Вечер принёс пару сюрпризов. Сначала вернулись наши поливальщики, причём вернулись на крыльях оба. Бекилор почувствовал в себе достаточно сил, чтобы обратиться. Меня это удивило, мне-то казалось, что после того, как он столько работал, пользуясь магией, он будет вымотанным, но нет. Оказалось, это, наоборот, помогло проснуться его способности к обращению. Я, наверное, никогда не пойму до конца все эти странности и буду удивляться постоянно.
Заодно огородники, как оказалось, покормили птицу и собрали яйца. Четыре гусиных и двенадцать куриных — совсем неплохо для двух дней. Гусиные я пустила на пирог, а куриные оставила — так съедим, варёными или жареными.
Второй сюрприз нам преподнесла Лани. Нет, с горшком пока так ничего и не получалось, зато малышка начала ползать. Она сидела на горшке, развлекаясь погремушкой, которую раздобыл для неё один из старейшин, но от неловкого движения игрушка вылетела из её пока неумелой ручонки и откатилась на несколько шагов. Эйлинод подбежал, чтобы вернуть погремушку Лани, но она не стала ждать, а просто плюхнулась на четвереньки и бодро поползла навстречу мальчику.
— Вы были правы, — вздохнула я, наблюдая, как получив и тут же отбросив ставшую неинтересной игрушку, кроха принялась ползать по комнате, исследуя ставший вдруг доступным окружающий мир. — Она снова меня удивила. И что теперь делать? Сейчас Лани одна, за ней я вполне могу уследить, но что делать, когда вылупятся остальные малыши. Они быстро начнут ползать, а потом ходить. Расползутся в разные стороны, как тараканы, и кто-нибудь обязательно выползет на выступ и рухнет вниз.
— Прежде такого не случалось, — возразил Бекилор.
— И часто у вас в семье сразу по четыре малыша бывало?
— Никогда не бывало. Двое-то редкость, и то, если сразу несколько поколений в одной пещере жили, и у двух матерей дети близко по времени рождались. У нас ведь дети далеко не каждое столетие появляются.
— Ого! Так редко? Это потому, что вы драконы, да? Долго живёте, потому и размножаться чаще не можете?
— Можем, Аэтель, можем, — рассмеялся Бекилор. — Если захотим, то хоть каждый год, даже каждые полгода, физиология позволяет. Нет, мы сознательно ограничиваем свою численность. Раньше, когда древние только возрождали наш род с помощью человеческих женщин, количество детей в семье, действительно, могло доходить и до десяти. Но и они не были малышами одновременно. Нужно будет подумать, уж в четырнадцать-то голов мы что-нибудь сообразим. А пока — будем смотреть за малышкой все вместе.
— Моим бы родителям такую сознательность, — пробормотала я. — А то у нас в семье детей больше всех в деревне. У других не больше десяти, чаще меньше, а у моих родителей — пятнадцать! И почти всех мне приходилось нянчить. Ничего, пускай теперь маменька сама с ними сидит, а мне и здесь хорошо!
— Похоже, тебя, действительно, устраивает роль «жертвы», — улыбнулся Бекилор.
— Ещё как устраивает! А я-то, глупая, еще и напугалась, когда Керанир меня забрал. Если б я знала, навстречу бы ему побежала!
Керанир посмеялся над этим заявлением, в лицах описав, как я уползала от него на берегу. По его словам выходило, что я старалась уползти на животе и зарыться в гальку. Я возражала, что всё было совсем не так, и на самом деле я храбро защищала от его посягательств мешок с брюквой, используя веник вместо меча. В общем, остаток вечера прошёл весело, а когда младшие начали клевать носом, все разбрелись по кроватям. Бекилор решил переночевать в спальне нашего старейшины — хотя он снова мог летать, но, по его словам, не хотел оставлять нас одних. Никто не стал напоминать, что прежде дети постоянно находились одни, он и сам это прекрасно знал. Может, Бекилор просто не хотел оставаться один, всё же старенький уже. Кому плохо от того, что он переночует здесь, всё равно этой ночью хозяин кровати не вернётся.
Я ошибалась.
Спала я всегда чутко, поэтому сразу подхватилась, едва услышав тяжёлые шаги, хотя пришедший явно старался идти осторожно. Приоткрыв глаза, я, в свете оставленных на кухне шариков, разглядела высокую фигуру, завернувшую за угол, и по волосам догадалась, что это наш старейшина. Мою догадку подтвердил его приглушённый голос:
— Уверен, здесь осталось молоко. Погоди ещё минутку, сейчас найду, и ты поешь.
Интересно, с кем это он разговаривает? Я видела только одну фигуру, может, второй зашёл раньше? Терзаемая любопытством, я мгновенно натянула платье и заглянула в кухню.
— Старейшина, то есть, Фолинор, вам помочь? Молоко вот здесь. А ещё есть пирог с яблоками и рыба с кар…
Я застыла, замолчав на полуслове, потому что старейшина обернулся ко мне. И я даже не знаю, что меня больше поразило: его обнажённая грудь — наш кузнец рядом с ним просто дохляк, — или завёрнутый в его рубашку ребёнок, которого Фолинор держал на руках.
— Пирог — это было бы замечательно, спасибо, — улыбнулся мне малыш, и я сразу поняла, что он совсем не такой, как Лани, он — старый малыш, как Луччи и Эйлинод. Как же он выжил эти две недели, один, маленький, голодный? Луччи ведь пришлось заново учиться ходить, она и сейчас вряд ли смогла бы сама о себе позаботиться. Как же он выжил? И сколько голодал?
— Может, сначала лучше творожку? — предложила я. Да, я помню, что драконы гораздо крепче людей, и старейшины практически не пострадали от долгой голодовки, но это же ребёнок! — Свеженький совсем, я только сегодня откинула.
— Творог — тоже неплохо, — кивнул головой мальчик. То есть, я думаю, что мальчик. — А потом, всё же, можно пирога?
— Конечно, конечно, — засуетилась я, наливая молоко в кружку, а потом добавляя в творог сливки и ложечку мёда, и всё это размешивая, пока старейшина поил малыша, придерживая кружку. — Фолинор, а вам картошки с рыбой, да?
— Не откажусь, — улыбнулся мне старейшина. — Но сначала покорми Фингона. Мы умудрились съесть всё, что взяли с собой, ещё до того, как его нашли. Собирались утром картошки наварить, поэтому покормить его было просто нечем, разве что яблоком или капустой, всё остальное, что нашлось в опустевших пещерах, было либо сырое, либо уже заплесневелое. Поэтому я и кинулся сюда, здесь-то всегда есть, что поесть.
Фингон. Всё же мальчик. Я посадила его на колени и стала кормить с ложки, поскольку сам он её удержать пока не смог, хотя и попытался. Заметив что-то, прилипшее к редким русым волосёнкам, я отлепила странный кусочек какой-то плёнки. Не сразу, но я поняла, что это такое — нечто подобное я не так давно смывала с Лани.
— Так ты вылупился? — догадалась я.
— Да. Четыре дня назад, — ответил малыш, вновь потянулся за ложкой, прожевал, проглотил и добавил. — Второй раз в жизни. И, в отличие от первого, я всё прекрасно осознавал. Незабываемое ощущение.
— Мы нашли его на берегу реки, — начал рассказывать старейшина, ставя разогреваться кастрюлю с картошкой. — К счастью, через какое-то время после вылупления, он смог доползти до воды и пить. Это его и спасло.
— Мой правнук приносил меня на берег реки, я любил лежать в тени ивы, наблюдая, как течёт вода. Я уже не мог летать, с трудом ходил, и Бефинин делал это, чтобы доставить мне радость. Славный мальчик.
— Мы нашли его яйцо, так что он обязательно вернётся к тебе, нужно лишь подождать. Благодаря тебе и Лани мы теперь точно знаем, что не напрасно собирали яйца, что те, кто находятся в них, к нам вернутся.
А ведь и правда. Появление Фингона означало, что яйца не пустые. Как и почему — непонятно, но и из новых, и из старых яиц появлялись нормальные дети. Конечно, этого всё равно слишком мало, но всего три дня назад оставшиеся могли лишь надеяться на то, что те, кто в яйцах — выжили, теперь они получили доказательство.
Малыш доел творог и получил кусок пирога, который у него получалось держать обеими руками. Старейшина устроился напротив нас с тарелкой картошки и рыбы. Я, словно зачарованная, уставилась на его грудь, которая в тусклом свете пары шариков выглядела ещё рельефнее. Появилось странное желание потрогать её, узнать, такая ли она гладкая на ощупь, какой выглядела?
Голая мужская грудь не была для меня невидалью. Видела я мужиков, в жару работавших без рубашек, а парней, что коней купали — вообще голыми. И никогда это зрелище особо меня не интересовало — тело, оно и есть тело. А вот грудь старейшины заворожила.
Словно почувствовав мой взгляд, Фолинор вопросительно взглянул на меня, оторвавшись от тарелки, и я тут же выпалила первое, что в голову пришло.
— А где остальные? Почему они тоже не прилетели? Вы много яиц нашли?
— Яиц? Сорок семь, и это замечательно. Мы на такое и не рассчитывали, но в одной из пещер, похоже, что-то праздновали, мы нашли там двадцать шесть яиц одновременно, включая одно, лежащее в люльке.
— В поселении «Три сосны»? — Фингон оторвался от пирога. — Кажется, там праздновали помолвку, хотя я могу и ошибаться. Память меня в последнее время подводила. Сейчас-то голова светлая и ясная, но до этого всё как в тумане. Я был очень старым…
— Все мы были очень старыми, — ободряюще улыбнулся ему старейшина. — Кроме Лани, конечно, она-то, наоборот, совсем новенькая. Остальных придётся подождать.
— Моя жена была живорождённой, её я уже точно не дождусь, — вздохнул мальчик.
— Мне жаль, — покачал головой старейшина. — Но твой правнук обязательно к тебе вернётся, возможно, кто-то ещё из потомков. Нужно просто верить и ждать.
— Так что с остальными? — напомнила я, стараясь смотреть только на лицо Фолинора, чтобы избавиться от странного наваждения. Не хватало еще протянуть руку и начать ощупывать старейшину, вот позор-то будет! Ещё подумает, что я рехнулась.
— Они остались. Мы хотели вернуться утром, поскольку уже осмотрели все жилища, но потом нашли Фингона. Случайно. Мы ведь осматривали поселения — пещеры, землю вокруг них, огороды, птичники, в общем, те места, где драконы могут находиться в двуногой форме. О пространстве между посёлками мы даже и не думали — его мы обычно преодолеваем на крыльях, а все, кто был в то время в воздухе, погибли. Но теперь мы подумали, что кто-то еще мог зачем-либо опуститься на землю вдали от жилья и выжить, как Фингон и Бефинин. Поэтому решили осмотреть остров ещё раз, но уже целиком. Это не займёт много времени, возможно, несколько дней, ведь не нужно будет осматривать все помещения пещер, просто пролететь на бреющем и присмотреться повнимательнее. Поэтому остальные начнут осмотр с дальнего края острова, а я — с противоположного, раз уже здесь. Взял бы с собой Керанира, но не могу же я оставить вас в пещере вообще без крыльев.