— Кажется, что это просто.
— Это правда просто, — улыбнулся Бьёрн с коварством воина, готового взять “короля” в плен. — Желаете начать за белых, кирия ди Мори? Забыл сказать. Чёрные ходят первые.
Если я правильно поняла, то Хасан проиграл только потому, что бездумно бросился в бой, когда стоило выжидать и внимательнее следить за соперником. Сделаю вывод из его ошибок.
— Чёрных шестнадцать, а белых всего восемь. Девять вместе с королем. Я предпочту нападать.
— Прямо как в жизни, — усмехнулся Бьёрн, опустив на мгновение голову и посмотрев исподлобья.
— Я бы еще поспорила, кто на кого нападает.
— Ваш ход, кирия ди Мори.
Я сделала первый шаг и принялась внимательно следить за его передвижениями. Он будто расставлял ловушку: не уходил далеко от короля, но при этом продвигался, открываясь так, чтобы я могла захватить его камни.
Жаль, Тавиан не показал мне этот тафл, когда вернулся из Сеттеръянга. Но не кажется, что это сложнее, чем шахматы. Я осторожно “съела” одну из белых, убедившись, что не открываю ни один из углов. Бьёрн будто бы одобрительно кивнул и продолжил методично передвигать своих, открывая королю проходы во все стороны сразу.
Стоило зазеваться, и я лишилась сначала одного из нападающих камней, затем второго. Окружила одну из белых и сняла с поля. Ставки повышались, а камней оставалось всё меньше. Судя по лицу Бьёрна, он ожидал куда более лёгкой победы.
В конце концов, белых осталось четыре. Я взяла в плен ещё одну, но тут же ойкнула: забыла про проклятого короля! Бьёрн был прав, зелёный цвет казался безопасным, вся сосредоточенность ушла к белым и чёрным. И в тот момент, когда я “вывела” короля из игры, он сделал ход и забрал мою фишку.
— Можно переходить? — дёрнулась я отыграть всё назад, но Бьёрн уверенно забрал из моих пальцев чёрный камень.
— Увы, правила есть правила.
Какой же он гадкий! Раньше я думала, что нет никого хуже моего вредного братца, который умел выводить меня из себя за считанные мгновения. Но похоже, у него появился конкурент! Бьёрн определенно одержал бы верх и в этом состязании.
— Ладно! — я сделала ход, умудрившись найти незадействованную фишку и быстро переместила к белой, с наслаждением скидывая очередного врага с доски.
— Я выиграл, — скучающим голосом подвёл итог Бьёрн.
— Какого?! — воскликнула я, точь-в-точь как Хасан.
Ни один из угловых “замков” не был в опасности! Проход к одному был свободен, но там стоял один из черных неподалёку и… Проклятье. Он стоял на один ход вплотную к углу. Бьёрн передвинул короля так, что я не успевала окружить его, зато следующим ходом он вторым белым одновременно снимал моего защитника и преграждал дорогу моим, а королю открывал путь, и я ничего не успевала этому противопоставить.
Бьёрн поднял на меня внимательный взгляд — впервые за всю партию. На удивление, в нём не было издёвки или холода, скорее тёплое искрящееся любопытство.
— Ещё, — потребовала я тихо, глядя из-под тени шляпы.
— Хорошо. Для первого раза не так и плохо. У вас ещё три попытки. Проиграете их — проиграете желание. Идёт?
Я перестала замечать собравшихся зевак, которые радостно галдели над душой. Весь мир сузился до небольшого ящика, коричневого куска кожи с линиями и блестящих на солнце камней.
— Справедливо, — кивнула я сдержанно, пытаясь унять колотящееся раздражение.
Вторая партия была за белых, но я умудрилась проиграть и там, позволив Бьёрну съесть слишком много белых, а потом окружить короля с трёх сторон у края, пока пробиралась к “замку”.
— Ещё, — упрямо пробормотала я, больше не глядя Бьёрну в глаза.
Не хотелось видеть в них очередную насмешку или скуку от слабости соперника, пусть он катится с этой насмешкой куда подальше!
Третья партия закончилась очередным поражением, когда я снова играла за чёрных. Как он это делал я не успела уловить, потому что начала нервничать и следила за его руками слишком внимательно, упуская очередной важный ход за отвлекающими маневрами.
Четвертая партия снова за чёрных. Я пыталась сохранять спокойствие, но теперь меня выводили из себя и зеваки-матросы, и бьющее в глаза солнце, и даже то, как напротив громко дышит — как назло — Бьёрн! Мне нестерпимо захотелось его ударить, как только он снова произнёс своим дурацким тоном:
— Партия.
Я молчала, не отрывая взгляд от доски и лихорадочно просчитывала варианты, куда и как он ходил так, что я снова оказалась проигравшей. Бьёрн терпеливо ждал, пока я не сжала руку в кулак, чтобы ударить по ящику и сбросить дурацкие фишки на палубу, как поступил на эмоциях Хасан.
Он успел перехватить моё запястье неуловимым, но жёстким движением, каким поймал меня на палубе в первый день при попытке бегства.
— Потом долго собирать, — улыбнулся он, удерживая цепко и сильно и убеждаясь, что я не сорвусь снова.
— Пусти, — буркнула я.
— Моё желание, кирия, — напомнил сероглазый гад без тени улыбки или шутливости. Он понизил голос так, чтобы слышала только я: — Или надо было играть на то, о чем говорил Хасан и о чем думали вы перед тем, как занять место?
Я вспыхнула:
— Это всего лишь дурацкая игра!
— Вы дали своё слово. Стоит его держать, вы ведь благородная девушка и сильный маг, на вас ответственность выше, чем на других, не так ли?
— Пустите, мой господин , — процедила я с ненавистью, раздосадованная и проигрышем, и тем, как он прочитал мои мысли, и унизительным обращением.
Бьёрн улыбнулся и выпустил мою ладонь. Я резко вскочила, развернулась под насмешки матросов и скрылась в тени широкого паруса на корме. Опустилась и села на палубу за перевернутой и закрепленной шлюпкой в месте, где никто не достанет и не найдет.
И изо всех сил медленно и усиленно дышала, стараясь не спалить к морским демонам весь застывший в безветрии корабль вместе с проклятым Бьёрном, матросами, командой и собственным удушливым бессилием.
Второй раз за несколько дней я бежала с поля боя с Бьёрном — побежденная.
Третьего раза не будет.
Я клянусь.
Глава 8. Так пожелали боги
Под сенью вековых елей ехать верхом было особенно прохладно. Закатное солнце скрылось за высокими кронами, в которых гулял ветер — зато можно было перестать щуриться на ярком оранжево-красном свету.
— Вы выглядите как-то необычно, ваше величество, — обратилась с улыбкой Лия де Варенхей, как всегда, неотступно следующая за своей госпожой.
Арнеина покачивалась в седле, следуя на полкорпуса позади от императора. Сегодня она и правда чувствовала себя… торжественно — хотя для этого не было внешнего повода. А тот, что она хранила под сердцем, был смертельно опасным.
Она изо всех сжала губы, сосредотачиваясь на текущем моменте. Невольно поправила высокий ворот. Новая бархатная амазонка для верховой езды глубокого серого цвета приятно переливалась на солнце и сидела так идеально, облегая грудь и талию, открывала обтянутые тонкими брюками ноги, закинутые в дамском седле.
Арнеина разгладила складки тяжелой, но приятной на ощупь юбки у передней луки седла и снова приподняла голову. Ветер приятно холодил кожу, разогретую движением в унисон с лошадью.
Им предстоят важные переговоры с посольством Маркитании — если они пройдут успешно, маленькое королевство станет фактически провинцией Ивварской Империи и поможет обеспечивать страну мехом, ценными металлами и даже провизией.
Последние пару лет, как Сиркх всё чаще стал отлучаться на долговременные поездки по провинциям и святым местам, укрепляя свое влияние и заставляя людей склоняться перед богоизбранным и одаренным, Арнеина больше участвовала в важных переговорах — не зря она наследная принцесса княжества Нимбор, известного своей могущественной армией. И она была благодарна мужу, который никогда не ставил её на роль безмолвной спутницы, а доверял почти как себе. Только в одном они не сходились — в том, насколько стоит применять силу, а когда можно обойтись дипломатией.
После поездки несколько месяцев назад на Вечный Холм император на несколько дней отстранился от решения каких-либо вопросов, оставив ей заботы Империи — и Арнеина взялась за все дела, до которых могла дотянуться. Лишь бы не вспоминать эту страшную, мощную и выбившую из колеи силу.
Это был момент слабости. Боги ведут императора своей, лишь им и ему известной дорогой. Не её дело вмешиваться в это и рассуждать, может ли он быть не прав. Так ведь?
Сиркх переговаривался со своим ближайшим советником — сентаром де Хайди, одним из самых высокопоставленных людей Ивварской Империи. Последний год он отвечал за связи с главами других стран, где к власти тоже пришли маги. Влияние Иввара росло, как и мечтал Сиркх, однако и внимания новым областям требовалось всё больше.
— На востоке новые протесты, государь, — докладывал на днях де Хайди, склоняясь над картой, разложенной в покоях императора, пока Арнеина сидела неподалёку, занятая письмами к правителю южных королевств. — Угроза со стороны Асшада снова растёт, если мы не перекинем к границе хотя бы десяток тысяч солдат, я боюсь, что…
— Я уже отдал приказ, — коротко отозвался Сиркх, проведя пальцами по карте, обозначая линию обороны. — Но нам нужны ещё люди.
Растущая Империя за двадцать лет под его руководством захватила огромные территории. Но сил, чтобы оборонять их, требовалось теперь в разы больше. И внешняя угроза была, как ни странно, кстати. Ведь нет ничего хуже, чем иметь в стране сотни тысяч хорошо вооруженных, обученных солдат — и не найти им достойного применения.
История уже знает, к чему приводит недовольство правителем в армии — и прошлый король заплатил за это головой. Сиркх был умен и учитывал многие нюансы, также как и планировал всё больше внимания уделять обучению талантливых магов — и не только военных, но и тех, кто может быть полезен в мирное время. Но каждая перемена вызывала чье-нибудь недовольство. И теперь те, кто не одарен магией, заявляют, что их права угнетают, их едва ли не загоняют в рабство, а каждого второго казнят.