Вард наклоняется, и его губы находят чувствительную впадинку у основания моей шеи. Горячее, влажное прикосновение его рта заставляет меня выгнуться навстречу, и я вцепляюсь пальцами в его волосы, запутываясь в упругих локонах. Дыхание Варда превращается в серию прерывистых вдохов, когда я, едва касаясь, провожу ладонью вниз по его спине, ныряя под пояс брюк.
Становится понятно, что и эта часть одежды стала лишней, мешающей. Вард тут же скидывает штаны, убирая последнюю преграду между нашими телами.
Он не исследует меня, он точно знает, где я больше всего жажду его прикосновений. Грудь, бедра, живот, снова грудь… Я теряюсь, не в силах понять, в какой момент времени и где ощущаю его ласки. Безумные, страстные, беспорядочные и такие упоительные поцелуи, от которых кружится голова.
Рука Варда скользит выше, по внутренней стороне бедра, пока его пальцы не находят ту самую точку, прикосновение к которой заставляет меня выгнуться в руках Роуварда в стремлении стать еще ближе к нему. Круги, легкое давление… И мир сужается только до этой кровати, то соприкосновения кожа к коже. Больше ничего нет, только мы.
— Марика… — шепчет Вард. — Посмотри на меня.
Я с трудом открываю веки и фокусирую взгляд. В его потемневших, почти черных от желания радужках я вижу в них отражение своего лица: раскрасневшегося, с полуоткрытыми губами, с ошалевшими глазами. Я киваю. Едва заметно. Но он видит.
Вард делает нас едиными медленно, с почти невыносимой осторожностью. Все по-новому. Все иначе. До неприличия приятно. Настолько, что даже боль, острая, но мимолетная, кажется незначительной.
Она растворяется почти мгновенно, уступая место чему-то другому. Глубокому, невероятному ощущению наполненности. Я всматриваюсь в лицо Варда, напряженное от сдерживания, с капелькой пота на виске. В его взгляде — вся жизнь. А еще… вертикальный зрачок.
— Ригель, — шепот срывается с моих губ раньше, чем я успеваю осмыслить. Как будто это говорю не я, а… Рея?
— Истинная, — гортанно рыча, отвечает Вард. Или Ригель?
Я чувствую, как он дрожит от едва сдерживаемого желания, жажды. Осознание того, что это я, это мы с моей драконицей смогли вернуть Варду Ригеля, того, как я действую на Варда, заставляет новую волну жара захлестнуть меня изнутри.
Я зажмуриваюсь, сосредотачиваясь на ощущениях. На его дыхании, горячем у моего уха. На его руке, крепко обнимающей меня за талию, прижимающей к себе. На его сердце, бьющемся в унисон с моим. На нем, моем единственном.
Его движения, сначала аккуратные и нежные, становятся все смелее. Его контроль тает под натиском того же безумия, что бушует и во мне. Все глубже с каждым стоном, прерывистым и влажным. Все ярче с каждым новым поцелуем. Ощущения нарастают, множатся, переплетаются: трение его кожи о мою, жар его дыхания на моей шее, железная хватка его рук на моих бедрах, держащих меня, направляющих, принимающих.
Спираль внутри сжимается все сильнее, мои ноги непроизвольно обвиваются вокруг его бедер, притягивая его ближе. Пальцы впиваются в его плечи, оставляя полумесяцы на загорелой коже. Я теряюсь в нем, в его запахе, в звуках, в наших прерывистых стонах, в учащенном биении наших сердец.
Кажется, напряжение достигает той точки, после которой дальше только разрушение, но именно в этот момент спираль резко раскручивается, освобождая меня, Варда и наших драконов.
Тело выгибается дугой, с губ срывается крик, который Вард ловит жарким поцелуем. Я чувствую, как его тело содрогается в ответ, а мир сужается до точки, где наши тела сплетены, где наши души сливаются в огненном вихре.
Кажется, что в яркой пелене, которая застилает глаза, я вижу, как в бескрайнюю высь, кружа друг вокруг друга, взлетают два белоснежных дракона.
На нас обрушивается тишина, наполненная нашими тяжелыми, сбивчивыми вздохами и биением сердец.
Рука Варда все еще крепко держит меня, когда он осторожно приподнимается, чтобы взглянуть на меня. Он проводит рукой по моей щеке, смахивая прядь волос, прилипшую ко лбу, а потом переворачивается со мной на спину.
Я засыпаю на его груди, слушая дыхание и ощущая защиту. И едва ли замечаю, как он покидает меня.
Глава 63
Пробуждение от ласкового прикосновения лучей солнца кажется сладким, как клубничное мороженое. Тягучее ощущение усталости в мышцах больше напоминает о том, что произошло с Вардом, нежели о драке с Клотильдой. И вообще, душа поет.
Хотя нет… Это не душа поет. Похоже, это мурлычет Рея, и мотивчик ее мур-мур что-то до безобразия напоминает. Хотелось бы мне, чтобы это было что-то возвышенное и небанальное, но, по-моему…
“Забирай меня скорей…”
Закатываю глаза и закрываю лицо подушкой от банальности.
— Рея, откуда ты вообще эту песню взяла?
“Я с тобой очень давно, если что. Знаешь, слова про часть души — это не просто так, пустой звук, — отвечает она. — Вопрос в том, что тот мир был для двоедушных совсем не приспособлен”.
Отлично. Теперь я даже боюсь представить, что еще из прошлой жизни она может вспомнить. Но, если честно, этот легкий характер моей драконицы мне нравится.
Поднимаюсь с постели, немного расстраиваясь, что проснулась одна, и в голове сами собой возникают мысли о том, насколько это важно и значимо для Варда. Ведь все еще есть метка и клеймо “подарка” на мне.
Но… В комнате все еще витает аромат нашей ночи, а в ушах звучит бархатный голос: “Истинная”. Оказывается, я давно уже знала имя дракона Варда, с той самой ночи, когда он пришел ко мне раненый. Может, именно Ригель его тогда и привел ко мне? Может ли такое быть, что тот поцелуй, о котором Вард забыл, и помог тогда поддержать силы в его теле?
— Марика… — после тихого стука в дверь заглядывает Улька. — Я…
Слишком заметно, что она смущенно прячет взгляд. Самое интересное, что до этого же она тоже предполагала, что между мной и Вардом весьма предсказуемые отношения. Но именно сейчас она краснеет и мнется.
— Его величие приказал помочь тебе собраться и принять ванну, — произносит она. — Он сказал, чтобы я непременно проверила, что ты в порядке…
Натягиваю сорочку и качаю головой.
— Со мной все хорошо, но вот платью не повезло, — киваю я на то, что валяется на полу. — Его придется отнести, чтобы починить.
— Думаю, господин купит тебе новое, — произносит она. — Я случайно подслушала разговор господ. Ты такая везучая…
Ага. Особенно учитывая, что я все еще как предмет принадлежу Варду, а вчера вечером меня чуть не убила Клотильда. Но об этом же не задумываются, когда видят блага, которые достаются человеку. Я накидываю на плечи халат и подхожу к горничной:
— Я больше чем уверена, что совсем недавно ты так не думала, — говорю я. — Но мне больше хотелось бы, чтобы ты воспринимала меня просто как человека, вне зависимости от того, кем я являюсь дракону. М?
Она поднимает на меня взгляд и кивает. Ну вот и договорились.
Ванну мне приготовили в комнате Варда, что, в общем-то, уже совсем не смущает. Рея действительно прекрасно позаботилась о моих синяках и царапинах, и единственное, что напоминает о вчерашнем неудачном вечере — тонкая розовая полоска на моем плече.
Улька помогает мне помыться, расчесывает волосы и натирает ароматным маслом с запахом персика. Потом я отпускаю ее, решая выбрать платье и одеться сама. Выбираю красивое бирюзовое платье с белым тонким кружевом и аккуратной золотой вышивкой.
Оно красиво подчеркивает блеск в моих глазах. Кажется, Рее тоже нравится, потому что я замечаю проявившийся на мгновение вертикальный зрачок. Необычные ощущения, как будто с горки вниз летишь. Смогу ли я когда-то полностью превратиться в дракона?
“Сможешь”, — уверенно отвечает Рея. И я подмигиваю ей в зеркале.
Когда я спускаюсь, все уже собрались в столовой. Запах кофе и свежей выпечки бодрит. Фридер не торопясь пьет кофе, читая газету, Рина подкалывает его, занятая омлетом, а Вард стоит у окна, спиной к входу. Но стоит мне только сделать шаг через порог, как он резко оборачивается.
Его синие глаза находят меня мгновенно, будто он чувствовал мое приближение всем существом. Взгляд горячий, притягивающий, полный немого вопроса и облегчения, что у меня перехватывает дыхание. И практически мгновенно пересекает всю столовую.
Ладони Варда ложатся на мое лицо, а губы ловят мои в жадном поцелуе. И на этот миг вокруг исчезает все. Звуки, люди, кажется, даже время. Мы с ним словно снова остаемся наедине, общаясь не словами, а прикосновениями и душами.
Это не просто поцелуй. Это заявление. При всех. Перед Фридером, чья чашка замирает в воздухе, перед Риной, чья бровь взлетает еще выше.
— Йен, — доносится до меня голос Рины. — Может, нам тоже… Ну… Для поддержания атмосферы, так сказать…
В вопросе и шутка, и подтекст. Их тянет друг к другу, но что-то мешает сближению. Что-то в прошлом? Или просто столкновение характеров?
— Мне пока не хочется встретиться со сковородкой, — шутит он.
Точно история. Интересно, Вард в курсе или это было тогда, когда его уже не было?
Вард, наконец, отрывается, но не отпускает. Его лоб прижат к моему, дыхание прерывистое, как и мое. В его взгляде обещание продолжения. Позже. Наедине.
— Я не хотел мешать твоему сну, — шепчет он. — Но я уже распорядился, чтобы Улька перенесла твои вещи в мою комнату. Больше ни одной ночи отдельно.
Я уверена, что эти тихие слова никто в столовой больше не слышит. А для всех, вслух, Вард произносит другое:
— А теперь, когда мы все в сборе, пора обсудить, насколько все вчерашнее пошло по плану.
Он помогает мне сесть за стол рядом с собой и садится сам. Фридер хмыкает:
— По плану было только до момента, когда кто-то, кому сказали сидеть и стеречь документы, внезапно начал носиться по первому этажу и кричать!
Я сдерживаю смешок и смотрю на Рину. В общем-то, на нее похоже.
— Мне в окно рвался Руди! Я же сразу поняла, что что-то не так! Но не сразу подумала, что это с Марикой беда, а не с вами, — немного обиженно отзывается девушка.