И кракен с ней.
Маркиз выпил невкусный несоленый бульон, втихаря налитый Лортом на кухне, с удивившим его самого наслаждением. Да уж… Побывав на шаг от смерти, приучаешься ценить жизнь. Спасибо девочке. Повезло ему с лекаркой. А ведь мог приказать ее уничтожить. Вместо этого придется отправить Криталям благодарность за совет, а девочку…
– Надо бы приглядеть за малышкой, а, Лорт?
Старый друг молча кивнул. Разговорчивостью он никогда не отличался, да и не ценил маркиз болтливость в людях.
А вот личную преданность…
Лет сорок тому назад маркиз спас Лорта. Причем несколько раз подряд. Выкупил из рабства, уберег от участи превратиться в евнуха, привез к себе, обеспечил пищей и крышей над головой, а потом нашел семью Лорта и подал им весточку. Вот за это и служил ему мужчина вернее пса. Кому угодно глотку бы перегрыз.
– И помоги моей жене разогнать всю эту свору. Ишь, слетелись…
Лорт кивнул еще раз.
– Ты видел, что делала девочка?
– Держала вас за руки. Все.
– Маг воды, значит…
– Может быть. И что скрывается – тогда неудивительно.
– М-да. Когда я говорил с ней, руку бы дал на отсечение, что она благородных кровей. И воспитания тоже.
– А если родители решили ее запродать…
Маркиз поморщился.
– Могла бы и подчиниться старшим.
– Тогда мы бы с вами не разговаривали, – позволил себе легкое ехидство Лорт.
– И куда катится эта молодежь? Пригляди за девочкой, а заодно постарайся узнать, кто она и откуда.
– Зачем?
Маркиз вздохнул. Он многое позволял Лорту, очень многое. Именно потому, что хотел иметь рядом с собой не бессловесного исполнителя, а человека, способного действовать по обстоятельствам. Слуги выполнят все от и до, но этого мало, этого так мало…
– Кое-что я ей должен. Она мне подарила жизнь, я не могу отдариться меньшим. Если ее ищут, я постараюсь защитить малышку.
– От родителей?
– Ей еще двадцати пяти нет, думаешь, она сможет все это время прятаться? Если ее ищут?
Лорт покачал головой.
Быть незаметной у лекарки не получалось. Она совершенно не умела быть… крестьянкой. Она ходила, подняв голову, она не сутулилась, не оглядывалась испуганно по сторонам, она везде и всегда была уверена в себе, она вела себя как человек, которому нечего бояться. Как благородная дама. И маркиз признавал, что Даилине еще бы поучиться у этой лекарки. Уж она бы не допустила такого балагана.
Интересно, это дар – или воспитание?
– Узнаю. И кто, и откуда.
– Вот и отлично. И пригласи королевского мага и стряпчего. Пусть подтвердят факт беременности моей супруги, я составлю завещание по всей форме.
– Сегодня?
– Завтра. А сегодня побудешь со мной. Интересно, кто придет меня убить?
Только дома я разрешила себе смотреть в глаза правде. А то бы взвыла прямо на улице. Вот как попадаются маги жизни. Теперь-то я это поняла. Мы не можем не лечить, не можем оставить человека в такой ситуации, не можем не…
И нас ловят, словно глупышей. Смешная птица, которая не шарахнется от человека, даже если сидит на гнезде. За что и платит свернутой шеей. Темного крабом! Я оказалась не умнее. Только и выбора в тот момент не было. Я вспомнила свои ощущения и тихо выругалась сквозь зубы.
Нельзя, нельзя, никак нельзя было поступить иначе. Я нутром знала, что если развернусь и уйду, дар… ослабеет. Он не уйдет, нет, но словно притухнет. Так уж с магией жизни.
Земля, воздух, огонь, вода – они не обращают внимания на своих хозяев. Какое дело стихии до очередного глупца, который думает, что стал ее хозяином? Маг умрет, а огонь вечен. У магов жизни иначе. Это сила, которая дается мне, но для других. Дар растет и требует развития, и сейчас я куда как лучше это осознаю.
Когда я жила с родителями, то работала от случая к случаю. Даром пользовалась редко, и он находился словно в полудреме. Потом, приехав в Алетар, я сразу использовала дар на полную мощность, иначе Карису Арнет спасти не получилось бы. И дар проснулся. А потом я никому не отказывала. Береглась, стереглась, но использовала. Часто. Раз в два-три дня точно. И сила стала расти.
Так кто же и кем командует? Я своим даром или он мной? Кто из нас главный? Я должна подчинить свою силу, только не знаю, как это сделать. Меня никто не учил, я ничего не читала…
Минутку? А ведь завтра я вижусь с господином маркизом! Можно в качестве благодарности попросить у него нужные книги. Судя по кабинету, знаниями он не пренебрегал. И если у него есть труды по магии – начало пути должно быть одинаковым для всех. Хоть огонь, хоть вода, хоть жизнь… Если маг не сможет управлять своим даром, это плохо кончится.
Я смогу. Я должна.
И с маркиза долг спишется, чему он будет только рад. Расскажет ли он обо мне? Не обязательно. Даже скорее – нет. Маркиз человек умный и циничный, он понимает, что если я буду в Алетаре, то смогу помочь и Даилине, и «его» ребенку. А вот если меня к рукам приберет кто-то другой… Все договоренности будут действовать только до его смерти. А потом хоть призраком являйся.
Я потеребила косу, перевязала бант на конце плетенки. Вот ведь докука! Ладно! Рано или поздно прорыв мог случиться. Должен был случиться. Пусть лучше это произойдет рядом с таким циником, как маркиз, чем рядом с кем-то еще.
Вот и вторая опасность, которая подстерегает мага жизни. Если нас просто запирают, как диких зверей в клетке, используют, разводят… это одно. А если люди узнают, кто я? Какие тут очереди выстроятся? Смогу ли я всем помочь?
Припомнилась старая история о великом целителе, который пришел в город, лечил всех и даже не требовал платы. Чем кончилось? Да бежать ему пришлось от разъяренной толпы, чтобы не растерзали. Решили, что он кому-то не оказал помощь. Или не успел, или не захотел, или… Толпа – тварь управляемая. Науськали. Натравили. Такое тоже бывает.
А мне и бежать-то некуда.
Как это – когда смотришь на людей, которым можешь помочь… и не можешь? Не хватает сил, или времени, или возможности, и кто-то умирает у тебя на глазах, как госпожа Литорн? Нет! Я для себя такого не хочу! Скольким смогу – стольким помогу, а палочку-выручалочку из меня делать не надо. Я человек. Со своим характером, со своей жизнью… со своим даром, будь он проклят!
Но даже возненавидеть этот дар я не смогу. Вот что страшно-то. Он уже порвал мою жизнь в клочья и сейчас методично растаптывает все, что в ней осталось, а я счастлива. Когда помогаешь людям, когда видишь глаза исцеленного тобой человека – это выше всякого чуда. От такого не откажешься. Краб с ней, с благодарностью. Просто видеть это – уже награда.
Светлый…
Такого и врагу не пожелаешь, а я вот вляпалась. И как из этого выбираться – ума не приложу. А значит – будем просто жить. Что у нас на обед сегодня? Я вчера курицу уваривала, вроде неплохо получилось. Сейчас добавлю горсть крупы, морковку, картошку, лучок порежу – и через полчаса будет у меня вкусный суп. Да, видел бы папенька мои труды!
Аристократка, которая вообще не должна картофель в сыром виде в лицо (клубень?) знать, ловко чистит его над помойным ведром, напевая что-то явно фривольное и неподобающее, потом скоблит морковку и сквозь очередную песню (на этот раз трогательную до слез) режет лук. И, не удержавшись, сует в рот белое луковое колечко.
Привычная горечь обжигает язык, но так вкусно! Когда во время готовки перехватываешь со стола особенно аппетитные кусочки, а потом еще и пальцы украдкой облизываешь… Ум-м-м-м…
Потом, все потом! Сначала – обед. И плотный. Я столько сил потратила, что теперь до вечера восстанавливаться. Раньше два дня бы дар вызвать не смогла, а сейчас, чую, уже к вечеру стану, как и была. Все! Подумаю об этом после обеда.
Где там мой окорок?
Глава 16
На следующий день в особняке маркиза меня встречали как родную.
– Вета, у нас тут такое было! Такое!
Маркиза аж глазами вращала, словно краб, так ей хотелось со мной поделиться. Я протестовать не стала.
– Что случилось, Даилина?
– Я мужу ту настойку, что ты оставила, спаивала исправно. Каждый час по ложке. С собой носила на всякий случай. Мало ли…
Я кивнула.
Да, и об этом я тоже предупредила. Сделала большие глаза и сообщила Даилине, что ей выгоднее всего живой и здоровый муж. А то пока ее ребенок не признан наследником, могут возникнуть… обстоятельства. Век она потом не докажет, что не нагуляла.
Маркиза прониклась. Да и потом… Мужа отравят, а на нее свалят. Докажи, что не ты его убила? Родственников много, ради наследства они не то что маркиза на тот свет отправят, они саму маркизу объявят дочерью Темного и сирены. Еще и ритуалы какие ей припишут. Запросто! Век это пятно на ней будет, а там и на ребенка переползет. Или еще чего выявится.
Так что Даилину от супруга удалось убрать только на ночь, и то в соседнюю спальню. Вот оттуда она и примчалась посреди ночи, чтобы увидеть душераздирающую картину. На полу боролись двое мужчин. Доверенный человек мужа по имени Лорт душил лакея, а тот орал что есть силы и отбивался.
По словам лакея, он-де прошел в опочивальню, поправил маркизу подушку… а тут на него кинулись. По словам Лорта – «Шоб тебе, паскуда, наследники так подушки поправляли! Да в… и…!». Конец дискуссии положил сам господин маркиз, заметив, что дышать с подушкой на лице сложновато. И приказал позвать стражу.
Под действием обстоятельств лакей раскололся, как сухое полено. Конечно, маркиза он собирался прикончить не по своей инициативе. Младшая сестра маркиза со племянники очень просили. Мол, такой кошмар, такой ужас… Вот если бы они-де бревнами лежали, обязательно б яд приняли. Яда вот, правда, нет, но подушка-то есть? А уж они благодарны будут! Ну так будут, что просто пока возьмите сколько есть, а потом добавим!
Маркиз такой заботы о своей жизни совершенно не оценил и злобно наябедничал сначала в стражу, а потом и королю. Так что ждет его сестрицу долгое путешествие на границы Раденора, а слугу – каторга. Не ценят у нас благие побуждения, нет, не ценят. А настойка просто чудодейственная! Господин маркиз уж