– Слушай, если такой умный, то сам экскурсию и проводи, – возмутилась я.
– Ну извини, просто эти фрески в каждой церкви плюс-минус одинаковые. Хочешь, расскажу, какая фреска была на той части потолка, который обвалился? – миролюбиво предложил Себастьян.
– Не хочу. Сама потом наведаюсь в какой-нибудь храм и посмотрю, – насупилась я.
– Постой, ты что, никогда раньше не была в храме?
– В этих – нет. Да и зачем мне? Куча народу, никакого тебе уединения. Если этот Безликий существует и настолько могущественен, чтобы создать мир и всех населяющих его существ, неужели он не услышит мои молитвы за пределами здания? Но даже если так, то в любом случае всем страждущим он помочь не в силах, может, отвлекшись на мое прошение, он пропустит мольбы того, кто в самом деле в нем нуждается? А я и так справлюсь, – пожала плечами я.
– Тем не менее конкретно в этом храме ты провела не один день. Почему?
– Сказала же – люблю уединение, – дернула плечом я, не желая делиться собственными переживаниями и эмоциями, которые я испытывала в этом месте. – Ладно, опустим фрески. Давай лучше покажу тебе ложе, на котором занимались прелюбодейством старые развратники, местные служители церкви! – с воодушевлением заявила я, вспомнив об обнаруженной кровати исполинских размеров в одной из прогоревших комнатушек церкви. Как они назывались-то? Кельи? Или это уже что-то из монастырского?
Заинтригованный Себ не сумел устоять и проследовал за мной. Кроватью это, конечно, можно назвать с натяжкой, но ложе и есть ложе. И потом, другая мебель после пожара и вовсе не уцелела, а тут все же какие-то остатки деревянного остова были, да сверху накинуты одеяла, подушки… Уцелевшие после пожара, ага! Гадство! И чего я сразу не обратила на это внимания?
– Сдаюсь. Что это на самом деле? Местные бомжи притащили с ближайшей помойки спальные комплекты? – вздохнула я, глядя, как Себ поднимает одну из небольших атласных подушек, искусно расшитых золотыми нитями.
– Ну почему же. Основа – сложно сказать, что это было, а вот подушечки местные, заговоренные от тлена. Вполне могли пережить пожар, – заметил дракон, погладив пальцами вышивку.
– Так это все же ложе для страстолюбцев? – воодушевилась я.
– Нет. Это место – обычная кладовка. А на таких подушечках младенцев представляют божественной силе.
Я тут же вспомнила о ритуале, аналогичном крестинам. Точно. Слышала же о нем не раз…
– Но после пожара кто-то все это собрал в одно лежбище и действительно на нем спал, – попытался подбодрить меня Себ, но я лишь отмахнулась от него.
– Скучно с тобой. Хочешь, покажу место, где местные алкаши устраивали свои попойки? – предложила я тоскливо.
– Пожалуй, воздержусь.
– Хм… пошли в склеп тогда, что ли? Туда огонь не добрался, так что там вполне чистенько, почти уютненько. Одну из гранитных плит можем использовать как обеденный стол, кстати, и перекусить. – Я уже смирилась с тем, что мои способности экскурсовода значительно преувеличены. Повезло, что я не этим зарабатываю на жизнь.
– А тела где?
– Да там и лежат, что им станется? – отмахнулась я. – Может, кого и перезахоронили родственники, но большинство, полагаю, попросту забили на них.
– И ты так спокойно предлагаешь поужинать среди трупов?
– Ну не совсем «среди». Они же лежат кто в земле, кто в каменных ящиках. Даже накрытые крышками. А нам теперь голодать, что ли? – возмутилась я.
– Обычно девушки боятся мертвецов, – заметил Себастьян, рассматривая меня с веселым изумлением.
– Вот еще! Во-первых, я и не обычная девушка. А во-вторых… Вот если кто-то из них шевельнется – то и я бояться буду, а пока мое чувство голода сильнее страха перед гипотетическим восстанием мертвецов. И вообще, пирожки сами себя не съедят, пошли устраивать пикник, – фыркнула я.
– Весьма соблазнительное предложение, но я предпочел бы перекусить на ходу, учитывая, что с чистотой здесь напряг, а хрустеть песком на зубах не является пределом моих мечтаний, – тактично заметил Себастьян, решивший вдруг поиграть в чистоплюя. – К тому же вечереет уже. Может, есть смысл пойти обследовать выступ, с которого нам предстоит сегодня ночью рисковать жизнью? И перекусить либо там, либо на ходу?
Я не стала спорить. Да и в самом деле стоило перенести туда свои нехитрые пожитки.
– Пойдем, – согласилась я.
На крышу вела чудом уцелевшая каменная лестница, на ней даже сохранились такие же каменные перила. Держаться за них я не видела смысла, но зато смотрелось красиво. В общем-то, тот выступ, на который я вела Себа, когда-то был небольшим балкончиком. Возможно, их было даже несколько в рядок. Или же был один большой. Зачем-то же лестница была проложена сюда? Сейчас уже сложно сказать, каких размеров выступ был изначально. Его неровные, словно обгрызенные края давали простор для фантазии. Это могла быть одна большая площадка, почти полностью рухнувшая вниз во время пожара. Или же маленький балкончик, от которого просто отвалилась декоративная оградка…
– Здесь раньше была колокольня, странно, что почти ничего не осталось. Хотя, если присмотреться, вон там среди травы видно фундамент.
– Полагаю, ушлые горожане растащили на кирпичи. А может, с нее и начался пожар. Так что, этот выступ – обвалившийся мост к колокольне? – сообразила я.
– Вероятнее всего.
– Не быть мне экскурсоводом, – констатировала я без особых сожалений и под протестующий возглас Себастьяна села на край выступа, свесив ноги. – И на этой ноте предлагаю наконец-то поесть.
Глава 20
Себастьян не оценил моего стремления поужинать в таком опасном положении и, невзирая на мое вялое возмущение, оттащил подальше от края. Правда, и я особо не сопротивлялась. Ну спокойнее так человеку, пардон, дракону – бога ради, с меня не убудет.
На город стремительно опускалась ночь, окутывая его в свои бархатные объятия. То тут, то там в домах загорались огни, превращая город в сплошное огненное поле. Я знала, что на улицах сейчас гуляет немало людей, где-то играет музыка, откуда-то доносятся крики успевших выпить забулдыг, звон копыт лошадей и грохот дилижансов, катящихся по мостовой… Но на этой высоте было слышно лишь свист ветра и редкое карканье круживших ворон. Даже Себастьян не пытался завязать разговор или убедить меня отказаться от плана.
Может, внутренне был согласен с тем, что другим путем нам город не покинуть, а скрижаль сама себя не найдет. Или же попросту смирился с тем, что, если я что задумала, меня не переубедить.
Ближе к часу икс дракон собственноручно достал цепь из сумки и, пока мы с ней пребывали малость в шоке, невозмутимо застегнул ее концы на наших запястьях. Сам! Артефакт настолько был обескуражен данным событием, что безвольно обвис, даже не пытаясь своевольничать.
– Для безопасности, – ответил Себ на немой вопрос в моих глазах. И, помолчав, добавил, словно оправдываясь: – Мне так будет спокойнее.
Пусть парень и выглядел внешне спокойным, я его успела узнать достаточно для того, чтобы понимать: дракона едва не колотит от нервов. И, учитывая его вторую ипостась, вряд ли это страх перед полетами, прыжками на высоте и небом в принципе.
Наверное, благопристойные драконицы на моем месте испытывали бы неловкость, что заставляют кого-то переживать за себя. Или, быть может, смущение. Угрызения совести, в конце концов. На крайняк заразились бы мандражем. Мне же почему-то от такой реакции Себа стало спокойно, появилось чувство, что у нас обязательно все получится. И с прыжком, и вообще. Ну и, чего скрывать, самую малость стало теплее на душе, приятно так.
Я уж и не вспомню, когда кто-то последний раз искренне беспокоился обо мне. О том, что не выполню заказ, бездарно погибнув раньше срока, – да, было, а именно о сохранности моей тушки… Может, конечно, и Себ был не таким уж благородным юношей, каким казался на первый, второй и третий взгляд, и его переживания связаны как раз с возможной потерей щита для его ауры. Но думать об этом не хотелось. Правда, оставлять на своей руке цепь я тоже не рискнула. Если кто-то из нас все же упадет, то минимум оторвет другому руку, максимум – погибнем оба. Смысла точно нет. И все равно приятно.
Наконец над крышами домов показался пузатый бок самого настоящего корабля, плывущего по воздуху, подсвеченный сотней осветительных артефактов. Учитывая, что на плаву его держала целая система артефактов и десяток магов, поддерживающих их работу, я так и не могла толком объяснить, почему же эту махину называют привычным для меня словом «дирижабль». С другой стороны, попав в этот мир, я сразу обрела дар понимать все существующие языки. Вполне вероятно, что с дирижаблем внутренний переводчик слегка засбоил и выдал слово, похожее по смыслу. Транспорт и транспорт. Воздушный, большой, на самолет не похож – ну и все. Будем считать, что дирижабль и есть.
– Видишь внизу сосну? Мысленно проведи от ее верхушки линию вверх. Когда нос дирижабля коснется ее – прыгаем вперед. Не ошибешься – он как раз начнет медленный разворот, и концы сразу нескольких веревочных лестниц хлестнут по нам. Даже прыгать не придется, главное – поймать их, – провела я краткий инструктаж, напряженно всматриваясь в приближавшийся к нам выход из этого города. – Готов? Сейчас будет… Пара секунд… Хватай!
Вот только я не учла, что свист ветра слышала не просто так. Корабль двигался плавно, разворачивался медленно, как обычно, но веревочные лестницы буквально сносило в сторону почти ураганным ветром. Они летели практически параллельно дирижаблю! Я до последнего надеялась, что юнги, спустившие их, учли это и привязали какие-то грузики, да и сами лестницы сделали длиннее. Но увы.
– Единорога вам в постель, мимо! – простонала я и, облизнув сухие губы, с тревогой повернулась к дракону: – Себ, придется прыгать.
– Почему-то я так и думал, – непривычно серьезно кивнул он. И прежде, чем я выдала ему указания, когда именно и куда мы прыгнем, взял ситуацию в свои руки… Попросту взяв меня. – Держись крепче, – выдохнул он жарко мне в ухо, одной рукой прижимая к себе так крепко, что я и слова выдавить не смогла.