Спустился вниз, идя по следу запаха пары. Как бы мне не хотелось ее подвезти самому, я этого делать не стал. Иначе она и правда отцу позвонит и еще больше отстранится. Меня Арон не остановил бы, конечно, а вот начинать сначала с Дарой и доказывать, что я не псих не хотелось.
Вышел на улицу и почувствовал страх. Ее страх.
— Какого хрена, — ринулся вперед, но брат остановил.
— Она испугалась нас.
— В смысле? Что вы сделали? — чуть ли не зарычал, идя на этих придурков.
— Ооо, вы смотрите как его скручивает, — заржал друг, и получил в бок от девушки своей.
— Я спросил, что вы сделали? Почему она испугалась?
— Алан, — начала Бэка, — мы просто рассматривали ее. Она же как… Не как волчица, понимаешь, — девушка говорила аккуратно, но я был зол.
Я хотел укрыть ее собой и послать всех. Чтобы даже говорить с ней не могли. Чтобы она знала, что для меня она человек или нет, с голосом или без, похрен. Мне плевать.
— Прости, — сказал брат.
— Да, прости нас, пожалуйста. Но мы ничего плохого не хотели.
Кивнул им. Обнял Бэку и поцеловал в щеку. Пожал руки парням и сел в тачку, скомандовав ехать за мной.
Сели за столик в другом зале. Потому что первый хорошо просматривался. И если Дара увидит меня сразу, то это плохо закончится.
Сижу, а сам злюсь. Просто пылаю от ярости. Я слышу их. То, как они с ней говорят. Я надеялся, что будут только девчонки, но бля… я не готов был и к присутствию этих говнюков.
— Успокойся, иначе не сдержишься, — просит Дилан.
— Я, итак, еле держусь.
— Это круто. И я рада за тебя, Алан.
— Спасибо.
— И что ты чувствуешь, фактически не зная ее? Любишь? Или, не знаю…
— Нихрена это не любовь. Любовь лишь слово, Бэка. Она ощущается нутром. Словно рядом всегда. Глаза ее видят постоянно. Мне не нужно напрягать память, чтобы вспомнить ее образ. Я ее вижу. Слышу ее. Она внутри понимаешь. Как мой волк. Она занимает такое же место, а может и больше. Но она явно в каждой моей клетке, будто вросла и осталась там.
Отвлекаюсь от подруги и слышу, что начинается музыка, а Дара издает сильное волнение. Отсюда мне, видно, сцену, и она идет к ней. Медленно. Красиво.
«Я в тебе пропал волчица. Навсегда. Останься ты человеком до конца жизни, это ничего не изменит. Никогда».
Встаю со своего места и не сводя глаз с нее иду к колонне. Облокачиваюсь на нее и просто вновь воспаряю, когда она начинает петь.
Завороженный. Оглушенный каждой буквой ею пропетой тянусь вперед. Тону в бархате, в который она меня заворачивает.
Сердце почти не бьется, а зверь притих и опустив уши будто она его гладит как тогда, слушает.
Она не случайно выбрала эту песню. Неосознанно. Но смысла в ней дохрена. Про нее и о ней. Значит мы сможем все.
Но самое охренительное случается, когда она вылавливает меня из толпы и не отводя глаз, как и я от нее поет. Будто для меня.
— Алан, — трогает меня Бэка.
— Что?
— Мы еду заказываем, ты что будешь?
— Я… — не успеваю договорить, как слышу, что Дару приглашает какой пиздюк на танец, а она… — Пусть брат закажет, я сейчас.
Быстрыми шагами направляюсь туда и мысленно ломаю пальцы этой суке, которыми он держит ее.
Хватаю его за шкирку, так что почти от пола отрываю, благо он легкий и много сил не пришлось прикладывать. Я знаю, что брат сзади с Риком.
Дара в шоке. Но ни слова не говорит.
— Эй, ты че мужик?
Склоняюсь к его уху, чтобы не говорить вслух этого:
— Я сейчас оторву твои руки и засуну тебе одну в глотку, вторую в зад и петь заставлю. Это если ты еще раз к ней прикоснешься, не только сегодня. И дружкам передай. Если ты ясно понял все это кивни и свали нахер отсюда без слюней и соплей.
Он смотрит в оба глаза, а после увидев всю мою ярость на лице кивает.
Отпускаю его и тот уходит к своему столику.
Девочка моя по-прежнему стоит не шелохнувшись. Кажется, даже мысли пусты. А после начинает меня по-всякому обзывать, что устроил тут, но снаружи только стоит напротив и смотрит в мои глаза.
Я знаю, что ее интригует желтый блеск, который показывал только ей. Поэтому делаю пол шага в ее сторону. Обхватываю ее лицо руками. И когда мы сталкиваемся взглядами вновь, оставляя нам наш маленький мир, я пересекаюсь с ее красными ободками зрачков, а после словив ее выдох своим ртом целую в мягкие губы.
Глава 22
Мягкие, пухлые губы с ароматом сладкой клубники распахнулись и замерли.
«Она не умеет целоваться… Черт, черт, черт!».
Схожу с ума, просто падаю. Это сносит голову и никакие тормоза не способны остановить. Я не сдержался и в итоге попал в плен моего зверя, себя и ее. Это большее… это огромное чувство.
Лизнул ее верхнюю губу и аккуратно всосал ее в свой рот, ощутив вкус. Вкус пломбира и спелой дыни, сладкая… какая она сладкая.
Продолжаю держать ее за лицо и чувствую, как дрожат пальцы.
Я не верю, что прикасаюсь к ней. Пусть так. Но это уже много для меня. Для нее. Я бы вытворял с ней все что захотел и воплотил в мечты самые пошлые мысли, но это потом. Она мой невинный цветок, она моя девочка, моя пара. Черт, она моя жизнь.
От осознания того, что я первый прикасаюсь к ее губам мой волк терзает меня вдвое сильней. Это самый большой подарок предков.
Дара закрывает глаза, а я продолжаю на нее смотреть. На дрожащие ресницы, чуть покрасневшие щеки, а потом ее губы слегка шевелятся, отвечая на мой напор.
«Боже, что я вытворяю?», — слышу ее мысленный вопрос и совершаю глупость отвечая ей на него:
«Продолжай, ты делаешь все правильно».
Она резко отрывает меня от себя, толкая в грудь, а после бьет самую звонкую пощечину, что я когда-либо слышал. Мне не было больно нисколько, но в ушах зазвенело прилично.
— Ты что творишь? — приглушенно спрашивает, осматриваясь кругом.
Но никому нет дела до пары на танцполе, все занимаются собой.
«Так тебе придурок», — слышу брата в голове, видимо он наблюдал, чтобы быть на подхвате.
«Вали давай отсюда».
«Уже ушел. Мне неинтересно смотреть на твои брачные игры», — ржет и удаляется за столик.
— Это называется поцелуй, Дара, — улыбаюсь ее искреннему возмущению, ее эмоциям.
Мне все нравится в ней. Она не сухая щепка, у нее красивое круглое лицо с чуть вытянутым острым подбородком. Не тонкая, осиная талия, а такая, что чувствуешь тело, а не кости. Про то что ниже стараюсь не думать, но у нее красивые бедра, этот факт отрицать не стану.
— Я знаю, как это называется. Я спрашиваю о том, какое ты имеешь на это право?
— Я просто стер твою помаду, или как это называется. Тебе больше пойдет вкус дыни или…
— Ты совсем ненормальный? Не приближайся ко мне, Алан. Иначе…
Встаю к ней вплотную и задерживаю дыхание, повторяя за ней.
— Иначе что, Дара?
Открывает рот сказать, но молчит, а я пользуюсь моментом и обхватив ее одной рукой за спину, а второй за подбородок снова целую.
И вот моя бойкая девочка уже не сопротивляется. Она вливается, но язычок держит в своем ротике. Ладно, это потом. Дара от скромности и незнания что делать дальше, ведь была бойкой и отстаивала свои губы, не подозревая что она моя, поднимает руки и горячими ладошками прикасается к моим плечам.
Не останавливаясь ни на мгновение, начинаю плавно двигаться в такт музыке и после нескольких секунд мы уже словно влюбленная парочка танцуем целуясь.
Я улавливаю колебания воздуха, скольжение тел рядом, я слышу все и всех, ощущаю движение Земли, но только она заставляет видеть весь мир сквозь призму тумана.
Я схожу по ней с ума. Этот плен лучший в чертовом мире.
— Дара, — шепчу сквозь поцелуи. — Моя Дара.
Как же это оказывается сладко и приятно. Целоваться…
Раньше мне казалось все это противным. Обмен слюной, ощущение языка чужого, но я так ошиблась. И пусть я была раздражена и даже зла на него, все равно снова утонула в его глазах.
Он повел себя как откровенная скотина. Опозорил меня перед одногруппниками, но дальше… Дальше он погрузил меня в узкий коридор, где были только мы… Я и его пронзительные глаза. Что в нем? Кто он такой? Почему я не могу ясно рядом с ним мыслить? Почему мне нравится, когда он рядом и у меня не остается сил сопротивляться?
Я боюсь этого. Я боюсь поддаваться такому взрослому мужчине и опытному.
Меня страшат эти эмоции.
Я отталкиваю его, но он снова оказывается рядом, так быстро что я просто не замечаю этого.
Опять целует меня, утягивает в водоворот немыслимых чувств. Ничего не замечаю кругом. Только его горячие губы и тяжелое дыхание. Руки на моем теле, прожигающие глубоко.
И вдруг он начинает шептать… Говорит то, что снилось мне недавно. Точнее это была просто темнота и окружающий меня мужской шепот. Хриплый и такой ласковый. Будто он нуждается во мне и ему больно. Такой же, как я слышала в голове днем.
Отстраняюсь резко и развернувшись ухожу.
Убегаю на улицу, где уже совсем темно стало.
«Боже, сколько времени? Нужно ехать домой.»
Поворачиваюсь, чтобы вернуться за вещами и натыкаюсь на Алана.
— В чем дело? — хватает за руку меня и притягивает ближе, но я упираюсь.
Не понимаю. Почему я ему вообще это все позволяю.
— Отпусти меня. И не прикасайся.
— Да бл… Дара, что? Что я сделал?
— Ты издеваешься? Зачем пристаешь? Зачем… зачем все это?
Улыбается и запрокинув голову к темному небу смеется. Гортанный звук и так красиво его кадык выпирает.
— Прости я забыл, — берет второй рукой мою висящую вдоль тела ладонь.
— Что забыл? — снова близко.
Да блин, ну точно чародей, потому что я замерла и смотрю на его лицо.
— Забыл, что ты все еще малышка, — поднимает мою кисть и целует в центр ладони, щекоча кожу своей отросшей бородой, даже не сразу понимаю его слова.
— Я… — не дает мне высказаться, перебивает.
— Малышка, мало понимающая в любви.
Ну все, придурок.