Следующие слова прозвучали гулким ударом в разлившейся тишине.
— Ты ждешь ребёнка, который никогда не должен был родиться.
Арнеина улыбнулась, поджав губы, пальцы слегка дрогнули.
— Возможно, ты талантливый и сильный маг. Или узнал что-то от моей доверенной целительницы прежде, чем эта тайна была похоронена. Говорит ли это хоть что-нибудь о том, кто ты такой на самом деле и что в твоих словах истина?
Бродяга внезапно приподнялся, взял ладонь Арнеины прежде, чем она успела отпрянуть, и прижал к её шее свою — прямо к голой коже. Прикосновение обожгло внезапностью, привычная защита пошатнулась, и Арнеина вдруг сделала резкий глубокий вдох — закружилась голова.
Чужая воля пробила брешь в обороне, и Арнеина, боясь смерти, замерла… но увидела не смерть, а жизнь. Перед глазами возникло видение того маленького сердца, которое билось сейчас у неё под грудью. Оно было ещё так мало, но уже существовало вопреки воле своего отца, вопреки смирению матери и даже вопреки пророчествам богов. Ведь этот ребенок уже жив! И император не пал…
Сила любви, сконцентрированная в крохотном сердца, оказалась столь велика, что Арнеину затопило с ног до головы огромной жаркой волной — и будто весь мир начал слышать торопливое биение: быстрее, быстрее, ещё, изо всех сил, зазвучать громче прежде, чем кто-нибудь посмеет заставить его смолкнуть.
Бродяга отнял ладонь и отстранился, а Арнеина осознала, что сидит в слезах, которые катятся по щекам и щиплют в глазах — целое невыплаканное море: вся нерастраченная любовь, вся огромная сила, которую она могла бы дать, но которую она все эти годы запрещала даже признавать в себе.
— Как ты сделал это?
Даже Сиркху не удалось проникнуть так глубоко, чтобы увидеть её крохотную, но такую раздирающую тайну. А этот бродяга смог сделать это в одно касание. Даже меньше. С одного случайного взгляда на улице.
— Я посланник от бога, ваше величество, — мягко улыбнулся. — Но не от Скадо и не от имени Четырёх.
Арнеина сощурилась.
— Значит, ты из тех, кто идёт к нам из Энарии? Это вы рассказываете про Покровителя?
Арнеина мысленно обратилась к тем слухам, которые ходили последний месяц. Южная островная страна славилась богатой духовной традицией и сильной религиозной элитой. Но после того, как Сиркх захватил сначала Итенский архипелаг между Ивваром и Энарией, а потом распространил свое влияние и на остальную часть Энарийского королевства вплоть до Корсакийских островов, вера в Четырёх оставалась единственной признанной.
Однако Арнеина знала, что в обществе энарийцев растут противоречия и время от времени вспыхивают мятежи. Ох уж этот горячий южный нрав! Строгая дисциплина и иерархия не в почёте у южан, им вечно надо что-то доказывать, хотя уровень жизни в их стране вырос от нищеты и раздробленности — до мощной части Империи, славящейся богатыми ресурсами, плодородными почвами и необычайно возросшей урожайностью, во многом благодаря централизованному контролю и управлению под руководством магов.
Вот и теперь: слухи о том, что в Энарии говорят о неком святом, несущим в мир веру в настоящего бога, уже не раз докатывались до столицы Иввара, но найти источник пока не удавалось.
— Прежде, чем прикажете вздёрнуть меня на главной площади, послушайте, — заговорил безымянный странник.
— Я знаю, что такие, как вы, обманываете людей долгими лживыми речами. Всё, чтобы подорвать военную мощь Иввара через раскол и религиозную пропаганду. Нет никакого иного бога, нет никакого Покровителя — и нет в мире беспросветной тьмы, которую рождает магия. Это ложь. Как и ваш выдуманный Тёмный бог, что склоняет людей ко злу.
— Как же нет, ваше величество, коли вы были рождены столь светлой душой, что сияла вокруг на целую бесконечность, а теперь виновны в смертях невинных, кого сами же и посвятили в свою тайну? Как ещё можно объяснить это, как не влиянием могучей и темной силы, к которой привёл ваш магический дар?
— Ты не можешь этого знать, — покачала головой Арнеина, не желая верить и слышать его слова. Хотелось закончить глупый спор. — Энарийское королевство прямо сейчас и порождает хаос, чтобы оправдать войну с нами и внедрение своих законов. Покровитель — лишь удобное идеологическое оружие, и я понимаю, почему он был создан, — устало откинулась назад она.
— Покровитель — это защита, справедливость и вера в первозданный порядок, который вы, маги, нарушаете каждодневно, по слепости своей готовые отринуть божественный строй и принести хаос в то, что не требует вмешательства. Своим щитом бог закрывает нас в ответ на хаос и раздоры, что вы учинили на нашей земле.
— Ваша земля процветает!
— На всё можно посмотреть с разных сторон. Как насчет сотен тысяч жителей без дара, обреченных влачить самое жалкое существование из возможных — просто потому, что они не одарены?
— Мы делаем всё, чтобы они тоже получили достойную жизнь.
— А если она у них уже была, а вы с вашим переворотом — её отняли?
— Человечеству нужен свет и стремление к Великому духу. Это то истинное, что приведет нас всех к высшему состоянию души. И эти испытания тоже нужны тем, кто с ними столкнулся.
— Удобно говорить той, кто родился с даром и кто стал во главе страны. Мы оба знаем правду, Арнеина де Лаурент — наследная принцесса княжества Нимбор, всю жизнь мечтавшая прославить свой род, заслужить признание отца и доказать ему, что достойна стать правительницей империи. Ты ей стала, не по происхождению, но по призванию. Однако власть и магия забрали твой свет. И Покровитель дал тебе дитя — чтобы ты очнулась ото сна и снова вспомнила, кто ты и зачем пришла в этот мир.
Хотелось закрыть уши. Хотелось по-девичьи, так глупо и наивно, повысить голос, просто закричать: “Замолчи!”, чтобы этот человек замолчал — и замолчал навеки! Кто позволил ему говорить так с самой императрицей Иввара — самой влиятельной и сильной женщиной империи, супругой Сиркха, говорящего с богами.
— Подожди отдавать приказ о моей казни. Послушай, — бродяга вдруг подобрался и сел, кряхтя и постанывая от боли. Он задрал рукав и показал выбитую татуировку — цепь, идущую вокруг запястья. — Я не желаю тебе зла. Да, вижу больше, чем должен, но такова воля моего бога, и я несу её даже тогда, когда у меня не остаётся сил и когда мир ко мне жесток. Но пока я дышу и жив — я обязан исполнить свою миссию.
— Что это? — кивнула Арнеина на цепь, хотя должна была давно закончить этот разговор.
— Покровитель передал нам тайные знания о том, как сохранять свет души и защищать себя от тьмы. Ты можешь верить в это, можешь нет, но это то, что скроет твою тайну даже от самого императора.
— Как ты докажешь?
— Спроси у кого угодно. У верных псов-гвардейцев. Я был на допросе у императора и тот лично смотрел в мои глаза и влиял на меня своим даром… вернее, пытался, но не мог, ибо не подвластен я больше чужому влиянию благодаря этой защите.
— И что же ты предлагаешь мне? — нервно усмехнулась Арнеина.
Когда-то Сиркх на её глазах лишил магии Айдан де Марит — участницу императорского отбора, вздумавшую дважды поднять против него кровавый кинжал и дважды пожелавшая ему смерти.
Теперь Айдан навеки лишена магии и своей связи с Великим Духом — и только верное служение Иввару и искреннее раскаяние может помочь её душе воспрять от падения в бездну и снова почувствовать притяжения света.
— Я знаю символ, который защитит твою тайну от него. Так долго, сколько тебе потребуется, чтобы сделать выбор.
— Какой выбор?
— Я не знаю. Так мне сказал мой бог. Я больше ничего не знаю, ваше величество, я лишь посланник, божий человек, несущий его волю, но не по мне разуметь все его помыслы и распоряжения. Вы можете приказать казнить меня, но я уже достиг своей цели — рассказал вам всё, что знаю.
— У меня… болит голова, — с удивлением заметила Арнеина, отмечая странное ощущение в висках. — Мне надо отдохнуть. Но я не могу оставить тебя на свободе. Ты останешься здесь на время.
— Как прикажете, ваше величество, — с облегчением отозвался бродяга. — Вы даже не представляете, какое счастье подарили мне просто потому, что выслушали. Будто гора с плеч, ей-богу. Будто гора с плеч… Ох… Слава тебе, единый. Слава, — продолжал бормотать бродяга себе под нос, когда Арнеина поднялась со стула и вышла из комнаты.
Предательство. Пре-да-тель-ство. Это хуже, чем удар в спину. Это самый подлый обман — оставаться женой императора и замышлять против него — скрывать тайну, о которой он — именно он! — должен узнать первым. Арнеина не находила себе места. Она мечтала о том, как проведет несколько дней в тишине горной резиденции, как сможет обратиться здесь к богам и, замерев в тишине собственных мыслей, услышать истину.
Но боги распорядились иначе, послав ей этого блаженного, который смешал все мысли и чувства в клубок, разворошил стройное плетение, сведя с ума, и теперь она, императрица Иввара, не может найти ни в чём покоя.
Долгие часы остатка дня провела она в молчаливом успокоении разума. Мерно звенели чаши горных мудрецов, наполняя тело и сердце мелодичным переливом глубоких вибраций. Лился в чашку горячий травяной отвар, замедляющий бесконечный бег сердца. Вдох и выдох становился всё длиннее. Казалось, что она, как и Сиркх, может замедлить время и превратить свой год — в век, в вечность, в бесконечную священную тишину.
Но сердцец у неё отныне было два, и второе не принадлежало ей — а оттого и не желало слушаться выученных практик и не желало подчиняться дисциплине, ему не свойственной. Оно требовало жить.
Арнеина сидела второй час, положив обе ладони на живот, медленно вдыхая прохладный горный воздух, струящийся из приоткрытого окна. Плечи грел большой чуть колючий шерстяной плед, привезенный из родного Севера: хотелось укрыться от тревоги и пробирающего изнутри холода.
Сиркх. Любовь её, что выше солнца и звёзд. Что важнее собственной жизни. Тот, кому принадлежит не только её жизнь, но и душа, посланная Великим Духом. Но Четверо богов дали ей дитя — и это звёздное дитя, пришедшее из далёких миров, и она должна позволить ему родиться и воплотить здесь свою волю.