Я задержала дыхание, застыла, не шевелясь, но от этого мягкого прикосновения внутри вспыхнула такая буря, что захотелось кричать. Я не успела. Не успела взять себя в руки, не успела что-то выдохнуть, первый, столь желанный прежде поцелуй, превратил меня не в трепетную, дрожащую от чувств влюбленную девушку, а в раскалённую фурию.
Разом полыхнул огонь во всех светильниках. Я закричала, чувствуя, что теряю контроль. Огонь, растущий изнутри, пронесся обжигающей волной и смёл всё, что подчинялось его власти: ткани, обшивку стен, огромные гардины на окнах…
Это было последнее, что я помнила в тот день. Позже мне рассказывали, как отец вытащил меня из пламени без сознания, а Арон едва не погиб, и конечно вокруг поползли самые некрасивые версии, отчего так произошло, а некоторые припоминали прегрешения моей матери, что однажды сожгла урожай тростника, защищая себя и свои земли от вторжения мага с севера.
Дошло до разговоров о проклятии нашей семьи, и мама опасалась, что я не смогу выйти благополучно замуж с такой репутацией, поэтому отец сделал всё возможное, чтобы сгладить этот страшный пожар и убедить всех, что моя магия тут не при чем.
Интересно, мои разговоры про замужество подтолкнули родителей догадаться, что я задумала и почему так покорно согласилась уйти к дарханам? Юная влюбленная отчаянная кирия, готовая на всё, ради своих чувств. Снова.
— Сюда, госпожа? — хрипло уточнил кучер и кашлянул пару раз, привлекая мое внимание.
Мне показалось, что в его голосе даже прозвучала насмешка. Но нет, старик возничий верен и предан нашей семье много лет. Мари обещала, что он будет держать язык за зубами даже под пытками.
Так хотелось сказать: “Да, поворачивай!”. Мы приостановились, не подъезжая к дому. Я коснулась ручки дверцы и изо всех сил сжала пальцы на кованном металле.
Арон будет рад меня увидеть. Почти уверена в этом. Представляю, как вспыхнут радостью его глаза, как он будет сердиться на мой поступок, но как в итоге подхватит в объятия.
Мы не виделись так давно…
“Я обязательно вернусь”, — прошептала я себе под нос одними губами.
Сейчас нельзя себя выдать, ведь тогда весь мой план рухнет. Я приказала подождать некоторое время поодаль и убедилась, что моя верная Мари едет к поместью Арона на другом экипаже, выдавая себя за меня. Вот они подъезжают к дому…
Ну, конечно — за ее экипажем слежка!
Ну и семейка! Я фыркнула. Могли бы хоть раз поверить своей дочери.
— Трогай! — быстро и тихо приказала я кучеру, пока мы оставались незаметными в этом лесу на маленькой тропе. — Мы едем в другое место.
— Как прикажете, — пожал плечами кучер, коротко на меня оглянувшись в темноте. — Куда?
Я назвала указанное ведуньей место, выслушала недоуменное цоконье языком, но вожжи послушно взметнулись, — и верная кобылка повезла нас ещё дальше. Откинувшись назад, я глядела на ночное небо и мелькающие вокруг высокие деревья с густыми кронами.
Воздух стал прохладней этой ночью, и я наслаждалась каждым мгновением, в которое ветерок ласкал разгоряченную кожу, раздувал пряди волос и заставлял веки закрываться. Всего немного подремать — прежде чем я окажусь в условленном месте в самой дикой и заброшенной части острова, у Нидейлы, старой ведуньи и подруги матери. Она обещала, что поможет мне с даром.
Я лучше пропаду для остального мира и обучусь всему сама, не представляя опасность для окружающих. И докажу, что мне не нужны для этого дарханы, их чужие законы и другой край.
— Госпожа, доброе утро, — проговорил чей-то незнакомый голос.
— Что, уже завтрак? — пробормотала я сонно, пытаясь понять, где нахожусь.
А когда распахнула глаза, резко вскочила, больно стукнувшись макушкой о крышу экипажа. Солнце светило прямо в лицо и слепило так, что разбудивший был темным силуэтом.
Я всё проспала?! Где Нидейла? Где… я?
И только глубоко вдохнув, я поняла, что так пахнет море. Мы на пристани, а шумит не листва в лесу, а волны и голоса моряков на берегу.
Прикрыв глаза от солнца, я осознала, что передо мной на козлах сидит кучер в капюшоне. Тот самый, кто всю ночь должен был вести до места встречи с Нидейлой, чтобы потом мы ушли с ведуньей в горы.
Кучер стянул капюшон и обернулся. Но это был не наш преданный и хорошо знакомый возничий!
— Кто ты? — я замерла, гадая, что вообще происходит.
Мужчина легко спрыгнул на землю и подошел к ступеньке экипажа. Он был довольно высок и светловолос, причем волосы, скрученные в жгуты, были собраны на затылке в хитрый хвост, оголяя выбритые виски. В ушах тускло блеснули серьги серебряного цвета, по несколько тонких колец в каждом. И глаза под темными вразлет бровями у него были вызывающие светло-серые, такие редкие в наших краях. Нахальные, яркие, любопытные сверх меры. Чужеземец!
Он остановился передо мной и нравоучительно заметил:
— Когда хочешь сбежать — внимательнее смотри, с кем едешь.
Краем глаза я видела, что на пристани уже многолюдно, но никого не было из знакомых. А неподалеку покачивался большой трехмачтовый корабль, явно готовый к отплытию, хотя солнце только едва встало над горизонтом.
— Откуда… откуда ты вообще взялся?!
Я, стараясь не выдавать намерения, искала способ незаметно сбежать от похитителя. Здоровый и наверняка недалёкий лоб, всего-то лет на пять старше меня! Он выглядит опасным, но, может, удастся…
— Не беги, госпожа, — усмехнулся он, читая мои мысли, и угрожающе положил обе руки поперек прохода, отрезая пути отступления. — Не выйдет. Покатались — и хватит.
Он не выглядел слишком мощным, скорее был ловкий, жилистый, однако при этом шириной своих плеч каким-то образом перегораживал едва ли не всю дорогу.
Еще немного — и как маленькую будет ловить обеими руками, не давая сбежать. Я чувствовала себя такой униженной и обманутой, что от негодования вцепилась в край сиденья.
— Где мой кучер?
— Попросил подменить… на денек, — подмигнул мне светловолосый нахал.
— Ты… значит, это ты был всю дорогу?!
— Ну не всю. Чуть позже, как ты уснула. Пришлось сперва некоторое время следовать за вами верхом, о юная непокорная госпожа. И уже потом перехватить управление.
Я чуть было не задохнулась от возмущения. Я же видела, что меня искали у дома Арона, всё было продумано, они не должны были догадаться!
— Твоя семья хорошо тебя знает, — улыбнулся незнакомец, разглядывая меня, чуть щурясь на солнце за деревьями.
— Они издеваются…
Я окончательно передумала бежать и бессильно откинулась на спинку сиденья.
— А теперь нам пора. Корабль скоро уходит.
Сероглазый протянул руку, раскрыв широкую ладонь. Я не торопилась её принимать. Они все знали! Знали, что я попытаюсь сбежать. Знали, куда и как. Неужели Мари случайно проболталась? Нашли записку? Или куда проще: отец слишком хорошо научился читать мои чувства — и они для него как открытая книга.
Я постаралась взять себя в руки и заговорила повелительным тоном:
— Значит, ты тот самый человек от дарханов, который должен был прибыть утром и сопроводить в монастырь?
Он сделал вид, что задумался, склонив голову набок, и его собранные в хвост русые волосы качнулись на ветру. Великие Духи, да он больше похож на пирата с этими серьгами и прической, чем на мудрого дархана.
— Сейчас утро. Я прибыл. Так что всё верно.
Если бы у меня под рукой было что-то, чем можно было запустить в это смеющееся надо мной лицо — я бы с большим удовольствием это сделала! И плевать на воспитание, хорошие манеры благородной кирии и прочие отягчающие обстоятельства.
Я думала, за мной прибудет по крайней мере солидный дархан или кто-то вроде тех, что должны служить в монастырях, а за мной отправили выскочку, который понятия не имеет, как вести себя в приличном обществе!
Степень моего негодования, должно быть, была написана у меня на лице, потому что сероглазый наглец сделался ещё веселее, но руку протягивать не перестал.
— Мой брат уже отдал свой долг дарханам. Зачем вам я?
— Я должен только сопроводить, — пожал он плечами и упрямо протянул вытянутую руку ещё дальше, не давая мне выбора. — Там и спросишь.
Я схватилась за его руку со всей силы и спрыгнула из экипажа, не разжимая хватки. Пусть не думает, что я нежная слабая девочка, над которой можно издеваться всю дорогу. Раз меня так ценят, что объявили охоту и устроили это представление, пусть потрудятся относиться с уважением.
— О, юная кирия, вы сильны, точно львица, — не смог промолчать “кучер”, встряхивая ладонь. — Ещё немного, и вы сломали бы мне пальцы.
Я обернулась к нему, взметнув часть несобранных в пучок волос, замерла и уставилась на наглеца лишь самую малость — снизу вверх.
— Вы правы. Мое имя Кейсара ди Мори, и именно это оно означает: львица.
Сероглазый довольно усмехнулся и сложил руки на груди, наблюдая, как я забираю из экипажа свои вещи.
Что ж. Путешествие обещает быть длинным.
Глава 3. В которой я сталкиваюсь с неизбежным
С сумками пришлось повозиться, потому что их было несколько, а мой сопровождающий не торопился помогать. Я запахнула полы длинной накидки из гладкой ткани — легкая, но приятная защита от ветра на конец лета.
Однако совсем не то, в чем стоило отправиться на корабль — еще и на проклятый север. Рядом гомонили моряки, занятые погрузкой каких-то товаров и с любопытством поглядывали на мой экипаж: еще бы, знатная госпожа собралась в море! Да еще и без слуг и без какого-либо должного сопровождения.
Корабль у широкой пристани нависал выпуклым боком, трепыхались паруса и снасти, и от близости этой махины мне уже было неспокойно. Все прогулки по воде неизменно заканчивались одинаково — мне было беспросветно дурно.
С тоской глянув на водную гладь, подернутую рябью, на десяток мелких парусов рыбацких лодок вдали, я сглотнула. Подхватила одну из сумок на плечо, а вторую прижала к себе, вконец раздосадованная. Не так я представляла себе этот день, в котором должна была встретиться с ведуньей в заповедном лесу — тихом, укрытом от всех людей и солнца месте, где было бы так спокойно.