Игра, в которую играл Бьёрн с матросами была мне незнакома. Это был квадратный кусок выделанной кожи с расчерченными клетками, на которых лежали цветные камешки: один зеленый, штук девять белых и много черных.
Бьёрн и плечом не повёл, заметив, как я наблюдаю за ходом игры, стоя у него за спиной. Но очевидно напрягся. Оттого ещё сильнее захотелось остаться над душой — пусть проигрывает, если я ему мешаю!
Моряки играли на деньги, поэтому увлечены были куда больше, чем при простом состязании. Только те, кто уже выбыл из игры или ждали своей очереди, косились на меня изредка и что-то обсуждали между собой. Один одноглазый даже подмигнул и расхохотался.
— Желаете сыграть, кирия? — насмешливо хмыкнул второй, помоложе, но такой растрепанный и немытый, что потом разило даже с трех метров.
— Пока посмотрю, — отказалась я как можно вежливее, хотя от мысли усесться рядом с ними снова подступила дурнота.
Но и уходить не хотелось — хоть какое-то развлечение посреди бездвижного моря.
— А я бы сыграл с такой красоткой… — окинул меня взглядом один из самых молодых матросов, который как раз играл с Бьёрном, тоже светловолосый, — например, на поцелуй. Что скажете, кирия? — Он услужливо подвинулся, будто охотно уступит мне место. Среди всех матросов он и правда выделялся приятной внешностью и белозубой улыбкой. Ясное дело, что у таких моряков любимое развлечение на берегу это посещение публичных домов, а каждая юбка — повод сверкнуть улыбкой и поиграть крепкими мускулами. — Ежели проиграете — вы меня целуете, если выиграете — я вас. Предложение щедрое, как ни крути!
Довольный гогот моряков стал ему ответом, как и тычки под ребра.
— А что, годно!
— Давай-давай, мы тожа поглядим, — хохотали вокруг. — Чур я болею за кирию!
— А ну заткнись, Хасан, — вдруг резко одёрнул веселящегося моряка Бьёрн, по-прежнему не глядя на меня, стоящую у него за спиной.
От звука его голоса все перестали гоготать, хотя он даже не повысил тон. Бьёрн опёрся руками об импровизированный стол для игры — большой ящик — подался к сопернику, нависая над игровым полем и привлекая к себе внимание.
— И ходи.
В его голосе прозвучали отголоски острой стали, будто на него шутливое настроение матросов не распространилось — только разозлило. Казалось, ещё немного — и он поднимется и схватится за клинок.
Я хмыкнула и далеко отходить от игроков не стала, только скрестила руки на груди, запахнув полы длинной светлой накидки, уже запачканной на этом видавшем виде судне, и поёжилась. Ну надо же. Сероглазый даже оберегал мою драгоценную для Императора особу от посягательств матросни — невиданное дело!
— Ну-ка, ну-ка, не торопи, защитничек, — буркнул этот Хасан, бросив на меня ещё один раздевающий взгляд, будто приценивался, надо ли цапаться с дарханом из-за меня или того не стою. — Я, может, половину заработка за рейс поставил. Последние деньги!
Матрос бросил это в сердцах и сделал длинный ход одним из чёрных камней.
— Угу, знаю, у тебя заначки по всем углам, — отозвался Бьёрн.
Он сделал взамен ход белым, захватив один черный с двух сторон, убрал его с доски. Хасан тут же радостно дёрнулся и закрыл его белый камень своим с таким торжествующим видом, будто уже выиграл партию. Бьёрн сделал ещё один ход другим чёрным. Хасан нагнал его и там.
Я перестала обращать внимания на крики матросов, захваченная этим боем.
Казалось, что Бьёрн проигрывает, раз за разом теряя белые камешки, которых и без того оставалось четыре штуки. Только зеленый гордо и одиноко стоял посреди поля, Хасан поставил с двух сторон свои чёрные, и я начала понимать, в чем суть игры.
Но не успела оценить всю задумку, как Хасан “съел” ещё один белый камень, и матросы загомонили, радуясь за своего товарища.
Бьёрн откинулся назад.
— Конец игры? — разочарованно выдохнула я, поправляя шляпу от солнца.
Не то, чтобы я искренне переживала за дархана, но он казался мне куда умнее и хитрее, чтобы вот так легко и позорно проиграть.
— Да, — поднялся с места Бьёрн и обернулся ко мне. — Я выиграл.
— Какого?! — рявкнул было Хасан, уставился на доску и тут же смолк. А потом отпихнул ящик ногой так, что все камешки слетели с кожанной “доски” и разлетелись по палубе.
— Как можно выиграть, даже не сделав ход? — заинтересовалась я, посмотрев на Бьёрна, и коснулась короткого края шляпы — прикрываясь и от солнца, и от слишком любопытных взглядов.
Матросы, ругая Хасана, послушно подбирали камни, ползая по палубе.
— Хотите сыграть, кирия?
Бьёрн загадочно прикусил губу, будто чтобы сдержать насмешку. Солнце за эти дни ещё больше позолотило его кожу, скулы покраснели, сделав светлые глаза ярче. Я такие светлые видела только у Нидейлы, но на то она и ведунья, чтобы быть непохожей на остальных.
— На деньги? — вопросом на вопрос отозвалась я, невольно вспомнив нахальное предложению матроса и его цену за победу.
И тут же представился мой проигрыш Бьёрну. Если бы пришлось его целовать… Наверное, на вкус его губы такие же холодные и солёные, как северное море. Я мысленно остудила саму себя, повторив, как важно хорошо контролировать свои эмоции. Особенно на корабле. Особенно рядом с Бьёрном.
Хорошо, что моя загорелая кожа не выдает красноту так же легко, как у северян.
— На интерес, — усмехнулся Бьёрн, предложив мне освободившееся место.
— Я не знаю правила.
— Ну да. Женщины не умеют играть, — фыркнул Хасан, разозленный поражением. — Бьёрн, ты дурак! Надо было мой вариант предлагать.
— С тебя тридцать две, — безразлично кивнул ему Бьёрн. — Рассчитаемся по прибытию или сразу отдашь?
— Иди ты, — Хасан будто хотел плюнуть, но передумал, развернулся и ушел со своей братией, только трое матросов остались скучающе наблюдать за нашими переговорами.
— Если боитесь проиграть, так и скажите, принцесса, — проговорил Бьёрн, наклоняясь над ящиком, чтобы собрать камни в кожаный мешок и быстро взглянув на меня. — Других развлечений у меня для вас нет. Возможно, у кого-то из пассажирок найдется вышивание.
— Ничего я не боюсь, — процедила я, понимая, что он нарочно меня спровоцировал.
— Вот как? Ловлю на слове. Тогда сыграем на… Хм-м. Если проиграете, то до конца рейса будете звать меня “мой господин”, как вам такой вариант?
— И правда дурак! — бросила я в сердцах, но не торопилась уйти: развеять скуку хотелось куда больше, чем снова торчать без смысла в каюте.
– “Мой господин” мне нравится больше. Что ж. Если проиграю я — ваше желание?
В голове пронеслась тысяча идей, что стоит потребовать с наглеца. Тавиан уже бы вступился за меня, хоть он и не самый благородный мужчина на свете, но такого пренебрежения даже он не стал бы терпеть — речь идет о чести всей семьи!
Надеюсь, если они и были знакомы, то друг друга терпеть не могли.
Надеюсь, Тавиан хоть раз набил ему рожу, да простит мама меня за такие выражения.
— Если проиграете вы, сентар де Ларс, — то ответите на пять моих вопросов.
— Всего-то? Думал, потребуется что-то серьёзнее.
— Я потребую с вас клятву правды, — угрожающе сузила я глаза, — которую ни один маг нарушить не может. Поверьте, знаю такую.
— Ладно, — легко согласился Бьёрн, — идет. Садитесь, расскажу правила.
Я опустилась на соседний ящик, поправив полы накидки так, чтобы её не затоптали грязными ногами. Но похоже, пора было забыть об опрятности и чистоте облика, ближайшие годы мне это не грозит.
Глядя, как быстро и ловко Бьёрн расставляет камешки по отмеченным на “доске” местам, я задумалась, зачем вообще согласилась играть? Но дух состязаний и неумение отступать, выработанные как привычка с малых лет, не позволили отступить и сдаться. Кажется, в такие моменты у меня перестает работать рассудок, и просто вскипает кровь.
А теперь и зрители столпились — бежать глупо.
— Эта игра из наших северных стран. Хнефатафл, можно просто тафл, — начал рассказывать Бьёрн, пока расставлял камни по полю. — Есть король, вот этот — в центре, зеленого цвета. Задача белых защитить его любой ценой — и дойти до любого из четырех углов, замка. Углы и центр поля может занимать только король. Чуете, какая важная шишка? — усмехнулся Бьёрн, подняв ко мне голову и встретившись взглядом. — Совсем как некоторые особы у нас на корабле.
— Я бы поспорила, — пробурчала я, не поддаваясь на провокацию.
Зато матросы, что по-прежнему ошивались рядом, радостно поддакнули, однако меня их внимание не смущало — даже наоборот, подстёгивало азарт и желание посостязаться у всех на виду.
Хотя с момента, когда мы с Бьёрном заняли свои места, собравшиеся вокруг зеваки немного притихли: два мага сели играть друг с другом. Только в этот момент я вдруг заметила пропасть между нами. Между одаренными и простыми людьми, не способными выйти за свои границы и стать чем-то большим… Забавно.
Прежде я не чувствовала себя так, не смотрела свысока на людей в поместье, а здесь, на забытом нашими богами судне, направляясь в чужую страну — это стало хоть какой-то точкой опоры. Я не пустое место. Я сильный маг огненной стихии, и пусть лучше меня боятся, чем пренебрегают. И пора доказать это и Бьёрну.
Со мной надо считаться!
— Задача чёрных взять короля в плен, — продолжил мой противник, закончив расстановку. — Окружить с четырех сторон — или прижать к любой из стен и окружить с тех, что остались открытыми. Вот и все правила. Любой другой камень, простой, считается взятым в плен, если его окружили с двух сторон. Король ходит и участвует в боях, как и любая другая фигура. Важно не забывать, что он зеленый, но играет за команду белых. Задача на внимательность и контроль. В последней партии Хасан открыл поле так, что я бы выиграл следующими двумя шагами. Без вариантов. Можно было не доигрывать.
— Как двигаться? — я изучала расставленные камни, пытаясь ничего не упустить, но правила действительно звучали несложно.
— На любое количество клеток, нельзя по диагонали. На одну или на много — через всё поле. Нельзя пересекать центр и перепрыгивать через другие камни.