галантность остановила бы его на самых задворках толпы.
Откуда эта уверенность? Да потому что помимо недовольных вскриков от тех, кому я оттоптала ноги, а также обещаний свернуть шею «этой наглой пигалице», я слышала и бубнение Себа. Мне хватило первых слов о «они же раньше пришли», чтобы рявкнуть ему, что нам нужнее, и больше не слушать его нудение.
Стоило нам пробиться в первые ряды, как я с удивлением увидела мужичонку откровенно маргинальной внешности, который трясся, обводя всех мутным взглядом, и как за величайшую ценность цеплялся за полупустой стакан с местным пойлом. Эм… И все? Они что, алкашню никогда не видели? Ясно-понятно, расходимся…
— Вилли, ну заливаешь же! — недоверчиво воскликнул кто-то справа от него, когда я уже было решила пустить вперед Себастьяна, чтобы пробиться хотя бы к лестнице, ведущей в комнаты постояльцев.
— Да-да, небось по пьяной лавочке гулял, вот и баешь тут…
— Я трезв! — завопил вдруг этот малохольный Вилли, заставив весь первый ряд шарахнуться от него, а меня выругаться, когда впереди стоящий бугай наступил мне всей пяткой на ногу.
Правда, ругалась я не очень громко, навострив уши. В первые годы моей жизни в этом мире я вращалась в разных кругах, поначалу выполняя совсем мелкие поручения, на подобных алконавтов насмотрелась вдоволь. И сейчас он либо не врал, либо верил в то, что говорил. При этом, насколько он мог быть трезвым, этот Вилли в самом деле был трезв. Ополовиненный стакан не в счет.
— И в самом деле видел дракона? Да они не появлялись тут несколько веков, дай Безликий, может, и померли ужо все давно… — протянул уже другой постоялец.
Я же невольно перевела взгляд на Себастьяна. Я, значит, в поте лица добываю платье и сведения о том, как проникнуть на бал, терплю его психи, а он средь бела дня в драконьем обличье рассекает? И после этого еще будет говорить, что скрывается?! Правда, Себастьян не выглядел пристыженным, что о его похождениях стало всем известно. Более того, на лице отражалось такое же удивление, переходящее в… страх? Иначе с чего он так побледнел?
— Не ожидал, что тебя заметят? — прошипела я едва слышно, пихнув его локтем в бок.
— Это не я, — прошептал он, не отводя взгляда от Вилли, как раз перешедшего до описаний.
— Именно! Огромная клыкастая огнедышащая туша! Золотая чешуя на солнце сверкает, из пасти языки пламени вырываются, в глазах ярость и желание сожрать все живое… — завел мужичок, отчаянно жестикулируя и с каждым словом распаляясь все больше. Хм… Ну пока показания сходятся, вылитый Себастьян! Я именно таким его и запомнила.
— И что же этот дракон делал? — спросил тот бугай, что потоптался мне по ногам. Но его голос выдавал некоторую опаску.
— Он рычал! Он стонал! И тащил в руках рогатую девку! — взвыл Вилли, руками показывая размеры… э-э… девки?
Нет, я знала, конечно, что с Себом не все в порядке и его вкусы вполне могут быть весьма специфичны, но чтобы настолько?
— Ты где рогатую девку нашел? — не вытерпела я, пользуясь тем, что могла шептать на грани слышимости, а дракон все равно разберет каждое слово даже в шуме этой толпы.
Возмущенный взгляд Себастьяна снова бальзамом пролился на мою душу. Ну не могу я удержаться! К тому же все равно не слышу, что он там себе шипит под нос.
— Я, значит, гулящая и падшая, а как козу какую-то тащить, которой кто-то рога наставил… — продолжила я рассуждать и осеклась. Уже громче спросила, обращаясь к Вилли: — Может, это была косуля или олениха?
Несколько мужиков обернулись на мой голос, но тут же с любопытством перевели взгляды на сказителя. Тот, недовольно пошамкав губами, неопределенно пожал плечами.
— Может и так. Они летели слишком быстро, чтобы я рассмотрел подробно… — все же признал он, теряя очки зрителей. И тут же, выпятив впалую грудь, снова заорал, стремясь вернуть внимание к себе: — Но что это был дракон — я уверен! Такое ни с чем не спутать!
По толпе пробежал шепоток, постепенно набирая обороты. Всего пара минут и гомон заволновавшихся людей стал практически оглушительным. Себастьяна практически вдавило в меня. То ли в таверну набивался еще народ, то ли это уже находящиеся здесь не могли от переизбытка эмоций спокойно стоять.
— Так вот почему ты отказывался от кофе и пироженки. Пока я обрабатывала девушек в бутике, ты летал в лес пожрать свежего мяса? Мог бы и мне захватить пару стейков, — проворчала я, безуспешно пытаясь отодвинуться от дракона так, чтобы хотя бы его меч не давил мне так больно в бок.
— Это не я! — вновь выдохнул Себастьян мне куда-то в район макушки, посылая щекотные мурашки от его горячего дыхания. А еще обоняния вновь коснулся его тонкий аромат все той же горной свежести, талого снега, прогретой на солнце земли…
— Других драконов я не знаю! — огрызнулась я, досадуя на себя.
Пока я отвлекалась на необычные ощущения от близости парня, нас успели оттереть подальше от сказителя и теперь было не слышно что он там рассказывает. А ведь явно что-то интересное, не одну и ту же строчку повторяет по кругу, судя по интересу собравшихся зрителей. И самое обидное, что обратно уже не пробиться — все сбились как тюлька в банке, ни моя наглость, ни пронзительный взгляд Себастьяна, ни сам дракон в качестве тарана не помогут нам вернуться на свое место.
— Но я не единственный дракон в мире, — все пытался оправдаться Себастьян.
— И чего вам в своих горах не сидится? Разлетались тут… — проворчала я, кивнув ему в сторону лестницы.
Все равно здесь мы вряд ли что-то полезное узнаем. Да и моя интуиция, а также неприятный холодок, поселившийся на дне души, намекали, что вляпалась я во что-то весьма нехорошее по самую макушку…
Глава 18
Пока мы дошли до нашей комнаты, меня малость попустило. Ну подумаешь, еще одному дракону не сидится, на свой хвост ищет приключений. Цепь-то у меня одна, конца у нее всего два. На одном периодически сижу я, на другом — Себастьян. И судя по тому как дергается сейчас моя сумка в его руках — как раз пришло время посидеть на этой цепи, пока она не прорвала прочную заговоренную ткань или не отрастила себе зубы, которыми сможет ее прогрызть. В общем, к чему я веду: местов больше нет, неучтенному дракону к нам примазаться не удастся, а значит, не моя беда.
— Это плохо, — трагичным голосом выдал Себ, стоило нам закрыть дверь нашего номера. Видимо, парень всю дорогу тоже думу думал о лишнем драконе.
В унисон его словам раздался душераздирающий треск ткани и с ехидным звяканьем цепь взвилась в воздух. Себастьян явно на эмоциях попытался отбиться от нее мечом, но эта погань неодушевленная скользнула вдоль лезвия к рукояти и все же защелкнулась на его запястье. У меня и вовсе шансов не было избежать такой же участи.
— Вот ЭТО плохо, — вздохнула я, глядя на поганку почти с ненавистью.
Удачно еще, что успели вернуться к себе, в той толпе пробираться закованными было бы весьма неудобно. Да и сумку жалко, почти новая была… Выставить, что ли, потом счет дракону? Идея в общем-то хорошая, но чем он расплачиваться будет? Снова чешую обдирать и следом с мазью бегать? Оно-то можно, конечно, но как-то не тянет. Но и альтернатива не вдохновляет — на драконьи земли я не попрусь.
Вот и получается, что вроде как получила гонорар, а по факту ушла в минус. И продолжаю уходить, учитывая на что я потратила вырученный за чешуйки компас и на что потрачу гонорар за грядущее дело. Впрочем, Триш, разве не потому у тебя не осталось ни копейки сбережений перед похищением артефакта Селесты? Приступ альтруизма и попытка заделаться меценатом у тебя далеко не в первый раз…
— Поверь, как раз поэтому все очень и очень плохо, — хмуро сообщил дракон, покосившись на цепь.
— И чем же плохо наличие еще одного дракона? — хмыкнула я, успев восстановить душевное равновесие, пока поднималась по ступенькам. И принялась привычно освобождать нас от своенравного артефакта.
— Тем, что он ищет меня, — признался Себастьян.
— Та-ак… — протянула я, выронив его край цепи. Он тут же с готовностью шлепнулся всей своей металлической тяжестью парню по ноге. Но у того не дрогнул ни единый мускул на лице. — Та-ак…
Что говорить помимо «та-ак» я не представляла. Бросила быстрый взгляд на Себастьяна, стоявшего рядом со мной с обреченным выражением лица. Интуиция уже не просто холодила внутренности, а отчаянно вопила внутри меня, что мы в дерь… кхм! В общем, что она солидарна с Себастьяном — все очень и очень плохо!
— А ищет тебя для дружеских посиделок за кружкой сидра? — каким-то чужим голосом спросила я, натянуто улыбаясь.
— Не совсем.
— Но для чего-то вполне мирного, ведь я права? — так же натянуто улыбаясь, уточнила я. Но стоило дракону виновато опустить взгляд, уже не сдерживаясь, воскликнула: — Да ради Безликого! Тебе так сложно сказать что-то успокаивающее?! Например, что этот второй дракон полетает-полетает и мы о нем больше не вспомним?
— Вранье до добра не доводит…
— Себ!
— Мне нечего сказать. Я нарушил закон, но надеялся закончить со всеми своими делами до того, как меня поймают, — выдал Себастьян очередное откровение, взглянув на меня с видом осужденного на казнь. А может, так и было. Только мне от этого не легче! Ибо чует Безликий, этот его виноватый вид неспроста.
— Ладно… Ладно! Допустим. Это ваши разборки, не мои, я тебя вообще почти не знаю. Так что этот дракон найдет нас, освободит от цепи и заберет тебя, да? И я больше никогда о вас не услышу, верно? — спросила я с нажимом и, стоило паузе после моего вопроса затянуться, повторила с проскользнувшими в голос истеричными нотками: — Верно же?!
— Триш… — начал Себастьян сокрушенно. — То, что мы двуипостасные — это тайна, которая должна таковой и оставаться. Никто из низших рас не должен обладать знанием о том, как все обстоит на самом деле…
— Угу. Другими словами, кирдык тебе, Триш. За что? А за то, что один долбоящер натворил какую-то дичь противозаконную, вляпался в ловушку уже здесь, прискакал с мечом наперевес ко мне и набился в попутчики…