ее решимости и этих слов.
Он принялся гладить девочку по голове, с тревогой всматриваясь в ее глаза. А глаза Найданы горели зеленым огнем – столько в них было гнева и ненависти.
– Тебе нужно отдохнуть, – наконец сказал он. – Здесь неподалеку моя землянка, пойдем.
Он помог Найдане подняться и, придерживая, повел ее в чащу. Найдана не разбирала пути, не следила и не запоминала дорогу, как она обычно делала в незнакомых местах. Отец всегда учил ее обращать внимание на приметы, но сейчас разум был затуманен произошедшим, и Найдана полностью доверилась мудрому старцу.
Вскоре показалась землянка Ведагора. Точнее, строение больше походило на холм, заметенный снегом, чем на жилье. Найдана, ведомая старцем, послушно обошла холм, пригнулась, когда Ведагор положил ладонь на ее голову и легонько надавил. Она даже не заметила, что в этот момент прошла в низкий дверной проем землянки. Если бы не поддержка Ведагора, она кубарем скатилась бы по нескольким ступеням, ведущим вниз. А так, едва перебирая ногами, не понимая, что происходит, она спустилась и оказалась в полной темноте. Она сейчас была как слепой котенок, не замечающий ничего вокруг. Ведагор усадил ее на лавку, а сам отошел в сторону. Через мгновение землянка тускло осветилась: старец зажег лучину. В землянке было не топлено. Найдана сидела в кожухе, платке и не чувствовала, что ей жарко. Впрочем, все ее чувства сейчас были притуплены, она вообще мало что чувствовала.