– Ветана. Что привело вас под мой скромный кров?
Да, не из простых свиней свинья. Не холоп, целый слуга. Значит, и храму полезен, и что-то у него в запасе есть…
– Да вот, желудок разболелся…
– Так что же вы стоите?! Проходите, присаживайтесь!
Слуга Лелуши прошел в дом, послушно опустился в удобное кресло и воззрился на меня невинным взглядом. Я уселась на свой любимый стул и улыбнулась в ответ. Невинно-невинно, как мой братец, когда запихивал в вещи мамы живого ужика.
– Желудок? А что кушали?
Слуга Лелуши пустился в длительный рассказ.
Судя по его словам, желудок болел регулярно. После жирного, тяжелого, острого, сладкого…
Язва? Вполне возможно. Эх, сейчас бы тебя своим даром прощупать, да нельзя. Магия рвалась на волю, но я придавила ее, словно кошачий хвост – тапкой. Не до нее! Радом с храмовниками я магию применять не стану, пусть хоть загнутся всем составом!
– Госпожа лекарка?
– Вам бы сочку попить. На голодный желудок. Сможете приготовить?
– Какой сок?
– Картофельный в смеси с морковным. Половина стакана одного, половина – другого. Натощак. Вот как встали утром…
– Тяжко это, госпожа Ветана. Служба… Нет ли какой настоечки?
Я подумала еще немного и полезла на полки. Где там у меня древесный гриб? Измельчить чагу несложно, потом добавить меда из соотношения один к двум, залить водой и протянуть слуге Шантру.
– Пусть постоит три дня в темном месте, потом пейте с утра по маленькой рюмочке. Натощак. Закончится – еще придете.
Побочным эффектом настойки была бессонница, но какая разница? Авось и не поспит, не жалко. Чай, не в кузнице работает. И на службу в храме не опоздает.
– Благодарствую, госпожа Ветана. Так уж мне вас расхваливали, так расхваливали…
Я вежливо улыбалась, всем видом демонстрируя, что лекарство получил – и свободен. Куда там! На слугу это не действовало.
– Говорят, и ручки у вас золотые, и настойки чудесные…
– Так секрет несложен. Мало кто ко мне идет, вот и удается всем помочь, – пожала я плечами.
Чуть покривила душой, но разве это важно?
– Госпожа Ветана, вы скромничаете. Я тут с людьми беседовал, так они вам чуть ли не магические силы приписывают.
Опасность! Внутри меня словно громадный колокол забил. ОПАСНОСТЬ!!! Спасибо маме – внешне я даже бровью не повела. Так же улыбалась, спокойно и ровно.
– Какие силы, слуга Лелуши? Были б они у меня – разве я бы тут сидела?
– И то верно. Маги жизни все наперечет.
А глаза внимательные, въедливые, умные… Вот ты, значит, зачем пришел? Второй этап проверки? Не удивлюсь, если у тебя и артефакт какой с собой имеется, чтобы мою силу почувствовать. Ан нет! Пока все внутри меня, ничего ты не увидишь, спасибо амулетику. Если б я хоть один щуп выпустила, попробовала понять, что с тобой, ты бы сразу сообразил, кто я. Но я удержалась.
Как чуяла. Или просто – почуяла?
– Что-то мне часто про них говорят, – задумалась я.
Лелуши вскинул брови. Насторожился.
– А кто еще?
– Да есть тут одна дама…
– Я ее знаю?
– Госпожа Арнейт. Фатина.
– Да, очень благочестивая прихожанка.
Кто бы сомневался. Небось все полы в храме юбкой протерла, стервь старая…
– Вот, она мне про магов жизни рассказывала. Хорошее это дело, наверное…
– Богоугодное. И душеспасительное.
– Жаль, не всем дано. Знаете, как бывает? Вот лекари просят-молят, а нет им дара. А какой-нибудь придворный бездельник, которому всех интересов только балы да наряды, получит дар, а к чему он ему?
Шантр Лелуши закивал.
– И то верно, дитя света. Очень даже верно. Иногда дается людям, а вот для чего… Но на то Его воля, и не нам, скудоумным, ее обсуждать.
Я закивала, удерживая на лице выражение вежливой заинтересованности.
– Тяжкий это дар, наверное. Вот я бы на себя такую ответственность не взяла. Никогда.
Да кто б меня спрашивал?
– Если дар использовать во благо…
А определять степень благости Пресветлый Храм будет, это понятно. По полезности Ему и Его делу. И никак иначе.
Разговор тянулся еще минут пятнадцать, то сворачивая на магов жизни, то уходя в сторону лечения язвы. Слуга крутил и вертел, я не уступала. Как когда-то сердилась на маму! А оказывается, навыки общения в свете нужны и в обычной жизни. Сказать кучу слов ни о чем, поддержать разговор так, чтобы ничего не было понятно… Какое полезное умение!
Наконец я выпроводила господина Лелуши и в изнеможении прислонилась к косяку. Чтоб тебе обе ноги переломать по дороге! Явился тут… Бабуля, спасибо тебе! За науку, за амулет, за все спасибо!
Слуга Шантр был недоволен. Как-то не так прошел разговор. И опыт тоже прошел не так. И вообще…
Артефакт на энергию мага жизни не отозвался. Никак. Девушка с охотой поддерживала разговор ни о чем, беседовала и о магах жизни, но является ли магом она сама?
Неясно.
Или у нее лучший самоконтроль из всех, которые он видел, или она самый обычный человек. Как бы проверить? Он обязательно что-нибудь придумает.
Уже придумал.
И Шантр бодрым шагом направился в сторону портовых кварталов. Чтобы у слуги Пресветлого Храма не нашлось полезных и нужных знакомых, которые готовы совершенно бескорыстно, во имя спасения души, оказать ему небольшую услугу?
Вы сами-то в это верите?
Вечером окно едва не снесли с петель.
Слуга ломился в него так, словно в домике его ждала принцесса в жены и полкоролевства в придачу. Пришлось разочаровать.
– Что случилось?
– Маркиза Террен просила вас привезти. Маркизу плохо!
И что мне оставалось делать? Только оглядеть себя – все скромно, достойно, серое платье оживляют воротник и манжеты, волосы гладко зачесаны назад – и сесть в экипаж. Сейчас мне руку подали без напоминаний. И даже поклонились. Приятно.
Маркиза выбежала мне навстречу, прямо на улицу.
– Госпожа Ветана! Госпожа Ветана! ПОМОГИТЕ!!!
Я выпрыгнула из кареты, едва не зацепившись платьем за ступеньку.
– Что случилось, ваше сиятельство?
– Муж умирает!
– Светлый! Как же это?!
Маркиза схватила меня за руку и потянула в дом, не переставая говорить:
– Госпожа Ветана, мой муж… после того, как вы поговорили с ним… он смог… ну, вы понимаете.
Я кивнула.
– Я рада, что благодаря моим усилиям у вас появится законный наследник. К тому же я дала клятву в храме, так что вся эта история останется между нами.
На меня бросили признательный взгляд.
– Госпожа Ветана, вы чудо. Но после того как… Моему мужу стало плохо.
– Сразу же?
– О нет. Он уже ушел от меня, а потом, по свидетельству его личного лакея, схватился за горло, захрипел и упал посреди коридора.
– Такое тоже бывает. Если это удар…
– А от чего он мог случиться?
– Возраст уже не детский. Госпожа маркиза…
– Даилина. Называйте меня Даилина, так проще. К тому же мы примерно ровесницы?
– Да… Даилина. Вы можете называть меня Ветой.
– Хорошо, Вета. Так вот, господин маркиз вышел от меня и практически сразу упал.
Я прикусила губу. Плохо, очень плохо. С одной стороны. Маркиз все же умирает, и случилось это после приема моего зелья. Второе, призванное убрать последствия, видимо, принять он не успел. Не стал при жене или оставил в комнате? Или… кто ж его сейчас поймет?
– Его сиятельство может говорить?
– Нет. Только поводить глазами.
– Плохо.
С другой стороны… маркиза я боялась. Мог он, мог приказать прикончить меня, как только отпадет надобность. А сейчас эта угроза неосуществима. Кто ж будет выполнять приказы полутрупа? Вот и выходит, что и жалко, и в то же время… жалеть его не получается.
Даилина хлопнула дверью комнаты, и я насладилась зрелищем. Маркиз лежал на кровати, на которой можно было бы еще десяток маркизов разместить, что вдоль, что поперек. Слуги суетились рядом, изображая бурную деятельность. Кто-то обмахивал хозяина здоровущим веером, кто-то переставлял баночки и скляночки, два лекаря ожесточенно спорили.
Госпожа маркиза поглядела на этот бардак, сдвинула брови и ловко выцепила из общей массы представительного седого мужчину.
– Сайшен, что тут происходит?
– Это… госпожа маркиза…
– Если через пять минут эта толпа еще будет здесь – ты уволен.
Сказано было так четко, что сомнений у дворецкого не возникло. Он развил бурную деятельность. Первыми комнату покинули слуги, за ними – служанки, подстегнутые зверской гримасой, а два лекаря остались «на закуску». Но ими занялась сама госпожа маркиза.
– Господа, прошу вас!
Лекари воззрились на нее со сложным выражением. С одной стороны – что это за баба лезет в мужской разговор, да еще и лечение пациенту подобрать мешает? С другой – она же и платит! А кто платит – с тем не спорят.
Маркиза очаровательно улыбнулась.
– Господа, прошу вас ко мне в кабинет. Обсудим вопросы лечения.
Она подхватила обоих мужчин под руки и изящно вывела из спальни, по дороге подмигнув мне. Мол, я на вас рассчитываю.
Я выдохнула. Закрыла дверь и подошла к кровати маркиза. И – отшатнулась. На меня смотрели совершенно осмысленные, живые и ясные глаза. А ведь он все понимает. Внутри этого немощного тела кроется совершенно ясный и живой рассудок, вот как! Он просто лишен сил и возможности что-либо сказать.
Но так эти глаза смотрели на меня!
Ты же лекарка! Сделай хоть что-нибудь! Пожалуйста…
И я не выдержала. Я дура, да? Кто бы сомневался. Только не могу я его так оставить. Дар словно с цепи сорвался, впился во внутренности тысячей зубов и когтей.
Ты же лекарка! Не смей ставить свои интересы выше своего дара! Не для того он тебе достался!
Я осторожно взяла сухую старческую руку, прощупала пульс.
– Господин маркиз, вы можете моргать?
Веки медленно опустились. Пульс не участился, и то хорошо.
– Тогда я спрашиваю, а вы отвечаете. Один раз моргнуть – да. Два – нет. Это понятно?