– Сейчас в моем мире они охотятся на меня, – продолжила Найдана. – И если со мной что-нибудь случится, то тебя просто не будет! Ты же мой потомок. Не будет ни тебя, ни твоей сестры, ни мамы, ни бабушки… Понимаешь? Вообще никого из нашего рода не будет! И не просто так твоей маме сегодня стало плохо. Она ведь беременна? А беременные женщины очень чувствительны, поэтому она первая принимает удар, – вспомнила Найдана слова Ведагора.
– А что мне делать-то? – взволнованно спросила Софи.
Найдана на мгновение задумалась. Она не ожидала, что Софи так сразу согласится помочь, а что делать дальше, она не спланировала. Для нее ведь главным было встретиться с Софи. Да, есть пророчество, но каким именно способом две ведьмы из одного рода, но из разных времен одолеют злого колдуна – неизвестно.
– Тебе нужно срочно приехать в Кукушкино! – воскликнула она. Да, для начала нужно перебраться поближе к тому месту, через которое можно попасть в мир Найданы.
– Легко сказать… А как мне это сделать, если, во-первых, из моих никто, похоже, не собирается ехать. Во-вторых, одна я уехать не могу, у меня даже паспорта нет. В-третьих, придется от всех скрывать истинную причину, по которой мне нужно оказаться в Кукушкино. Как ты себе представляешь мою поездку? Ты не понимаешь, что при всем моем желании это невозможно!
– Нет, похоже, это ты не понимаешь, что опасность грозит не только тебе, а всему нашему роду! Одной мне не справиться.
– Дана, чтоб я всему научилась, нужно время, а маме уже сегодня было плохо. К тому же я в школу хожу. Это не то, что в ваши древние времена. Еще месяц до каникул остался.
Софи очень чудно разговаривала. Из всего сказанного ею Найдана поняла только, что до праздника, про который говорил парень из Кукушкино – Иван, кажется, – остался месяц. Стало быть, она собирается на этот праздник в деревню.
– Месяц я продержусь… – сказала Найдана. – Но потом ищи любые способы, чтобы приехать в деревню, потому что отсюда ничего не сделать, нужно непременно быть в Кукушкино.
Софи думала. Найдана терпеливо ждала, ведь Сон-трава должна сама принять решение. Софи молча притянула к себе чашу с бледно-розовым питьем и отпила через цветную соломинку. Такой посуды Найдана еще не видела. Это была высокая узкая чаша из прозрачного материала, сквозь который просвечивало содержимое. Да и соломинка непонятно от какого растения. Должно быть, питье и вовсе поразит чудесностью. Найдана последовала примеру Софи и осторожно попробовала напиток. Вкусно. Но не необычно. Даже странно. Найдана ожидала попробовать что-то такое, чего даже и представить не могла, а тут… Она и сама делала нечто похожее из молока и размятых ягод – матушка давно научила ее этому, еще в раннем детстве. Правда, тут от ягод совсем ничего не осталось – только цвет и привкус. Видать, слишком мелко размяли.
– Как было бы просто, если все рассказать родителям и объяснить, зачем мне нужно в Кукушкино… – задумчиво сказала Софи.
– Нельзя, Софи… Придумывай другой способ. Я очень надеюсь на тебя. Ведь от этого и моя жизнь зависит… – Найдана даже испугалась, что она сделает именно так. Ведь никто не должен ничего знать о смещении времен, магии и опасности. Иначе какая паника поднимется! И все равно никто, кроме Софи, помочь ей не сможет, так к чему лишним людям знать обо всем?
Вот они наконец встретились и поговорили. Софи оказалась не такой надменной, как показалось вначале. Прощаясь на улице, Найдана сказала:
– Ну ладно, мне в другую сторону.
– Мы еще увидимся?
– Конечно! В Кукушкино! – улыбнулась Найдана.
Она спешила обратно, чтоб поделиться со старцем радостной новостью.
– Ты сегодня долго, – Ведагор с волнением смотрел на Найдану, когда та вышла из зеркала. – Случилось что-нибудь?
– Все хорошо, – улыбнулась Найдана.
– Ты видела ее?
– И даже разговаривала! И пробовала их напитки! Представляешь?
– Она согласилась?
– Да, – кивнула Найдана и вдруг стала очень серьезной: – Теперь я готова перебраться к людям.
– Вот и ладно, – выдохнул Ведагор. Он задумался, затем потер руки и повторил: – Вот и ладно.
Вскоре, когда даже в лесу проталин стало больше, чем мест, где еще лежал снег, а птичье щебетание наполнило верхушки деревьев жизнью, Ведагор и Найдана решили идти в деревню. Самое время влиться в новое гнездо, ведь по весне работы особенно много, а ничто так не сближает, как совместное дело. К тому времени Ведагор сделал себе новый посох и по старой привычке, а может быть из-за какого-то поверья, снова обмотал его веревкой.
– Зеркало пока пусть будет здесь, – сказал Ведагор. – Тебе все равно пока нельзя к Софи. Не нужно, чтоб Ворон туда пробрался. Да и в новой истьбе сначала нужно обжиться.
Найдана кивнула в знак согласия. С зеркалом и правда не стоит торопиться. Найдана уже умела делать предметы невесомыми, и даже в одиночку смогла бы перенести эту громадину, но для других людей было бы странно, что девочка одна смогла поднять такое большое зеркало. Тогда им с Ведагором пришлось бы делать вид, что они волокут неподъемную ношу. Или на самом деле тащить громоздкое зеркало, пыхтя и обливаясь потом, чтоб ни у кого не возникало вопросов. Но вопросы-то все равно возникнут, потому что мало кто в своей жизни видел настоящее зеркало, да еще такое огромное. Ладно, Найдана впервые увидела зеркало в двенадцать лет на торжке, но и ее мать тогда тоже видела его в первый раз. А эти люди, может, и на торгах-то никогда не бывали, и заморских товаров не видывали. Неизвестно, как они его воспримут. От страха расколотят еще! И ее же – Найдану – обвинят в сговоре с… не пойми с кем! Нет, с такими вещами нужно быть осторожнее.
Они не стали тратить целый день на дорогу, а просто переместились с помощью заклинания поближе к деревне. Но, чтоб не вызывать подозрений, появились не в самой деревне, а чуть поодаль, в лесочке.
Ведагор уверенно шел по лесу. Он изредка останавливался, опираясь на свой новый посох и всматриваясь в кроны деревьев. Найдана, проследив за его взглядом, тоже пыталась рассмотреть, что же такое увидел там мудрый старец. Но это были только деревья. Даже без листьев. Лишь почки набухли и кое-где сияли редкими зелеными брызгами. Найдана переводила взгляд на лицо старца, пытаясь понять его настроение. А он улыбался, просто радуясь теплому весеннему дню. Будто вокруг обычная жизнь, и они идут в деревню вовсе не для того, чтоб осуществить свой план мести, будто он вовсе не боится, что может произойти что-то страшное.
Деревня, которую нашел Ведагор, была не больше той, в которой она жила раньше. Чем-то даже на нее походила, вызывая воспоминания. Впрочем, все деревни чем-то похожи. С десяток изб, обнесенных частоколом, деревянные чуры на страже у ворот, колодец посреди селения, любопытные взрослые, вышедшие из своих изб, и ребятишки, бегающие повсюду, а у них под ногами – многочисленные куры, утки, гуси. Найдана была уверена, что стоит обойти деревню, и сразу за частоколом увидит раскинувшиеся поля, которые вот-вот будут готовить к пахоте, а летом там заколосятся рожь и овес, закудрявятся стебли гороха, нальется цветом желтобокая репа и заколышется волнами голубой лен. А неподалеку непременно должна быть река. Все как в их деревне.
Найдана шла следом за Ведагором и невольно бросала опасливые взгляды в ответ на любопытство местных, вышедших посмотреть на незнакомцев. Слишком давно она не видела людей. И слишком плохо с ними рассталась, чтоб вот так сразу начать доверять им. Люди в мире Софи не в счет. Там вообще все так странно, что и воспринимается как что-то ненастоящее, будто из сказок, которые рассказывала ей матушка. И люди те какие-то ненастоящие, сказочные. Разве могут настоящие так наряжаться?
Ведагор подошел к седому старику, такому же древнему, как и он сам. Они были равны по возрасту, но Ведагор все же первый поклонился.
– Здоровья тебе и твоему роду. Да не оставят боги землю твоих предков, – приветливо произнес он.
Найдана, стоя чуть позади Ведагора, тоже поклонилась.
– И ты здравствуй, добрый человек, – ответил старик с поклоном.
– Вот, внучка моя, о которой я тебе сказывал, – Ведагор легонько подтолкнул Найдану, чтоб она вышла вперед.
Старик, прищурившись, оглядел Найдану.
– А чего чернявая такая? – с подозрением спросил он.
– Так в материну породу пошла, не в нашу. Пращуры-то ее из далеких земель были, да тут у нас прижились. Это сестрича моего дочь, а, стало быть, мне внучкой приходится.
– Правда ли, что одна хочешь жить? – спросил старик, обращаясь к Найдане.
– Да, – кивнула Найдана и опустила взгляд.
– А то вон к Беляне можешь пойти, – старик кивнул в сторону худой молодой женщины, пытавшейся удержать троих ребятишек один другого меньше. – Ей одним дитем больше, одним меньше – разницы никакой, а от тебя помощь будет. Вдова она, тяжело одной с детьми-то.
Найдана удивленно взглянула на Беляну. Издалека она решила, что эта невысокая, худенькая девушка – старшая сестра малышне и просто сидит в няньках. Теперь она могла хорошо ее разглядеть. Беляне было лет на пять больше, чем Найдане, но то ли от усталости, то ли от вдовства выглядела она значительно старше. Впалые глаза, окруженные тенями, появившимися из-за бессонных ночей, складка между белесыми бровями говорила о тяжких думах. Беляну нельзя было назвать красавицей, даже наоборот, черты ее лица были слишком бледными и нечеткими, а глаза казались точками из-за того, что ресницы были хоть и длинные, но слишком светлые, почти прозрачные. Их можно было различить лишь вблизи. Но, несмотря на усталость, она приветливо улыбалась и сразу располагала к себе. Трое детей, примерно погодки, толпились возле нее. Два мальчонки двух-трех лет, очень похожие друг на друга, такие же белобрысые, как Беляна, то толкались между собой, то с разных сторон тянули мать за поневу. А у самой Беляны на руках сидел младший. Тому еще и года не было. Беляна настолько привыкла к гаму и толкотне, что, казалось, совсем этого не замечает. Она крепко стояла на своих тонких ногах, удерживая не только себя, но и детей.